Нина и лорд (СИ) - Гвезда Анна - Страница 17

— А что такое москва?

— Это, Гадя, такой город в Северных пустошах, очень красивый. Его трудно было построить, кругом один лед и камень, понимаешь?

— Понимаю — просипела Гадя — Нин, а где ж мы деньги возьмем?

— Не знаю, но это пока. Вот ты чем, Гадя, занимаешься?

— Да я всю жизнь мечтала быть боевичкой, как ты. Раз боги красоты не дали, то хоть воином добрым стала бы. Только нет у меня такого дара, артефакторка я, польза для деревни не большая — сокрушалась орчанка.

— Гадя, так это же прекрасно, что ты заладила, деревня, деревня, и без деревни можно прекрасно жить, тем более, если тебя там не жалуют. Артефакты, это чудесно. Вот представь, если, я, хоть один твой артефакт проклятием подправлю, могут появиться уникальные вещи. Дай, только срок мне развернуться, подучиться. А там и торговлю организуем, даже, если на первых порах подпольную — ничего страшного. А как войдем в оборот, можно будет легализоваться.

— Нина, знаешь, я тебя иногда боюсь.

— Не дрейфь, подруга, глаза бояться, а руки делают. Мы с тобой повоюем — мечтательно сказала я

— Вот потому мне и страшно — пропыхтела Гадя, только при этом улыбалась.

Ой не ври мне, подруга, сама прорваться хочешь, как и я.

— Слышь, девки, а чего вы тут голые делаете? -

— Ах, ты паршивец, а ну, пошел вон отсюда — заорала Гадя, кидая в нюта полотенце.

— А чего, чего? Я просто в гости пришел — развел ручками Карлсончик, и никуда уходить, не собирался, бесстыдник, ростом с палец, и туда же.

— Так, стучать надо бессовестный — припечатала я, прикрываясь простыней.

— Ой, чего я там не видел?

Угу, у тебя гномик домовитый, чуть глаза из орбит не выпали, вон до сих форму пяти копеек сохраняют.

— И как я забыла, ты ж у нас мужчина в самом рассвете сил, Карлсончик

— А ты, Нина, красавица, хоть и ведьма — покраснел нют. Не умею я на него злиться, ну, такой потешный.

— Убью, паршивец — с улыбкой сказала я.

— Нинуль, прежде чем убьешь, одежонку то для нас пошила?

— Заюшка, не испытывай моего терпения, брысь из ванны, на кровати все лежит.

— Ой, ладно я уже все увидел — подразнил нют, споро топая к двери.

— Не нарывайся, вуайерист малолетний — подразнила в ответ я.

— Да иду, я иду, чего ругаться, вот девки балахманные.

Остаток вечера прошел спокойно. Я выдала нюту провизию и одежду, и он ушел радовать семейство. Гадя, видать от переизбытка эмоций, увалилась спать, а я засела за учебу.

А на утро настал мой персональный ад, длиною во весь семестр.

4

А что ж мои мальчики из боевой команды оказались и не такими уж глупыми, или я сильно подозреваю, один горе соблазнитель их крепко научил. Ну, вот, правда, слабо мне вериться, чтоб без чужой подсказки они бы смогли так грамотно действовать.

Нет, они не применяли ко мне магии, ведь это было запрещено, не унижали меня как дойру, ведь это действо тоже по идее под запретом, они уничтожали физически, а попросту — меня били. Ну, как били, если кто-то представил себе жестокое мочилово, с наматывающей на кулак кровавые сопли мною, то это не так. Я же говорю, грамотно работали, все ограничивалось тычками, затрещинами, щипками, подножками и прочими детскими шалостями типа сливки — крапивки. Очень мило, шаловливо, и БОЛЬНО, а самое тоскливое, что планомерно, и изо дня в день. Рисай, озабоченный извращенец, уже по взрослому, методично избивал меня во время тренировок, ох, и отозвалась мне моя плетка сторицей, при всей своей фантазии я такой жесткой отдачи не ожидала. Реально, мечом по попе, ну, очень неприятно, вот не видать мне славы мисс Анастейши Стилл, как своих ушей, никого феерического удовольствия, замешенного на возбуждении и боли от металлических шлепков, я не испытывала. Нет, возбуждалась и пылала я сильно, только на предмет убийства одного нимфеткоупадающего мага. Да, и Рисай на молодого Грея не тянул, даже с большой натяжкой. В общем, лопес было больно, мне обидно и досадно, с другой стороны и ладно, главное, что не смертельно. Не убили, и то хлеб, успокаивала я себя по вечерам, потирая боевые раны.

