Берсерк забытого клана. Рунические войны Захребетья - Москаленко Юрий "Мюн" - Страница 7

Более не заостряя внимание на хозяйстве Деда Ермака, мы спустились по знакомой тропинке до мостков, где я помнил пару подворий, абсолютно точно жилых. Ну, в смысле, с хозяевами, которые были, а не заброшенные, как многие хозяйства в лесном посёлке.

Результат оказался предсказуем. Покинуто поселение, и о чём я думал? Ну, сколь продлятся сборы в дорогу, если брать ничего по большому-то счёту. Ну и Татищев всех успокоил, наверняка тем, что заверил в решении житейских проблем, пока не отступят зимние холода. Он это умеет.

Ермак со своей внучкой, да и все женщины этой деревни – маги, в разной степени. Чего им собираться? Колданул пару рун и всё! Делов-то.

Прогулявшись таким вот образом около пары часов, мы остановились у того самого дома, в котором держали оборону. Я приготовил второй свиток портала, за который необходимо благодарить нашего Антиквара, предвидящего такой поворот. Ну, или просто за нормальную, житейскую предусмотрительность. Занёс руку в замах, для активации портала, как у забора кто-то тявкнул. Я обернулся.

На нас с Гришкой смотрят два чёрных глаза на печальном выражении голодного щенка.

– И? – задал я вопрос потеряшке, помня об уме собак в мире магии. – Так и будем в кустах прятаться, или выйдем к людям?

Щенок изменил выражение и приблизился. Обнюхивая наши с Гриней ноги он, по всей видимости, узнал запах и вильнул хвостом. Я улыбнулся, вспомнив волков и хаски, как наиболее ближайших четвероногих, на коих он похожий.

– Ладно, нет времени тебя уговаривать, – обратился я к мелкому на полном серьёзе. – Прыгай за нами, если нет желания тут куковать одному. О-о-ох… Чую влетит мне от Артура. Ну да ладно, уболтаю его как-нибудь, а, на крайняк, я Тимке тебя отдам – будешь мои земли охранять, ну, или просто лаять! – обрисовал я перспективы на будущую жизнь.

Гришка слушал внимательно и даже бровью не повёл, вообще, мой оруженосец никак не отреагировал на серьёзный диалог с псом, и не сравнил его с разговором людей. Не удивился он, что заставило меня задуматься и вспомнить поведение собак на городских улицах Ставрополя.

Я ударил свитком о землю, и мы вновь перешли сквозь магическое измерение на задний двор дома антикварной лавки. Мелкий попутчик тоже перешёл с нами и вдруг, завиляв хвостом, бросился к двери, чем сильно обескуражил. Он что, знает Артура?

Щенок начал скрестись и оборачиваться на нас, идущих к нему. Собакевич поскуливал и вставал на задние лапы. Короче, делал всё, чтобы ускорить наше с Гриней передвижение по тропинке.

– Ну, чего так порываешься внутрь попасть? – с этим вопросом я открыл дверь в коридор и, смотря вниз, на радостного щеночка, сделал пару шагов.

Запнулся и глянул под ноги, поднял узел из покрывала или чего-то такого, используемого для сбора вещей и незамысловатого.

Не успел ничего подумать, как разразился гром в моём сознании, сопроводившийся писком щенка и воплем радости незнакомого пацанёнка, или девчонки!

– Вота ты куда спрятався? Пойдём! – произнесло это чудо с босыми ногами, от слова совсем, и схватило найдёныша.

И только сейчас я понял, что во всём коридоре организован спонтанный склад, а из комнат доносятся звуки приглушённых разговоров. Из всех комнат, бывших когда-то пустыми.

– Началось, Феликс! – выдал фразу Гришка и проводил взглядом то ли пацанёнка, то ли девицу.

Глава 2. Выяснение отношений…

Первая мысль, которая молниеносно родилась в моей головушке, заставила внутренне содрогнуться.

Я представил в ярких красках реакцию хозяина дома на этот цыганский табор, неожиданно появившийся на его пороге, и вторгшийся во владения спокойствия, тишины и умиротворения мира антиквариата. Ну и, конечно же, сопровождаемый всеми сопутствующими последствиями.

Вот никак не ожидал, что всё будет именно так. Артур наверняка сейчас пребывает в бешенстве, или скоропостижно рухнул в обморок, да и валяется среди обалдевших предметов антиквариата. Этот антиквариат запросто может обалдеть, так как видали уже нечто подобное. Знаем.

