Нина и лорд (СИ) - Гвезда Анна - Страница 70

— Что вы нервничаете, мамаша? — едва скрывая отдышку, прошамкала бегемотиха — сейчас жрец распределитель покушает и вас примет.

А он не лопнет часом, может, мне отойти от греха подальше? Нет, лучше скорректировать направленность взрыва, глобальная чистка организма, в виде поноса не повредит всему персоналу.

— А вас не смущает, что вы заставляете ждать больного ребенка, мать, которой маг третьего уровня, очень рассерженный маг — с нажимом сказала я, а что делать, говорить комплементы и умащивать эту гору жира у меня просто пороху не хватало. Я злилась ужасно.

— Ой, подумаешь, в стенах храма магия не действует — вяло отмахнулась тетка.

— Ууу, а проклятия? — коварно протянула я.

— А вы умеете? — с недоверием вопросила Глория от Рихара.

— А хотите, проверим?

Видать, взгляд у меня был больно недобрый, тетка вся подобралась, даже пятый подбородок слегка уменьшился, и быстро сказала:

— Доктор сейчас примет, какие все нервные, и никто не понимает, как тяжело нам работать.

Почему ж не понимаю, очень даже понимаю, таскать на себе практически весь жировой запас Рихара, это вам не фунт изюма съесть, да и количество пациентов просто удручает своей масштабностью, их аж целых пять, покушать третий завтрак некогда. Безобразие. И как я посмела нарушить покой этих диетологов — обжирологов, причем, за свои же деньги, ума не приложу. Кстати, деньги с меня содрали сразу, и за вход, и за проживание, и за питание, вернее за возможность питаться в местном кафетерии за собственные средства, за первую консультацию, пожертвования Ежеолу и что-то там еще, я признаться даже растерялась от количества поборов. Ну, а что делать, Моркан то здоровье поправил, хотя удивляюсь и как он тут выжил.

Сахарная голова, жрец распределитель, причем это не метафора, а четкое определение, ибо границы меж черепом и туловищем строго отсутствовали, не человек, а ходячее пособие по геометрии, фигура шар в трехмерной проекции, долго изучал документы. Читать этот лекарь, по-моему, то ли не умел изначально, то ли веки настолько заплыли жиром, что под двумя матрасами на глазах ничего кроме кончика своего носа увидеть в принципе нельзя было.

— Эээ, ну пойдите, полежите в целебной ванной — наконец-то выдал эскулап просто поражающий своей замысловатостью совет.

— Зачем мне, у меня ребенок болен -

— Ну, положите ребенка — вяло посоветовал сахарный жрец, а что сверху шарообразной композиции с глазками, была надета маленькая шапочка, расшитая умильными вензелёчками, ну, чисто крышечка от фарфоровой сахарницы.

— Вы, что не понимаете, у нее магическая несовместимость с физическими возможностями организма, она умереть может — вскипела я.

— Ну, помрет, родите нового — равнодушно констатировал сахарок.

Тыдыш, была сахарная голова, а теперь нету рта. Сама не поняла, как поддонка прокляла.

— Ну, ничего новый прорежете — не менее равнодушно заявила одна взъяренная я.

Подхватив Юльку на руки, я скоростной пулей вылетела на обширный прихрамовый двор.

Так, Нина, возьми себя в руки, дышим глубже, возвращаемся, извиняемся, и договариваемся. Как дочь лечить я так и не поняла, чертово место. Надо было Моркана с собой брать. Так пожалела старика, дома оставила, и потом у него лекции полным ходом начались. Ох, и как же мне пробить толстую кожу жреческих бегемотов? Вот никогда не ожидала, в моем московском сознании не укладывалось, деньги есть, а толку никакого.

Я направилась к огромному мраморному бассейну, у которого были расположены лавочки. Посижу, Юлю успокою, сама подумаю и пойду снова на штурм бронекожих колобков.

Дорогу мне преградила сухонькая старушенция. Боже правый, скрюченная, скукоженная, идет еле-еле, споткнулась бедолага, и клюку выронила. Вы думаете, кто-нибудь из этих жирных айсбергов двинулся в ее сторону? Дудки. Огибали как корабли мель. Сволочи, чтоб вам самим перехитнуться. Я посадила Юлю на бедро, и ринулась к бабульке, жалко ее стало до слез. Палочку я подняла, а старушку посадила на лавку.

— Что ж вы бабушка, одна здесь, неужели никто вас не сопровождает? Так же убиться недолго — посетовала я, присаживаясь рядом — А вы здесь тоже на лечении? Я вот с дочкой приехала, да помощи никак не дождусь. Полдня пробегала, и все без толку. Дурное здесь место, и жрецы бессердечные.

— А ну ка, расскажи мне про здешние порядки, я только явилась и ничего здесь не ведаю — проскрипела старушка.

