Свет Черной Звезды (СИ) - Звездная Елена - Страница 22

— У них технологии, похоже, вашего мира, моя императрица.

— Знаю, — мрачно ответила я.

Юранкар кивнул, и сообщил:

— Я вывожу своих на территории Эрадараса с помощью вашего хранителя лорда Альриса. Он сказал, что вы спите.

— Проснулась, — с улыбкой сообщила очевидное.

Юранкар улыбнулся в ответ, затем улыбка померкла, и он произнес:

— Людей будут уничтожать. Мы пытались поговорить с теми человеческими магами, которые сейчас встали на службу армии Тэнетра — двоих из наших сдали они же. Люди безрассудно готовы воевать за лучшую жизнь, не осознавая… итога борьбы.

— Не удивлена, — была вынуждена признать я. — У них впервые появился пусть призрачный, но шанс перейти из категории «второго сорта» на равное с темными положение.

— Очень призрачный шанс, — усмехнулся Юранкар, — в отличие от того, что предлагаете вы.

Это да. Вопрос лишь в том, а что я смогу предложить им сейчас.

— Какова примерная численность согнанного человеческого населения? — спросила я.

— Около полутора миллионов. Порталы работают безостановочно.

Я медленно повернулась к Кесарю. Говорить что-либо мне не требовалось, я просто вспомнила радужный путь, и задала пусть немой, но вопрос. Кесарь смотрел на меня несколько долгих секунд, затем произнес на языке древней Ирани, которого вероятно не знал даже Динар:

— В основе Радужного сияния находится свет. Свет – эль, он создан лишь для эларов.

— Мы не успеем достаточно быстро перегнать через Эхею полтора миллиона человек! — воскликнула я.

Араэден несколько долгих секунд смотрел на меня, затем улыбнулся и все на том же языке древней Ирани произнес:

— А нужно ли, моя Черная звезда?

Черная звезда! Точно. Когда в Нижний мир вторглись светлые, Сатарэн притянул Черную звезду, остатки от некогда светлого мира, и это позволило ему практически расколоться на части, создав непреодолимый водный барьер. Сейчас, учитывая территорию занятую храмом и согнанных людей, совершить обрушение берегов невозможно, это Арахандар Властитель Ночи предусмотрел. Но что если использовать притяжение Черной звезды, и обрушить на храм воды Эхеи, стирающие магию тэнетрийцев на месяц как минимум.

— Я притяну звезду, нежная моя, — сообщил кесарь.

«Я проконтролирую людей и выйду замуж» — ответила мысленно. И так же мысленно добавила: «Только ваш батюшка явно предполагал что-то подобное — отсюда и закладка пороха под дворцом».

В этот момент после нервного стука в комнату военного совета императора Эрадараса вошел лорд Кеанран.

— Работайте, — ласково приказала я мужчинам. Посмотрела на Динара, и добавила на Далларийском: — Пообещай, что хотя бы обнимешь.

И отключилась, потому что услышать ответ мне было бы больно в любом случае.

— Моя императрица, — напомнил о своем присутствии Юранкар.

— Выводите своих с территории Тэнетра, — приказала я. – И быстро.

После чего уничтожила пространственный кристалл.

Затем повернулась к миру и спросила:

— Искупаем темных?

Сатарэн ответил:

«Если сын этого мира сумеет притянуть Черную звезду».

— Он сумеет, — уверенно произнесла я. — Поверь, если кто-то и сможет — то только он.

Мир ответить не смог.

Я ощущала его даже не нервозность — горькую обреченность. Он чувствовал, что завтра польются реки крови, он чувствовал и что-то еще, чего я не могла осознать даже смутно, вглядываясь в этот огромный глаз. Если бы я могла протянуть руку и коснуться его руки – я бы сделала это, но такой возможности не было.

— Мы справимся, — тихо сказала я.

Взглянув на меня стремительно сменившимся на змеиный глазом, Сатарэн даже не сказал — он показал. Показал ту самую пещеру, в которой висел, сейчас хрипя и содрогаясь всем телом Акъяр принц Ночного ужаса, и показал причину, по которой принц пришел в неистовство — в пещере находился Арахандар Властитель Ночи. И он, многодетный отец, в настоящий момент стоял, держа ладонь на стеклянном шаре, поглощая… именно поглощая силу Акъяра. Убивая собственного сына.

