Горечь рассвета (СИ) - Манило Лина - Страница 59

Впереди забрезжил свет, будто кто-то специально не выключил ночник, дожидаясь заплутавшего в ночи путника.

— Неужели пришли? — спросила Марта, попутно отплёвываясь от паутины, в которую каким-то образом умудрилась влезть. — Если придётся в этих мерзких коридорах ещё, хоть пять минут провести, я с ума сойду. Ненавижу паутину! — крикнула девушка.

— Марта, кончай орать! — повернувшись, прошипела Ингрид. — От твоих визгов сейчас стены рухнут!

— Ну, что я могу сделать, если эта паутина во все места мне залезает? Такое чувство, что она уже и в моих сапогах обосновалась.

— Да нет здесь никакой паутины, что ты выдумываешь? — не унималась Ингрид. — Иди спокойно, чего тебе всякая ерунда мерещится?

— Ты меня за дуру принимаешь? — взвизгнула Марта. — Мне что, делать нечего, страсти всякие выдумывать? Говорю, что в паутину влезла, значит так и есть.

— Успокоились обе! — крикнул Джонни. — Достали орать.

Все замолчали, но не прошло и минуты, как раздался громкий крик Ингрид:

— Вашу мать, откуда тут тараканы?

— Ещё одна припадочная, — буркнул Ланс и сжал крепче руку Изабель.

— Что это с ними? — шёпотом спросила та. — Ланс, это те страхи, о которых они в доме говорили? Из-за этого они идти боялись?

— Не знаю, — ответил парень и пожал плечами. — Это и правда странное место. У меня нехорошее предчувствие.

— Ингрид, что ты делаешь? — заорал Айс. — Джонни, держи её, она меня сейчас задушит.

Последние слова произнес, хрипя и кашляя, потому что Ингрид повисла на его шее, отчаянно визжа.

— Совсем с ума сошла? — кричал Джонни, пытаясь оттащить обезумевшую Ингрид от её хрипящей и красной жертвы.

— Марте плохо! — крикнул Ланс, почувствовав, как та падает.

— Новые новости, — пропыхтел Джонни, все ещё воюя с обезумевшей Ингрид, которая, вцепившись ногтями в лицо Айса, в любую секунду могла сделать из того инвалида.

— Джонни, я не могу ее отцепить, — кряхтел Айс. — Роланд, Ланс, помогите нам — она совсем невменяемая стала.

Но Роланд не слышал его призыва — он замер, словно статуя, вглядываясь безумными глазами в темноту и шевеля губами. Казалось, он силился что-то вспомнить, но никак не мог.

— А с этим что? — испуганно прошептала Изабель, вцепившись Лансу в руку.

— Вообще не в курсе, — ответил он и побежал помогать парням утихомирить Ингрид, которая совсем потеряла рассудок и только лишь и могла, что орать: "Тараканы! Кругом тараканы!"

Схватив безумную под ребра одной рукой, второй он пытался оторвать ее руки от исцарапанного златоглавого. Джонни, оставив Ланса разбираться с не вовремя спятившей Ингрид, ринулся к упавшей на ледяной пол Марте.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Джонни, пытаясь понять, что случилось с его подругой. — Тебе плохо? Ответь мне! Это я, Джонни! Ты слышишь меня? Марта!

Марта лежала на боку, свернувшись калачиком, подогнув под себя ноги, и часто вздрагивала. Огромные глаза девушки, казавшиеся сейчас ещё больше из-за ее худобы и бледности, горели каким-то странным огнём.

— Ты меня пугаешь, — прошептал Джонни, чуть не плача. — Пожалуйста, услышь меня.

— Паутина, — прошептала девушка и заплакала.

— Что "паутина"?

— Она кругом. Эти мерзкие пауки сплели свои сети в наших душах. Нам не выбраться — они не отпустят нас. Сопротивляться бесполезно — мы застряли в их сетях. Как бы мы не трепыхались, они придут и сожрут остатки нашей души, и никуда от этого не деться. Нужно, чтобы все узнали: пауки уже пришли.

Джонни на секунду замер, глядя в её остекленевшие глаза. В них плескались ужас, паника и боль. Нужно было что-то делать и причём срочно, потому что ещё немного и рассудок Марты повредится окончательно, и тогда она застрянет навечно в липких сетях призрачной паутины, видимой только ей. Он вскочил на ноги и осмотрелся по сторонам.

В тёмном узком коридоре творился настоящий кошмар: Ланс, наконец, смог оторвать Ингрид от Айса и сейчас повалил её, орущую и брыкающуюся, на пол. Чтобы и ему в лицо не вцепилась, одной рукой зафиксировал её тело, другой же гладил по голове, стараясь хоть немного успокоить. Девушка брыкалась и рыдала, выкрикивая что-то о тараканах, которые огромные и повсюду. Под его ногами лежала, скорчившись, Марта и кричала что-то о пауках, таких мерзких и огромных. "Паутина, кругом липкая паутина! Я задыхаюсь!" — кричала она, в перерывах между рыданиями.

