Принц для невесты (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 36

Как только за хозяйкой закрылась дверь, девушка сунула Никите сумки:

— Разбирай пока вещи, а я пройдусь и определюсь с фронтом работ.

— Ты?

— Ну не ты же. Помню я, как кто-то с кисточкой и шпателем обращался в прошлый раз. Сломать или побить кого — это я уже поняла, ты хорошо умеешь. А вот починить, извини…

Работа закипела прямо со следующего утра и шла до вечера, отвлеклась Катерина лишь наскоро приготовить обед. Но на четвёртый день ближе к полудню к Никите и Катерине подбежала Оля — причём теперь девочка относилась к ним явно без опаски, не то что в первые дня два — и сказала: «Бабушка зовёт обедать». И была очень настойчива, пришлось идти. Катерина попробовала заикнуться, мол, Яна Алексеевна не должна, и они договаривались «сами», но женщина её категорично оборвала:

— Каждый занимается тем, чем может. И не дело, если ты между стройкой и кухней разрываешься. Точнее, оба дела будут сделаны плохо.

Пришлось садиться за стол вчетвером. Но вечером Катерина хозяйку дома от готовки всё же отстранила, заявив: «Теперь моя очередь». С утра же пораньше Никита принялся колоть дрова, а Катерина отправилась на колонку за водой. Точно также сделали и назавтра, а к концу недели как бы само собой сложилось, что все дела по хозяйству ведутся вместе. Потому-то утром Катерина и обнаружила первой, что кто-то подложил возле ворот большой мешок с мусором.

— Это ещё что за шутки?

— Сосед это, — печально вздохнула Яна Алексеевна, — за три дома отсюда. Временами лень ему до мусорного бака носить, вот тогда около нас и бросает.

Взгляд Никиты сверкнул нехорошим огнём: понятно, что бессовестная скотина пользуется беззащитностью старой женщины. Он задал несколько вопросов, чтобы не ошибиться с домом, после чего подхватил мешок и ненадолго ушёл. А вернувшись, взял топор и с нехорошей усмешкой сказал:

— Разомнусь я. Наколю запас на пару дней вперёд.

Ждать пришлось совсем недолго. Всего минут через десять калитку распахнули пинком, ввалился толстый лысоватый красномордый мужик и сходу заорал:

— Алексеевна, ты о… мусор ко мне во двор кидать!.. — и осёкся, заметив во дворе крепкого парня с топором в руках.

— Ни здравствуйте, ни как поживаете, да ещё матом при детях, — Никита примерился и с одного удара расколол толстую чурочку. — Но я вас слушаю. Только без мата и тихо, — взвесил в руке топор и кинул в хама оценивающий взгляд, как бы примериваясь, куда, если что, ударить.

Мужик разом растерял половину гонора, но продолжил петушиться.

— Так это, ты, это, мусор мне по двору разбросал?

— А с чего вы так уверены, что я? — голос Никиты снизил температуру, послышались откровенно враждебные нотки.

— Что я, свой хлам не узнаю… — и тут мужик понял, что проболтался при посторонних.

— А, так это был ваш мешок? — в голосе прорезались выверенные нотки холодной ярости, топор блеснул лезвием на солнце. — Тогда ещё раз подкинете — верну лично в руки. И попробуйте сопротивляться… так интереснее будет. А? — Никита красиво крутанул топор, словно в кино.

Мужик выскочил со двора как ошпаренный, хлопнув калиткой. И уже с улицы заорал:

— Я на тебя это, в милицию пожалуюсь! Как ты мне топором угрожал!

— Пожалуется ведь, стервец, — процедил Никита. — И как ни противно, после этого придётся с ним проводить воспитательную беседу уже нехорошим способом.

Тут раздались негромкие хлопки: это аплодировала Яна Алексеевна.

— Браво, молодой человек. А участкового я возьму на себя. Никодим, то есть Никодим Филиппыч мой давний приятель и друг покойного мужа. Он мне всегда помогал, я ему объясню, и мне он поверит.

Участковый не заставил себя ждать: ещё до полудня раздался вежливый стук, и во двор заглянул невысокий, широкоплечий милиционер, весь какой-то кругленький словно колобок, нос кнопочкой… взгляд был цепкий, внимательный и совсем не сказочный.

— Здравствуй Яна. Как Оленька, не болеет?

