Оборванные Нити (СИ) - Булатова Клавдия - Страница 42

— Все смеешься, так поможешь нам, или нет.

— Куда я от родственников денусь, ведите, помогу. Я так думаю, теперь мы не увидим пирожков, как своих ушей. Марина спрашивала про них, а нам нечего ей ответить.

— Подождите немного, обустроюсь на новом месте и возобновлю свое производство, Борис Сергеевич, мне поможет, да милый.

— Нина, зови меня Борей, хватит фамильярничать, теперь ты моей женой будешь.

— Чувствуется, что мужчина говорит, свои права на меня заявляет. Пошли Боренька, а ты Алеша молоток и гвозди возьми, запор на дверь прибьем, пока в квартире гости живут.

Через две недели их расписали, и Борис прописал ее к себе, не нужно было ничьего разрешения. Он хозяин квартиры. Отдежурив на комбинате в ночную смену, Нина заспешила домой, но вахтер просил ее задержаться и позвонить по этому номеру. Трубку взяла Валя и заплакала.

— Валя, что случилось, почему ты плачешь?

— Григорий Степанович, под утро умер, я не знаю, что делать, приезжай, если сможешь.

— Конечно, приеду, домой только заскочу и к тебе. Ты скорую помощь и милицию вызывала, они должны зафиксировать смерть.

— Вызывала, Галя прибегала и опять на работу ушла, магазин не бросишь, она только назавтра отпросится. Игорь далеко живет, приехать не сможет, а Светлана к утру прилетит.

Оповестив своих родных, что ее не будет, она заспешила к Вале. Завтра ее дети и Борис придут на похороны.

— Нина, я так рада, мне нужно гроб заказать, и машину, чтобы на могилу отвезли. Ты посидишь около него, говорят нельзя покойника одного оставлять. Сейчас соседка еще подойдет, вдвоем не страшно будет.

— Я не из пугливых, ты знаешь, живых нужно бояться, а мертвые ничего тебе не сделают.

— Все равно, жутко одной было сидеть, около него.

К вечеру привезли гроб, соседи помогли положить Григория Степановича туда и все разошлись, остались две сестры.

— Пойдем на кухню, перекусим, чай попьем.

— Из его друзей кто-то придет, или их не было у него.

— Ты права, никого у него кроме меня и детей не было. В последнее время он болел сильно и не хотел никого видеть. Я с Галей и внуками редко виделась, и то больше на нейтральной территории. Зато созванивались часто, по целому часу разговаривали.

— Как дети твои живут, счастливы в жизни.

— Галя хорошо живет, муж порядочный попался, водителем на маршрутке работает. Два парня у них растут, там больше сваха со сватом помогают. У них свой дом и они оттуда не вылезают. Я рада за нее, нашла свое счастье. Игорь далеко, тому мы купили малосемейную квартиру в старых домах, теперь хочет ипотеку брать и двухкомнатную покупать, одна дочка у них. Как они живут, я не знаю, но он говорит, что все у них хорошо.

— Как же Григорий Степанович раскошелился на квартиру Игорю.

— Даже не знаю, сам предложил, говорит, Галя устроилась хорошо, жилплощадь у нее есть, а вот Игорь снимает квартиру. Родители зятя состоятельные люди, хотя институтов не оканчивали. У них тоже два сына и они обеим купили по квартире.

— А кому эта квартира достанется, он при жизни тебе ничего не говорил.

— Говорил, что эта квартира Светлане, поэтому и подсуетился, купив Игорю квартиру.

— Но ты за ним ходила, больного ворочала, а те деньги на квартиру у вас были общие. Ты не сидела без дела, работала.

— Не буду я никуда лезть, он ее Светлане ее завещал. У меня своя есть, до сорока дней, поживу тут, помяну его и поеду домой.

— А я замуж вышла на днях, за одного пенсионера, и тоже, кстати, Борисом зовут. Он пил раньше сильно, но теперь я за него возьмусь, завтра они с Алешей придет на похороны.

— Я заказала столик на пятнадцать человек в кафе, хватит, как ты думаешь, соседей человек пять будет, да мы. Светлана одна прилетит, я думаю, побудет, до девяти дней.

— Не знаю, у них у молодых работа на первом плане, а то и не отпускают их. А на помины больше народу и не соберется, мои трое придут, да я четвертая.

— Тогда я спокойна, Нина, давай больше не будем терять друг друга из виду, у меня ближе, чем ты, никого нет. У детей своя жизнь, они не находят времени нас проведывать.

— Ты права, поэтому я и решила пожить с человеком, он на десять лет старше меня, военный пенсионер. У него не все так хорошо в жизни сложилось, правда, подробностей я не знаю, но постараюсь узнать. Я знаю-то его совсем недолго, жалко мне его стало, он тоже один по жизни, ни родных, ни друзей, одни алкаши возле него вьются. Один даже дочь свою туда прописал, скоро суд будет, удастся ли нам от нее избавиться или нет.

