На краю заката (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 5

— Я ему еще сказал: «Куда ты на второй этаж-то полез?» — подал голос водитель омнибуса. — Отожрал себе пердак, как дирижабль, транспорт перевернет! — он покосился на Кьяру и поправился: — Задница здоровая, короче.

Дерек мысленно нарисовал Кьяриного соседа: молодой толстяк выглядел крайне невинно. В принципе, это правильно. Люди должны смотреть на него и видеть не хищника, а беспомощного растяпу, например, студента или учителя. Хорошая маскировка — уже половина дела.

— Где он вышел? — поинтересовался Дерек. Водитель пожал плечами.

— Господом Богом клянусь, не запомнил.

— А я запомнил! — сказал кондуктор. — На углу Малой Морской. Я еще подумал: куда ж тебя, жиробаса, понесло! Смотрю, он заходит в заведение мадам Розетты, ну, думаю, с тобой и правда только за большие деньги…

— Что у него было при себе? — оборвал Дерек излияния кондуктора.

— Саквояж. Маленький клетчатый, с какими доктора ходят.

Вот только в отличие от докторов, наш Толстяк не носит с собой ни лекарств, ни стетоскопа, подумал Дерек. И в саквояже у него походный набор артефактора и наверняка оружие.

— Хорошо, — кивнул Дерек и протянул кондуктору серебряную монетку. — Два билета, пожалуйста.

Кондуктор послушно оторвал два билета от рулончика — не отважился напоминать, что посадка на остановке. Дерек пропустил Кьяру вперед, рассеянно подумав, что давно не пользовался общественным транспортом. К чему это, когда имеешь свой экипаж, да и вообще, редко отправляешься куда-то далеко…

Кьяра опустилась на сиденье в самом конце второго этажа и, разгладив складки платья, призналась:

— Мне было страшно, Дерек. Очень страшно.

Дерек устроился рядом с девушкой и устало вытянул ноги в проход. К носку ботинка прилипла невесть откуда взявшаяся соринка.

— Это еще почему? — поинтересовался он. Водитель занял свое место, омнибус заворчал и деловито направился к остановке.

— Когда ты бросил нож, — объяснила Кьяра. — Видишь ли… ты выглядишь очень миролюбиво. На тебя смотришь — и не веришь, что ты способен убивать. А потом ты берешь и швыряешь нож. И у тебя лицо убийцы.

Дерек усмехнулся. Это Кьяра еще не знала о количестве убитых им ведьм. И о коллекции, которую он собирал когда-то. Потом Аурика дала ему понять, что жизнь не сводится к коже, снятой с уничтоженных монстров…

— Миролюбиво, значит, — произнес он. Кьяра кивнула и оценивающе посмотрела в его сторону.

— Знаешь, если у мужчины сюртук цвета розового парфе, то он не производит впечатления опасного типа, — улыбнулась Кьяра. Дерек скептически посмотрел на собственный рукав. Ну да, цвет розового парфе. И что в этом такого?

— Разве это плохо? — хмыкнул Дерек. Кьяра пожала плечами.

— Все думают, что ты играешь за другую команду.

Чего-то в этом роде Дерек и ожидал. Что ты будешь делать, так уж принято считать: если мужчина моет руки два раза в день и, не дай Бог, стрижется чаще раза в месяц, то с гарантией можно утверждать, что ему нравятся другие мужчины.

Когда-то его это задевало. Потом стало все равно.

— Как думаешь, — задумчиво произнес Дерек, — если я тебя отсюда сброшу на мостовую, ты разобьешь голову или нет?

Кьяра пристально посмотрела на него и убедилась, что он не шутит.

— Прости, — тотчас же сказала она. — Я сказала, не подумав.

Что ж, у нее, по крайней мере, хватало ума признавать свои ошибки.

Глава 2

Заведение мадам Розетты работало круглосуточно, выделялось на улице обнаженными кариатидами возле дверей и имело вполне демократичные расценки: конечно, не для всех желающих продажной любви, но для тех, кто уже сделал пару шагов вверх по карьерной лестнице. Возле входа с Дереком раскланялся какой-то интеллигентный господин, похожий на учителя гимназии или инженера, и Кьяра сказала:

— Да… любопытное местечко.

Обстановка внутри была спокойной и изящной. По раннему времени посетителей было мало, в заведении царила тишина, которую нарушал лишь шелест страниц: хозяйка, сидевшая за стойкой, вносила какие-то записи в пухлый гроссбух. Услышав шаги, она подняла голову и изменилась в лице так, словно получила ценный приз.