Но больше всех его напугал Роланд. Он сидел на корточках возле рюкзака Ингрид, который слетел с неё, когда девушка пыталась оставить Айса без глаз. Джонни догадывался, что Роланд ищет — нож.

— Эй, приятель, зачем тебе нож? — Джонни подскочил к Роланду и присел рядом. Посмотрев в лицо соратника, чуть не вскрикнул: зелёные глаза сияли, а на губах играла дьявольская усмешка. — Брось нож, зараза! — заорал Джонни Роланду в самое ухо и выбил оружие из руки парня. В общем шуме не слышно было, куда оно упало.

Роланд несколько мгновений смотрел на свою пустую руку, как будто не мог понять, что происходит. Потом перевёл взгляд на тяжело дышащего Джонни.

— Эй, приятель, как ты?

— Я? Я не знаю, — ответил Роланд, и улыбка тронула его губы. Джонни, глядя на него в этот момент, легко мог представить, каким Роланд был в детстве — красивым, кудрявым зеленоглазым малышом с наивной и светлой улыбкой. И это их Роланд — человек, способный походя убить любого за одно лишь неосторожно сказанное слово?

— Ты искал нож в рюкзаке Ингрид. Зачем он тебе? — Джонни помог Роланду подняться.

— Он мне нужен был, понимаешь? — передернул Роланд могучими плечами. — Я увидел маму. Ты видел мою маму? Она тут была, — выкрикнул парень и показал рукой куда-то во тьму. — Она просила спасти её, умоляла! Я не мог её оставить — ей нужна была помощь, моя помощь. Маму увозили, её снова увозили, понимаете? Почему вы не дали мне перерезать веревки? Если бы ты меня, придурок, не остановил, я бы смог её освободить, а теперь они её забрали, и она погибнет, она всегда погибает, я не могу это больше терпеть!

Последние слова Роланд выкрикнул куда-то в невидимое небо, и этот крик оглушал — в нём было слишком много боли. Разве может один человек носить всю жизнь столько боли в себе?

Джонни молчал, не зная, что сказать, а тут ещё Айс начал медленно оседать на пол.

— А с ним что? — спросила Изабель, до этого тихо сидевшая у стенки и молча, округлившимися от ужаса глазами, наблюдающая за безобразием, творящимся вокруг.

— Если бы я ещё знал, — устало ответил Джонни и пошёл к Айсу.

Изабель встала на ноги, отряхнула юбку и, сохраняя молчание, подошла к Лансу, которому всё-таки удалось немного успокоить несчастную Ингрид.

— Ланс, что происходит? Мне страшно, — промолвила девушка и присела рядом с другом. — А что, если и мы начнём так себя вести? Это паника, о которой они говорили. Что нам делать?

Ланс молчал, не зная, что ответить. Нужно было что-то решать, здесь нельзя больше оставаться — добром это не кончится.

— Надо их тащить дальше. Может, если мы пройдем это место, то ужас закончится, и они смогут снова стать прежними.

Тем временем Джонни, словно что-то увидев рядом с собой, страшно закричал и схватил себя за волосы.

— Я больше не пойду туда! Вы меня не заставите! Не имеете права, я ничего не сделал! — орал Джонни, пытаясь отбиться от кого-то невидимого. — Вы можете хоть убить меня, грязные извращенцы, но я не пойду! Хватит! Надоело! Сколько можно? Я всю жизнь это терплю, я устал, очень устал.

— О, и этого накрыло, — с невесёлой улыбкой сказал Ланс. — Как ты себя чувствуешь?

Изабель задумалась, прислушиваясь к себе, к своим ощущениям. Нет, ничего странного она в себе не замечала — ей ничего не мерещилось, ничто не казалось.

— А ты?

— Я в порядке, только эта бешеная меня, кажется, расцарапала — кожа на лице саднит, словно с тигром встретился. Как только мне все зубы не повышибала? Сильная, чертовка, — Ланс улыбался, потирая лицо. Изабель смотрела на него и не могла поверить, что ей, ничем не примечательной девушке, мог выпасть шанс в жизни познакомиться с таким парнем. Она знала его совсем мало, но за все это короткое время он ни разу не дал ей повода усомниться в себе или разочароваться. И тут к ней подбежал Барнаби, как всегда веселый и счастливый, и на душе стало так хорошо, будто вокруг не творился полный хаос, а люди, ещё полчаса назад, хоть и странные, но абсолютно адекватные, сошли с ума. Она зарылась носом в пушистую шерсть четвероногого друга, закрыла глаза и больше ни о чем думать не хотела.