– Ну, вот как, так-то? – выразился я эмоционально, обращаясь сам к себе. – Сколько же барахла?! И это они далеко не все вещи и добро с собой взяли, – я вспомнил о сундуках, оставленных хозяевами в покинутых домах. – Ирония прямо! А ведь в самом поселении, с заброшенными тут и там хозяйствами, мне, Гриня, количество жителей таким большим не показалось, от слова «вовсе». Наверное, размеры площади деревеньки ввели в заблуждение, где все эти замечательные люди просто растворились на подворьях, создав обманчивое впечатление малочисленности. Мне – хана, Артур меня разорвёт на части! – достаточно самокритично приговорил я про себя. – И будет прав, кстати!

Вот только сейчас и дошёл до меня истинный масштаб происходящего, когда почти полсотни человек оказались на небольшой площади первого этажа дома, по сравнению с посёлком. Всё стало именно так, как и должно было быть.

Молодой Распутин молчал, следуя за мной след в след, при этом, как и я, изо всех сил стараясь не наступать на вещи прибывших селян.

Они, конечно же, селяне в смысле, постарались разложить их аккуратненько вдоль стен, но не всё у них так хорошо получилось, как хотелось бы сейчас мне и Гришке.

– Гринь, мне надо срочно отыскать в этом бедламе Артура с Николаем Фёдоровичем, – внёс я уточнение, переступая очередной узел с добром вынужденных эмигрантов. – Чую я, что дело может завершиться худо! Нас всех выставят за порог, и ручкой не махнут на прощанье! Н-да… – пришлось невольно сгустить краски, внимательно прислушиваясь к шумам, доносящимся абсолютно отовсюду. – Короче, Гришаня, давай, в свою комнату пробирайся, оружие моё захвати, и сложи там всё, – я протянул свой патронташ и кобуры, оставив при себе лишь шпагу. – Потом подтягивайся в нашу общую комнату, ну, в ту, где мы привыкли собираться все вместе, – я остановился у очередной двери, за которой услышал радостные нотки в общении новоприбывших жителей. – Если только она уже не занята новыми гостями, – поправился я, не отвергая и такое развитие ситуации. – И вся эта катавасия, Григорий, грянула из-за меня…

Мой оруженосец не реагировал ответными речами или репликами, по моему мнению, из-за пребывания в грёзах о своей девушке Василисе. Вот повезёт же человеку! Хоть какая-никакая, а радость от всего этого хаоса ему перепадёт.

Ну, что же теперь, себе голову пеплом посыпать? Право, не стоит! Нужно преисполниться оптимизмом и всего-то!

Буду проблему временного пребывания, что норовит возникнуть, с Артуром решать, да и готовиться к срочному поиску постоя для своего народа. Мой он теперь, и это уже свершившийся факт, подразумевающий ответственность определённого рода за их души. Сами-то они совершенно беззащитны в новых условиях жизни незнакомого города… Н-да… Вот так, как-то.

Раздумывая таким образом и делая известные выводы, я и дошёл до знакомой двери нашего уютного зальчика общих посиделок и совместных трапез.

Остановился и прислушался, следуя не низменному желанию развесить уши до чужих разговоров, а исходя из побуждений осторожности в сложившихся реалиях дня. Мало ли, кто там сидит и чаёк попивает.

Да и на сердце что-то вдруг стало неспокойно, а явной причины для такой реакции внутреннего голоса я пока не наблюдаю. Ведь оккупировавший дом деревенский табор с узлами – не в счёт. Так как с ним ясно всё, ну, в общем, понятно, более-менее. А вот предчувствие, что меня по обыкновению не подводит, что-то шалит, и плодит тревожные флюиды.

– … и заметьте, Николай Фёдорович, – я распознал вполне спокойный, даже чуть радостнее обычного, голос Артура. – Тот полк, что в деревне на затянувшийся постой встал, так и не смог понять, куда девается провиант из запасов полевой кухни! Представляете себе настрой отцов-командиров? На постое-то эти продукты к неприкосновенному запасу относятся, и хранятся на случай полевых выходов подразделений из полевого лагеря! Или для питания, при смене дислокаций, когда полк маршем следует. Посему, в амбар тот, что под склад выбранный, и не заглядывал двое суток никто, а тут… Вон оно что! – завершил антиквар предложение, на интригующей ноте.