— Господин Тобби! — воскликнула она и, выплыв из-за стойки, взяла Дерека под руку и легонько налегла на него грудью. Грудь была впечатляющая, запах духов — дорогим и густым, и Дерека даже чуть повело на сторону от такого напора. — А я-то все гадаю, когда же столь изысканный джентльмен посетит заведения нашего рода, и кому в городе настолько повезет! О счастливый день!

Кьяра негромко кашлянула и сказала:

— Мы к вам по делу.

Хозяйка посмотрела на нее таким взглядом, что у Кьяры невольно дрогнули руки, словно она хотела прикрыться. Оценив стоимость девушки на рынке услуг, которые оказывало заведение, хозяйка явно сочла, что Кьяра не конкурент ее работницам.

— Сюда все приходят по делу, милочка, — заметила она, — и девицы госпожи Занзы делают это дело так, что к ним потом возвращаются снова и снова, — затем Занза обернулась к Дереку и с самой милой улыбкой пропела: — У меня девушки любого возраста, все цвета кожи, вес от минимального до самого большого, все прекрасно обучены для удовольствий любого рода. Какими будут ваши пожелания, мой дорогой друг?

— Мы действительно к вам по делу, госпожа Занза, — ответил Дерек, попытавшись освободиться или хотя бы отстраниться. Не получилось: Занза держала свою жертву крепче изголодавшейся паучихи. — Я веду официальное расследование совместно с инквизицией Лекии, и сегодня мне стало известно, что наш подозреваемый бывает в вашем заведении…

— Спаси Господь! — воскликнула Занза и, выпустив-таки Дерека, сложила ладони перед грудью в молитвенном жесте. — Преступник — и в моем заведении? Господи, какой ужас, какой позор!

Дерек прекрасно понимал, что это представление на публику. По домам с продажными девицами ходят люди совершенно особенного склада ума, а не всякие нежные фиалки. Но хозяйке надо было держать лицо, и он не стал ей мешать.

— Мужчина, двадцать пять лет, брюнет, носит круглые очки, — продолжал Дерек, и теперь в его голосе за флером деликатной вежливости появились те металлические нотки, которые в прежние времена заставляли ведьм приседать от страха. — Вчера около половины третьего он зашел в эти двери. Вспоминайте его, госпожа Занза, и я уйду отсюда вашим искренним другом. А иметь меня в друзьях намного лучше, чем во врагах.

Надо отдать Занзе должное — она прекрасно разбиралась в людях и сразу же поняла, что Дерек не врет и не блефует. Именно за это он и любил женщин со дна жизни: они всегда понимали, как надо себя вести, и что с ними будет, если они все-таки ошибутся.

— Друг мой, по описанию ваш преступник похож на нашего врача, господина Эттера, — произнесла Занза уже совсем другим тоном, без следа заманчивой приторности. — Он ежедневно осматривает моих девушек на предмет… ну вы понимаете.

Дерек довольно кивнул. Кажется, эта история с Кьярой будет самым быстрым делом за всю его карьеру.

— Где он сейчас? — спросил Дерек уже мягче, и Занза вздохнула с заметным облегчением.

— На втором этаже, ведет утренний осмотр. Я провожу вас.

Дверь, за которой работал господин Эттер, находилась в каком-то отнорке в самом конце коридора. Дерек невольно обрадовался: если Толстяк решит задать деру, то далеко не убежит, его можно будет перехватить почти сразу. Занза подняла руку, чтоб постучать, но Дерек осторожно перехватил ее за пухлое запястье и негромко сказал:

— Уходите за стойку и займитесь своими делами. Спасибо за содействие.

Занза вновь облегченно вздохнула и, подхватив пышные юбки, бесшумным, но быстрым шагом двинулась к лестнице. Дерек жестом приказал Кьяре встать у него за спиной, некоторое время вслушивался в то, что происходило в комнате, а потом толкнул дверь и вошел.

Процесс осмотра был в самом разгаре, Кьяра едва слышно ахнула, и Дерек подумал, что сейчас она наверняка потупила очи долу. Молодой брюнет со слегка вьющимися волосами, который стоял в центре комнаты, действительно был весьма плотного сложения и в самом деле носил очки. Запустив руки в волосы девицы, стоявшей перед ним на коленях, он резкими движениями задавал скорость и ритм, да так, что сотрудница заведения госпожи Занзы даже всхлипывала.