Дальше он оглядел дом и подворье, явно остался доволен, что ремонт идёт полным ходом и выглядит всё уже не позаброшенным, потом соизволил заметить Никиту и весело заговорил:

— Здравствуйте, молодой человек. Мне тут рассказали, что вы за некоторыми, кхм, добрыми соседями, чуть ли не с топором бегаете.

— И тебе не болеть, Никодим. Спасибо, здоровы все. Один Никитушка у нас бегал? Или вместе со мной?

— Не, только твой молодой человек, но зато гонял из конца в конец улицы туда и обратно, — улыбнулся участковый.

— Так. Никита, посиди с Катенькой у себя пока, добро? А мы пока вдвоём пообщаемся.

Никита молча взял Катерину под руку и оба пошли в комнату. Там их уже ждал Феликс.

— Интересно, о чем они говорить будут? Тогда давай руку мне на спину. Катя, заодно можешь погладить.

Катерина села на кровать, Чешир запрыгнул к девушке на колени, лёг, и, едва Никита положил руку ему на спину, как одно ухо у кота пропало, а в голове у девушке сразу зазвучало:

— Ладно, Яна, то, что Родик там наплёл, я даже читать не стал. И так всё понятно. Но вот то, что он шум поднял… потому и зашёл спросить: кто они? Придут с проверкой какой-нибудь, Родик ведь везде, где может, жаловаться пойдёт.

— Родня это моя. Не вспоминай, не можешь ты их знать. Десятая вода на киселе, я мать Катину живьём разок видела девчонкой, ещё когда они в гости к бабке моей покойной приезжали. Да письма раз в десять лет писали друг другу. Они на Кавказе жили…

— Паня-я-а-атно.

— Ничего тебе не понятно. Как там началось всё, Никита сообразил, жену в охапку и бегом подальше. Гол как сокол, зато живой. Остальная родня так в заварившейся каше и сгинула где-то. Сколько-то мыкались, потом вспомнили про меня — но, считай, ни адреса точно не знают, ни денег не осталось. Как могли перебивались, больше года сюда ехали.

— Документы целы?

— Паспорта.

— Значит так тогда. Сделаю я им прописку у тебя. Но… тут не только от меня зависит, чтобы без шума и лишних проверок штампик поставили. Поэтому придётся кое-кого подмазывать.

— Денег найдём.

— Хорошо. Тогда я осторожно всё прощупаю и через пару дней скажу.

Едва смолкли голоса, Катерина откинулась спиной на стену и задумчиво начала:

— Да уж. Повезло нам с Яной Алексеевной. Спасибо, Феликс, что ты нашёл именно…

Договорить она не успела: отворилась дверь, и в комнату заглянула хозяйка, за спиной у неё стояла внучка, бросая любопытные взгляды.

— Всё слышали? Думаю всё, ты, лохматая морда, точно не удержишься, чтобы не подслушать. И можешь бессловесной скотиной не притворяться, Оля тебя разоблачила уже на второй день. Уж больно кто-то увлёкся охотой на мышей.

Такой виноватой и растерянной морды Катерина у Феликса ещё не видела.

— Я это… честное слово не нарочно… Какой позор. Именно меня и вот так… — он закрыл лапами глаза. — Везёт мне по жизни… на внимательных девочек.

— А теперь, — Яна Алексеевна села на стул, на соседний усадила внучку, — рассказывайте. Всё.

Катерина и Никита переглянулись, секунд на десять повисла тишина. Затем парень заговорил:

— Придётся, — он развёл руками. — Хотя рассказывать особо нечего, думаю, вы и сами правильно догадались. Мы здесь — чужаки. Вот там, — он как бы обвёл окружающее пространство рукой, — существует тысячи миров, или как их ещё называют — Листов. Мы такие же, только на несколько столетий дальше ушли вперёд. Феликс — полноправный разумный иной расы. У нас случилась авария, пришлось без ничего вслепую катапультироваться куда получится. То есть к вам, в Закрытый мир, — Никита сделал жест, словно останавливал. — Нет-нет, не надо ваших выдумок фантастов про великогуманное брезгливое Содружество космических миров или «нежелание общаться с воюющими землянами». Говорю же, мы точно такие же. Вопрос чисто технический: вы находитесь в зоне, куда практически невозможно попасть и выбраться.

— И вы тут застряли навсегда? — уточнила Яна Алексеевна. Причём, сколько Катерина ни старалась — не могла по её лицу понять: сочувствует она им сейчас или нет?