Я, найдя благодарные уши чисто по бабьи пожаловалась ей на свою горькую судьбину, а Юлька у меня под боком все время одобрительно агукала, будто и в правду поддерживала причитания своей бестолковой матери. Даже ребенка нормально подлечить не могу. Ну, что тут будешь делать?

— Да, уж не знала, что тут так все запущено, девонька. Я долго по свету брожу, и давно в свое хозяйство не заглядывала — сказала тетенька?

Пока я изливала жалостливую песнь о недостатках местного здравоохранения, бабуля рукой плескалась в водах бассейна, и как-то незаметно для меня сильно омолодилась, прям как на дрожжах. Более того, к моему вящему удивлению обросла лишними деталями, к примеру, у нее на лбу третий глаз образовался, симпатичный такой, голубенький, с ресничками, но на фоне двух ее черных обычных глаз смотрелся несколько дико.

О па, Нинуль, да ты никак рояль в кустах отыскала, впервые жизни, зачетное такое пианино, лишь бы меня крышкой не прибило.

— Госпожа, а вы случайно не богиня? — невинно поинтересовалась одна любопытная я.

— Да, боги с тобой девочка, хранительница я этого места. Это людишки думают, что мои хозяева сгинули, а на самом деле разозлились на своих чад и ушли в другой мир. А нас оставили хранителями при храмах.

— Добрая, госпожа, а отчего вы мне так запросто об этом рассказываете? — не унималась я, в академии нам такую версию развития событий не озвучивали.

— Да, потому что ты с иными одной крови будешь. В отце твоем, пускай и разбавлено, но плескалась искра Зарха. Бывшая то хозяйка твоего тела слабовата духом оказалась, вот и погибла, а с твоим духом искра в пожар разгорелась, молодая жрица Зарха.

— И что мне с этим делать? — вот не было печали. А Тсай, пройдоха, как обычно промолчал, туману напустил и управился. Призрак самоучка.

— Да, ничего, деточка, твое предназначение само тебя найдет, и пойдет этому миру на пользу, не зря же ты здесь объявилась.

— Вот спасительницей всего сущего мне становиться не хочется, мне бы дочь вылечить — малодушно призналась я.

— Всего мира? — усмехнулась не пойми кто — Ну, ты замахнулась, деточка, одну душу спасешь, и то много будет. Да ты вон уже начала, девчонка то разной с тобой крови.

— А вы случайно не в курсе, зачем всем так нужна моя кровь? — невпопад поинтересовалась я, проблема игр крови так и незакрыта, так отчего бы не покопать эту гематогенную тему.

— В ней сила жизни — туманно ответила сущность, обмывая личико Юли водой из бассейна, я даже воспротивится, и как-то отреагировать не успела, вот же ужистая сущность.

— Ну, вот и все, здорова твоя дочь, жрица, сама гляди.

Я от радости, что Юлька светилась чистым не затуманенным цветом ауры, кинулась на шею сущности, тетка аж опешила.

— Что я для вас могу сделать, добрая госпожа? — вскричала я, целуя сущность в третий глазик. Пускай терпит, надо же мне переизбыток феромонов куда-то деть.

— В храме Зарха была? — спешно спросил трехглазик, осторожно отпихивая одну неуемную меня.

— Была, и хотела бы попасть снова, хоть пока и не знаю как — поджав губы, буркнула я, феромоны притихли и ушли в засаду.

— А что там знать, ты же жрица Зарха, просто иди и все, лес тебя впустит, там ты больше хозяйка, чем демон. Значит и тебя Эфраим приветил? — понимающе хмыкнула тетенька — Ну, рассказывай чего этот паршивец рогатый натворил.

И я рассказала, выложила все как на духу, а под конец спросила:

— А может, вы подскажите, чего это недоразумение с хвостом от меня хочет?

— Известно, что. Гарпий украденных на места поставить мечтает. Понимаешь, наше предназначение заключается в том, что в строго определенной ситуации, мы можем вызвать хозяев на помощь. Но устройство вызова таково, что определенные элементы должны стоять строго на установленных местах иначе ничего не получится. Вот демон и бесится, сидит как привязанный, а в случае беды ничего сделать не сможет. Да и надеется он очень, что боги, если вернутся, заберут его с собой, скучно, одиноко ему в этом мире, вот и пакостит почем зря. И лес это он проклял, а не боги, и закрыл людям путь к мертвой воде, в храме, как и здесь, есть источник, только это источник смерти, он гораздо сильнее, чем наш, ибо мы продлеваем жизнь, а он убивает саму суть болезни, заживляет кровавые раны и снимает самые страшные проклятия. Не все, конечно, неснимаемые проклятия богов убрать до конца невозможно, но ослабить или обойти вполне, раньше именно жрицы Зарха определяли, кому снять проклятие, а кому нет.