— Как же так, он хозяин этой квартиры.

— Дело в том, что она не приватизирована, и тот, кто в ней прописан, является совладельцем.

— Так я тоже одна тут прописана и квартира не приватизирована, но я не буду делать пакость людям.

— Знаешь, Денис ездил к своему отцу, Сергею, разговаривал с ним. Тот просил его приезжать, не забывать его. Недавно они с женой поехали, а он умер, как два месяца назад. Зинка пьяная была, растрепанная, впрочем, как всегда.

— Царствие ему Небесное, он сам выбрал себе такую судьбу, всю жизнь прожил в пьяном угаре и в грязи. Хотя такой интересный мужчина, погубил и твою жизнь и свою.

— Я вот все думаю, неужели он так любил свою невесту, что после их разрыва, просто наплевал на свою жизнь.

— И не думай, это все не так, запил он, и ему так легче было жить, ни о чем не думать. За него там Зинка все уже заранее продумала.

Похоронили Григория Степановича, помянули, и Нина с Борисом поехали домой. Все было, как и прежде, вещи жилички здесь, значит, и она скоро придет. Хотя ночевала она теперь через раз, а то и реже. Нине хотелось узнать о жизни мужа, но она не знала с чего начать разговор.

— Борис, а у тебя, что, ни жены, ни детей не было, так один бобылем и прожил.

— Почему не было, и жена и дети и сейчас есть, только они про меня и думать забыли. Далеко они, в Белоруссии остались. Еще до перестройки меня туда служить направили, вот там я и познакомился со своей будущей женой, при весьма трагических обстоятельствах

— Расскажи, мне интересно, а то не знаю о тебе ничего, не был же ты таким сразу.

— Совершенно верно, на нашей службе не попьешь, там такая дисциплина была. Это я, будучи на пенсии с горя запил, потому что никому не нужен, всем нужна только квартира моя. А меня скорее убрать с дроги, как ненужную вещь, одна ты мне поверила и стала помогать, спасибо тебе. Как только я заступил на службу, меня направили на задание. Спросишь, почему сразу, отвечу, пока меня никто в райцентре не знал. Именно из райцентра проходила информация о наших планах, главарю банды Филину. Беспощадный, матерый зверь, скрывался с бандой в лесу, где-то у них было там тайное место. Таких мест много со времен войны осталось, которые нашли, засыпали, а некоторые остались. Банда у него была из числа местных жителей, днем труженики полей, а ночью бандиты.

— И что, никто не знал про это, рядом другие люди жили.

— Это так, но только все боялись свидетельствовать против них, они никого не щадили. Я пришел к его любимой женщине и попросился на постой, второй оперативник спрятался в кустах, чтобы на случай прикрывать меня. Мы с ней поговорили совсем недолго, как в избу влетел Филин, он замешкался всего на доли секунд, споткнувшись о порог, этого мне хватило, чтобы сориентироваться. Началась перестрелка, он меня ранил в руку, но и я успел выстрелить в него. Потом он убил свою подругу и убежал из избы. Я думал, что второй оперативник поможет мне, но не услышал, ни одного выстрела. Добрался до кустов и хотел затаиться там, вдруг он поджидает где-то здесь меня, но тут увидел нашего сотрудника с перерезанным горлом. Пошел звать на помощь, но в первом доме мне не открыли, а во втором доме открыла симпатичная девушка, она хотела перевязать меня, а дальше не помню. Мать ее просила не пускать меня, иначе бандиты и их достанут. Это была Галя, моя жена, мы полюбили друг друга, хотя теперь я сомневаюсь, а любила ли она меня. У нас родились две девочки, мы купили домик и зажили там счастливо. Правда, с нами жила ее мать, она инвалид, не ходит совсем. Это она после того, как в том же селе, убили ее мужа, председателя колхоза, видимо, за неповиновение бандитам. Мне казалось, мы нашли с тещей общий язык, но это было не так. Началась перестройка, распался наш Союз, все русские написали рапорта о переводе на родину. Нам в открыто там сказали, что держать нас там не будут. Написал и я рапорт, но жене пока не говорил, а как пришло добро на мой перевод в этот город, она заупрямилась. Говорила о родине, что она здесь привыкла, а там будет трудно. Но когда в свой очередной отпуск на третий год я приехал к ним, то услышал в саду разговор их с соседом. Где она четко сказала, что отсюда никуда не поедет, не оставит мать одну, та без нее пропадет. Я звал и тещу сюда, но она заупрямилась, даже дети были против перевода. А еще по разговору жены с соседом я понял, что они симпатизируют друг другу. Я поговорил с женой, не заходя в дом, и поехал на вокзал. А через полгода она мне сообщила, что у нее будет ребенок и просила дать ей развод.