Сияние - Валенте Кэтрин М. - Страница 57

— Слушай, мальчик, — и смотри! Узри мою красивую ассистентку, привязанную к колесу! Уязвимую, нежную, полностью в моей власти! Видишь, как свет играет на её расшитом драгоценными камнями корсаже, порождая вспышки звёздного сияния? Мы приземлились на Венере без осложнений. Переезд от международной станции к Адонису занял две недели. У тебя на глазах я собираюсь вонзить пять ножей в её безупречное тело! Ты видишь, ножи острые; я тебя не обманываю — я собственный палец режу их кончиками: раз, два, три, четыре, пять!

Мы прибыли на место и разбили лагерь. Мы нашли тебя в первый же день разведки. У меня были измерители света, а у неё был Джордж, но она в тот день не собиралась ничего снимать. Ты был чрезвычайно анемичным и обезвоженным. Мы тебя накормили и помыли, и Северин занялась тобой, словно домашним питомцем. Итак, колесо начинает вращаться! Её блёстки сверкают! Её крики возбуждают! Первый нож — ах, прямое попадание в левое плечо! Гляди, как у неё течёт кровь!

Той ночью впервые появились ангелы. Серафимы, ты понимаешь? Не ангелы в рюшах, с пышными розовыми крыльями и нимбами вроде обручальных колец. У этих были колёса, исполненные очей[78], и голоса, похожие на шумы из бездны. Мы, бедные дурни! Мы думали, это оборудование, обратная связь. Вся эта дорогая звуковая хрень, которая никому не нужна, но Северин всё равно на ней настояла. Марианна была единственной, кто мог принудить эти машины к повиновению, но даже она была в этом деле новичком; ей раньше никогда не доводилось работать с таким крутым оборудованием. Мы думали, что вой, гул и жуткая, жуткая вибрация — это проблема Марианны. Не обращайте внимания, не обращайте внимания, просто ступайте спать. — Он прикрыл лицо руками, но отнял их миг спустя, и маска едва скрывала яростное возбуждение в его дрожащем теле. — Следи за полётом второго ножа: он воткнётся в правое плечо, параллельно первому — как художественно! Как умело!

Но ангелы снова пришли утром. Это не была обратная связь. Голоса серафимов звучат в той же тональности, что и наши желания. Когда их слова вошли в меня, я ощутил раковую опухоль в своей душе и, в то же самое время, тело моё расцвело, обретая красоту. Гул. Голоса. Сперва тихие, словно ты в комнате, полной людей, и все постоянно говорят, но ты не можешь разобрать слова, лишь океан звука. Прибой, то сильный, то слабый. Третий нож, дамы и господа, удар в левое бедро! О, ей было больно, все это поняли! Кровь течёт по внутренней стороне её красивой ножки. Только поглядите, как она капает на сцену.

На четвёртый день они нас разбудили посреди ночи. 2:14 утра, если верить моим часам. Марианна пела. Пела, кричала. Кричала, пела. Она была такая красивая; у неё такое сделалось лицо, когда она услышала ангелов, поющих её голосом. Как я её любил! Это не прекращалось. Никто не мог заснуть. Но мне это нравилось. Я бежал сквозь океанский прибой, пытаясь подобраться ближе — если бы я только мог подобраться ближе! Если бы я мог подобраться ближе, я бы увидел их лица, их глаза и их колёса. Кое-где на отснятом материале слышно, как они шепчут среди деревьев. Вот и всё присутствие Бога, которое может услышать эдисоновский микрофон. Они хотели, чтобы мы ушли, но Северин не слушала. Я и её любил за это. Прямо перед её носом происходило то, чего она не могла объяснить. Нечто настоящее. Нечто, превосходящее её. В моих запасах нет наркотика, который мог бы с этим соперничать. Но говорили об этом только мы вдвоём. И она была убеждена, твёрдо убеждена, что всё каким-то образом связано с мальцовыми китами, потому что не видела серафимов, как видел я. Она не понимала их песен, песен, похожих на радуги, стрелы и смерть. Она лишь глядела на море, на тех рыб, на те огромные, тупые острова, похожие на иссушенные мозги, плавающие в крови. Она глядела. Просто глядела. Как будто её поставили на паузу. Ага! Четвёртый нож, столь же настоящий, как все прочие, в правое бедро, как в масло, друзья мои! Ну же, ахайте! Сжимайте свои жемчуга! Видите её мучительно разинутый рот — он такой же настоящий, как вы и я! Кровь ей к лицу — эти капли, они как драгоценности, как нити рубинов. Нет ничего более изысканного!