Я застыла в ужасе, а мир расширил картинку, продемонстрировав две другие емкости для темных сущностей — уже пустые. И принцев Ависея и Анрахара — они оказались мертвы. Хуже чем мертвы — они сгорали, частично превратившись в угли, пока еще тлеющие, но уже абсолютно безжизненные. А рядом, у входа, стоял Элионей, с усмешкой за всем этим наблюдая.

И мир вновь стал взирающим на меня глазом.

Глазом, который собственно как и мир был в курсе, что завтра его попытаются уничтожить.

Я медленно встала, сходила за ларцом с кристаллами, достала один и, активировав, произнесла:

— Динар.

Император Прайды был несколько удивлен, открывшимся рядом с ним пространственным окном, но лорд Кеанран, состоящий в штате моих наместников, лишь коротко кивнув, произнес полагающееся при встрече:

— Сияния вам, пресветлая императрица.

— И вам света, лорд Кеанран, — вежливо ответила я.

И посмотрела на Динара. Бывший Далларийский правитель взглянул на меня серо-голубыми глазами, явно хотел сказать что-то, но вместо желаемого, произнес:

— Это не обычный порох. Его модифицировали, и подпитали магией… В основном тут ощущается магия Синего пламени, но есть и что-то еще… лорд Кеанран предполагает, что с порохом работал сам Акъяр.

А Акъяр у нас чертов гений!

Гений, которого сейчас убивает собственный отец… и если у меня есть шанс спасти этот мир… МОЙ мир, действовать нужно немедленно.

Портал, вспыхнувший передо мной, отразил кесаря, стоящего над трупом женщины, и все, что мне сказал мой муж, было четкое, но определенное:

«Не смей!»

Я скользнула взглядом по кесарю, оказавшемуся с руками по локоть в крови, лишь взглядом — потому что увиденное слишком сильно выбивалось из моего понимания. На постели лежала светлая. Именно эларийка. Ее светлые платиново-золотистые волосы разметались, на лице остались следы слез и ударов, дыхания не было, что и не удивительно — в ее груди торчал кинжал, ровно там, где должно было биться сердце, но даже в последнем порыве, светлая пыталась уберечь свое дитя, обнимая обеими руками выступающий живот.

— Элиэ… — вспомнила я имя жены Араэна принца Ночи.

— Не смей туда лезть! — прорычал взбешенный кесарь, и я увидела нож в его руке. Вот только этот нож в крови не был, и я поняла то, чего Араэден никогда не сказал бы сам — он пытался спасти ребенка уже убитой женщины.

Судорожно сглотнув, я едва выдохнула:

— Мы можем ее…

— Нет, — вспарывая платье светлой, произнес кесарь, — она не дитя этого мира, воскрешения не выйдет — я пытался.

Ион замер на миг, глядя на белый огромный живот, в билось существо, которое еще было живо, которое хотело жить.

А я, в ужасе взирая на это, вдруг тихо спросила:

— Мой кесарь, как вы узнали о ее гибели?

Император бросил на меня быстрый взгляд и сухо сообщил:

— Она позвала. Когда-то я даровал ей руну призыва, она вспомнила о ней, умирая.

Это была ловушка!

Я внезапно осознала это со всей очевидностью!

Ловушка для моего кесаря, который размяк в Рассветном мире настолько, что, кажется, забыл, насколько ужасен мир породивший и темных и светлых. Это была, гоблинская ловушка! А где-то там, совсем рядом, тот, кто сейчас последовательно наращивал силы, собирался нанести удар.

— Кари, не смей!!! – было последним, что я услышала, уничтожая кристалл.

Запоздало вспомнила, что не закрыла пространственное окно, связывавшее меня с Динаром и лордом Кеанраном. Но владетель Гранитного дворца сейчас едва ли имел для меня значение, я подскочила, и, срывая с себя покров, прошептала на далларийском:

— Единственное, о чем я буду жалеть — ты так и не обнял меня.

И уничтожив пространственный кристалл, я ринулась прочь из кабинета, а после вниз, намереваясь сбежать до самой реки и оттуда перенестись и возможно мне удаться спасти кесаря, повторно, гоблины его раздери, а возможно даже и Акъяра, но… на последней ступеньке я остановилась.