Локи. Там, где живет ложь - Ли Макензи - Страница 12

Локи кричал. Не хотел, но кричал. Фригга опустила миску с водой на туалетный столик, взмахом руки вернула табурет на место. Локи неподвижно следил за ней, желая приблизиться, но не шевелясь. Его опущенные руки сжались в кулаки. Фригга села, прижав ладони к коленям, и взглянула на сына.

– Кто сказал тебе, что Рагнарек начнется из-за тебя?

– Я... – Он неуверенно замолчал. – Разве отец не это увидел?

– А ты тоже это увидел?

Ребра по-прежнему ныли. Хотелось спать. Лечь и уснуть на несколько дней.

– Нет. Я слышал, как он сказал это тебе... Мы с Тором подслушивали.

Фригга сжала губы. Лившийся в окно свет золотил ее отблесками заката.

– Твой отец, – наконец произнесла она, – увидел своего сына во главе армии воинов, восставших из мертвых. Он верит, что это видение конца света.

– Во главе армии стоял я? – Не дождавшись ответа, Локи настойчиво спросил: – Что, если я перестану выходить из дворца, или отец посадит меня в темницу, или я просто уеду далеко-далеко и никогда не вернусь в Асгард?

– Что бы ты ни сделал, будущего не изменить, – проговорила мать.

– Но отец затем, и смотрит в Зеркало, разве нет? – удивился Локи. – Он хочет знать, каких опасностей следует избегать.

– Ты сам по себе не опасен, Локи, опасна магия. Волшебные силы развращают чародеев, и только самые стойкие из обладающих этими силами могут подчинить их себе. Большинство становятся жертвами магии. Твой отец видел, как магия крушила целые королевства. Он осторожен. Не более того.

– Так научи меня, как подчинить себе магию! Если отец так боится, что сила поработит меня, почему бы не научить меня всему, что требуется, и тогда ничего ужасного не случится?!

– Потому что нельзя научить тебя управлять магией, не обучив самой магии. Один считает, что, если оставить тебя в неведении, ты никогда не соберешь в своих руках достаточно магических сил. С этим решением... – Помедлив, она закончила, аккуратно подбирая слова, будто медленно вытягивая из ящика шелковый шарф: – ...я не согласна. Но король он. – Фригга подняла на Локи сверкающий взгляд. – Я знаю, каково тебе приходится. Я помню этот голод. И знаю, что он никогда не проходит. Только становится сильнее. – Она приложила ладони к щекам Локи, как часто делала в детстве, и уткнулась носом ему в лоб. – Ты совсем молод и обладаешь невиданной силой. Перед тобой открыты все пути, тебе предстоит еще многое узнать.

– Так позволь мне учиться.

– Хорошо.

Такого ответа он не ожидал.

– Что ты сказала?

– Мне давно следовало обучить тебя управлять силой, которая досталась тебе от рождения, – продолжила Фригга. – Твоими учителями должны были стать мы с отцом. – Она отжала промокшую ткань над миской, и вода окрасилась в ржаво-коричневый цвет. – Если ты желаешь обучиться магии, я буду твоей наставницей.

– Чему ты меня научишь? – горько спросил он. – Как разводить огонь, принимать чужой облик и прочим смешным трюкам, чтобы веселить придворных, не пугая? Слишком поздно меня приручать. Я долго жил на воле.

– Я научу тебя управлять силой. Покажу, как распорядиться ею с умом.

Голос Фригги вдруг донесся из-за спины Локи. Обернувшись, он увидел мать у окна. Она стояла, сложив руки на животе. Сначала он не понял, которая из женщин настоящая: ведь одна мать по-прежнему сидела перед ним за туалетным столиком, а у окна стояла другая, осененная золотистым светом. Обе женщины серьезно смотрели на него, и Локи почувствовал, будто его пришпилили к месту две пары одинаковых глаз.

– Магия живет во всем на нашей планете. Волшебство – это энергия, и она есть и в воздухе, и в земле, и в тебе, и во мне. Некоторые появляются с врожденными способностями управлять этим даром. – Силуэт у окна стал понемногу тускнеть, края изображения сворачивались, как бумага в огне. Локи обернулся к женщине за туалетным столиком. Ее глаза все так же были устремлены на него. – Я расскажу твоему отцу, что стану учить тебя. Однако предмет наших занятий останется строго между нами.