Мы поссорились в ночь перед тем, как они с Эразмо ушли вдвоём. К тому моменту Марианна была ранена, и я хотел вызвать транспорт со станции Белый Пион. Я хотел позаботиться о моей Мари. Но ещё сильнее я хотел, чтобы они ушли, просто ушли, чтобы я остался наедине с голосами. Чтобы я смог наконец-то их послушать и по-настоящему услышать, в тишине. Никто из них не мог заткнуться. Они не могли открыться звуку. Голоса к тому моменту сделались оглушительными — они не давали думать, не давали пошевелиться. Их глаголы на вкус были как жизнь. Серафимы касались нас, касались меня. Они всё время говорили, словно карнавальные зазывалы, рекламирующие известную вселенную. Мы с Северин постоянно ругались — на Сатурне мы были любовниками, а с человеком, с которым ты трахался, всегда обращаешься намного хуже, чем с тем, с которым не довелось. Она вопила: «Я должна узнать, я должна. Забирай Мари и убирайся, если хочешь; ты мне не нужен». Я ударил её — она ударила меня в ответ. Такое у нас иногда случалось. Но я её толкнул. Я её толкнул, и она упала.

Ты бы никогда не понял. Оставь меня одного с колёсами, и очами, и небесами, и твоими жалкими вопросами. Только не спускай глаз с пятого ножа — пронзающего сердце, такого же истинного и острого, как любовь. Останови колесо, будь любезен. А теперь помоги ей спуститься, и не задень блёстки. Звезда ножей — безупречно, раз уж я сам так говорю. Итак, я взмахиваю рукой, волшебной палочкой, колышется занавес из света — абракадабра! Она в полном порядке! Покрутись перед зрителями, милая, покажи им, что на тебе ни царапины. Она в порядке. В порядке. Видите? Она в порядке.

А потом Безумный Король Плутона опустил лицо к взломанному полу своего разрушенного дворца и заплакал так, словно узнал, что больше никогда не увидит солнце.

«КАЛЛИОПА — БЕЗЗАБОТНЫЙ КИТ»

[КАЛЛИОПА БЕЗЗАБОТНЫЙ КИТ танцует на экране. Она весёлый анимированный персонаж, состоящий из энергичных линий и цветов, внушающих безопасность: стилизованный кит, помесь косатки и белуги, чуть-чуть похожая на маленького весёлого горбача. Палитра её цветов включает бирюзовый, лазурный и тёмно-синий, глаза у неё небесно-голубые, обрамлённые длинными ресницами и пурпурными тенями. Би-Би-Си выложила кругленькую сумму корпорации «Эдисон» ради цветной анимации.

КАЛЛИОПА прыгает на своём клоунском хвосте в поле подсолнухов и пурпурных бегоний. Из её дыхала постоянно бьет фонтан здорового и питательного мальцового молока.]

ПРИВЕТ, РЕБЯТА! Я Каллиопа — Беззаботный Кит! Я здесь для того, чтобы всем вам, растущим мальчикам и девочкам, напомнить: ПЕЙТЕ МОЛОКО!

[Из-за левой границы кадра появляется МАРВИН МАНГУСТ (любезно предоставлен студией «Каприкорн»). На голове у него лихая шляпа.]

Привет, Марвин! Чем собираешься заняться?

Ничем особенным, Кэлли! Всего лишь отдубасить трусливого Крайки Кобру своими кулаками, быстрыми как молния! И я бы не замыслил такое, если бы не пил большой стакан мальцового молока на завтрак! В нём есть всё, что мне нужно для силы!

Так точно! А вот я слышала, что некоторые родители не разрешают своим деткам пить мальцовое молоко. Они думают, во мне полным-полно токсинов и мутировавших белковых цепей. Это ранит мои чувства! [Из её глаз капают огромные слёзы, на поверхности которых отражается радуга.] Эти злые мамочки говорят, из-за меня дети получаются какие-то странные! Но я хороший кит. Я просто хочу, чтобы все были счастливы и здоровы! [Она продолжает плакать. Подсолнухи и бегонии увядают.]