Повторюсь опять таки, но поначалу масштабов катастрофы я не оценила, и постаралась, относится к ситуации с юмором, просто повторение мать учения, примерно, такое же со мной творилось в первые годы жития моего в детдоме.

Но юмор мой поубавился после того, как мои изобретательные мальчики обожгли мне руку под паром, ожог второй степени получился, пироманы высокородные, не до кости, но ощутимо. Я пошла к целителям, но там, в обслуживании отказали, по причине отсутствия у меня денег. Я сильно поразилась, и даже попыталась качать права, но как в последствии, любезно объяснил мне айве дей Ванг Вонг, не имя, прости Господи, а звуки подушки пукалки, наш капитан, он подкупил местных целителей и любые травмы, за исключением не совместимых с жизнью, у меня лечиться не будут. Я хотела было пожаловаться, но магистр Рисай, садист недобитый, пресек мои причитания на корню. Сказав, что он полностью поддерживает политику целителей, а я как будущий боевой маг должна уметь терпеть любые травмы в рамках допустимого, конечно же. Не, ну, не гад, скажите мне, и где, именно, начинаются, эти границы мечты и реального. Потеря конечности входит в состав понятия за гранью добра и зла? Или только душераздирающее прощание шеи с головою будет считаться основанием для лечения несчастной меня. Спасибо, но будет поздно. Да, и, что рассуждать, я ничего поделать не могла. Проклясть возможности нет. Если что вылечу, и подставлю тем самым магистра Моркана. А дедуля возлагал на меня, самые большие надежды, так что приходилось терпеть, если хочу оставаться в академии до конца обучения.

Рисай, чтоб у него усы отпали, и потенция увяла, на веки вечные, лишил меня, еще одной, радости. А, именно, еды. В студенческом пищеблоке, мало того, что я сидела за столом, куда складывали использованные подносы, так еще, есть мне давали лишь обгорелые объедки. И опять таки, все законно, у меня, как оказалось, слишком широкие бедра, и я не дотягиваю, по физическим показателям до уровня боевика. Поэтому, мой заботливый куратор, знаток горелоедения, посадил меня на диету. Ну, конечно, для моей же пользы. Если бы не Гадины родственники, которые видать из чувства вины пересылали еду, я бы вообще загнулась с голодухи.

Едва мой ожог, подлеченный орчанскими травами от сердобольной Гади, стал подживать, пригласил меня на магическую дуэль оборотень под названием Коллан дер Мейз. Наш нападающий. Ну, как, пригласил, это я культурно выражаюсь, я просто толкнула его с подачи орка, а он меня звереныш так оскорбил, что если бы я отказалась прийти, то себя бы уважать перестала.

Только я не такая дура. На фиг мне это надо драться с этим великовозрастным волкодавом. Во первых, я не враг своему здоровью, во вторых вылететь из-за банальной драки в угоду лордам в мои планы не входило, чисто из принципа. Может, они и гоняли меня как ошалевшее порося по хлеву, но я в долгу не оставалась, и кровь их благородную сильно разбавляла своей зловредностью. Что, хоть как то примиряло, меня с мрачной действительностью моего магического студенчества.

Я решила для себя, как, ведь дуэль мне Коллан назначил ночью. Проклятья, следов не оставляют, значит, что надо? Найти горгулий, проклясть их как следует, и пускай они гоняют зарвавшегося волка до рассвета. А я лучше спать пойду под войдос не очень умного оборотня.

И так, ночь и тишина, тихо пел мне на ухо Игорь Кормелюк, а я чувствовала себя адвокатом из бандитского Петербурга, идущим на стрелку. Очень стимулирует, знаете ли, не так очкуешь, извините за бандитский жаргон.

Ну, и где вы каменные монстры? Долго я буду бродить в неурочный час по парку академии. Нет, ну, это неприлично ей богу, красивая девушка так упорно нарывается на свидание, у нее коленки дрожат в предвкушении встречи, а вы все не являетесь. Я ж сейчас перебоюсь и уйду, и не будет вам праздника в вашей скучной каменной жизни.