Локи ошарашенно смотрел на мать, не зная, что ответить. Для него Один и Фригга всегда были единым целым, идеальным союзом. Мягкость матери сглаживала боевую жесткость отца. Она поддерживала супруга. Он с ней советовался. Они вместе принимали решения, и их мнение и политика становились только крепче от взаимной поддержки.

Однако Фригга не принадлежала его отцу как вещь. Она была сама по себе.

– Волшебные силы Асгарда влечет к тебе, – продолжила она. – Этого ты изменить не в силах. Научиться управлять этими силами можно точно так же, как мы укрепляем мышцы упражнениями или тренируем память, повторяя одно и то же. Однако самое важное искусство состоит в том, чтобы подчинить себе магию. Взять над ней верх, а не пасть ее рабом. – Фригга встала и протянула сыну руку. – Я научу тебя этому искусству. Мне давно следовало это сделать.

Локи не принял ее руки.

– Не этому ли Карнилла должна была научить Амору?

Рука Фригги упала.

– Амора совсем другая. Твой отец и Карнилла опасались, что ее магия слишком велика и управлять ею будет слишком трудно. Один отправил ее в темницу не из-за мимолетного каприза. Это давно было решено. А последние события только убедили его – пора действовать.

Локи с трудом сглотнул подкативший к горлу ком. Вина и раскаяние душили его, горло горело огнем.

– Что с ней будет?

– Решать твоему отцу и Карнилле.

– А что будет со мной?

Он хотел было спросить: «Какое наказание ждет меня?», но вопрос прозвучал даже горше, чем он ожидал. «Что будет со мной? Со мной и с магией, которой я обладаю?» Что случится, если он воспротивится магии? И еще более важный вопрос: что, если он не будет против?

Фригга легко коснулась его щеки кончиками пальцев.

– Терпение, сын мой.

Глава 6

Для суда над Аморой Один не стал собирать королевский двор. У трона стояли только Фригга, Карнилла, Тор и Локи. Стражи привели девушку, ее руки были скованы за спиной. На Аморе было то же платье, в котором она пришла на пир, только выпачканное в пыли и крови после битвы в сокровищнице. Длинные локоны девушки спутались и неопрятно повисли.

Локи не знал, зачем его позвали на судилище, но время от времени ловил себя на том, что в любую секунду готов отразить удар. Возможно, его накажут вместе с Аморой. Или Один решил показать сыну, что он может сделать с ним, предупредить. Цепи на лодыжках бывшей ученицы чародейки мелодично позвякивали, как будто она надела драгоценности. С ее лица так и не вытерли кровь. И синяки не залечили.

Один не встал с трона, когда солдаты остановились у подножия. Только крепче сжал в руке Гунгнир. Карнилла, стоявшая по левую руку от правителя, пристально смотрела на Амору, напряженно стиснув губы. Под короной из темных кос, обвивавших голову, чародейка казалась бледнее обычного.

– Амора из Норнхейма, – произнес Один громко и отчетливо, как всегда говорил на больших собраниях, хотя сейчас в зале собралось совсем мало слушателей. В отзвуках прокатившегося эха зал показался совсем пустым. – Ты обвиняешься в измене, краже, уничтожении священной реликвии и ограблении. Желаешь ли что-нибудь сказать в свое оправдание?

Не поднимая склоненной головы, Амора ответила:

– Вы повторяетесь, государь.

Локи почувствовал, как рядом напрягся Тор. На лбу Одина собрались морщины.

– Что ты сказала?

– Кража и грабеж – это одно и то же, не так ли, Ваше Величество? – спросила Амора. – Похоже, вы намеренно расширяете список моих прегрешений, добавляя синонимы.

– Молчать!

Локи ожидал, что этот приказ выкрикнет Один, но голос возвысила Карнилла. Амора опустила голову ниже. Чародейка, громко шелестя юбками при каждом шаге, приблизилась к бывшей ученице.

– Я дала тебе все. Королевство в наследство. Научила управлять данной тебе магией. Дала тебе дом.

– Клетку, – колко возразила Амора.

– И вот чем ты мне отплатила! – снова повысила голос Карнилла. – Ты дерзишь королю. И мне. Отшвыриваешь инструменты, которые тебе дали, чтобы распоряжаться магией. Твоя сила поработила тебя, и ты ей это позволила.