Горечь рассвета (СИ) - Манило Лина - Страница 28

И стремительно развернувшись, Ингрид ушла. Быстро исчезла из виду её широкая спина, и на поляне воцарилась тишина, нарушаемая лишь глубоким, прерывистым дыханием Марты и раздражённым сопением Джонни.

— Зря ты так с ней, она мне жизнь спасла, — Марта вздохнула и грустно посмотрела на друга.

— А она зачем так с тобой?

— Да нормально она себя ведёт! — выкрикнула девушка. — Как ты не понимаешь? Она и так слишком терпелива со мной, исходя из того, какие у нас раньше отношения были. Она любит Айса — это всем известно, хоть она и скрывала всегда — так с чего мне ей нравиться? А судя по тому, как у нас с Айсом всё окончилось… — Марта резко замолчала, пытаясь успокоить пустившееся галопом сердце.

Джонни придвинулся ближе и обнял её. Почувствовав спасительное тепло дружеских объятий, Марта уткнулась ему в плечо носом и горько заплакала.

— Тс-с, красавица, не плачь. Ты ни в чем перед Айсом не виновата. И он знает это. Отчасти именно потому, что давно тебя простил, мы и вляпались во всё это. — Джонни положил подбородок на макушку плачущей и принялся баюкать Марту, словно та была маленьким ребёнком. — Потому что тех, кого не простили, спасти не пытаются. Поэтому утри слёзы: сейчас ваше прошлое — наименьшая из всех бед.

— Думаешь? — спросила Марта, размазывая предательские слёзы по лицу. Она не знала, из-за чего больше плакала — из-за обиды на свою судьбу, боли или усталости. — Думаешь, Айс больше на меня не злится? Мне бы этого не хотелось, правда. Я-то его простила.

— Ох, конфетка, я же совсем ничего не понимаю в любви, ты же знаешь прекрасно, — Джонни засмеялся. — Но если я что и понимаю, так это то, что Айс не может тебя простить не потому, что гордый. А потому что ему больно, а так бывает в основном у тех, чьё сердце ещё способно на чувства. Никогда не бывает больнее, чем в те моменты, когда рушится любовь. Да, ты его предала, ты сама об этом знаешь. Но также Айс знает, почему ты это сделала. Разве был у тебя выбор? И разве сам златоглавый своим поведением и своими словами на той поляне не толкнул тебя на это?

— Наверное, ты прав. — Марта, немного успокоившись, перестала плакать. — И перед Роландом неудобно получилось — наверное, ему тоже очень сложно. И больно.

— Ха, Роланд. О нём вообще можешь не волноваться, потому что он наверное, ни о чём так в жизни не мечтал, как заполучить тебя — это каждому было известно. Как будто в отряде не было других красивых девчонок, но Генерал на роль громоотвода выбрал именно тебя, потому что знал — Роланд непременно клюнет на наживку. В итоге ваши отношения с Айсом рухнули, как карточный домик, и ты перестала отвлекать нашего лидера. Роланд тем временем получил в руки игрушку, которая его осчастливила и отвлекла от коварных планов по отъёму власти у златоглавого. А теперь имеем геморрой на оба полушария, и как выпутаться — чёрт его знает.

— Эх, вот скажи, зачем мы пошли за Генералом?

— Не знаю. Помнить бы момент встречи. Вот ты помнишь, как в отряде оказалась?

Марта задумалась. Помнит ли она?

— В тот день я поругалась с воспитателем в приюте. Хлопнула дверью, даже вещей с собой не взяла. Помню, рыдала от злости, решила пойти в центр Города на площадь прогуляться. Надеялась своих уличных дружков встретить, чтобы с ними где-нибудь зависнуть на недельку. Поперлась какими-то мутными дворами, долго петляла, потерялась, кажется. И тут перед глазами потемнело, будто солнце тучами закрылось и на земле тень в виде крыла. Пока соображала, что за чертовщина творится, стало холодно очень. А потом яркая вспышка и бац! — открываю глаза, сидя у костра, в форме. И чувство такое, что именно там всегда было моё место. Странно, конечно.

Марта замолчала, словно воспоминания вмиг лишили её остатков сил.

— А ты помнишь? Ты же раньше меня попал.

— В тот день решил пойти в район богатых и обчистить парочку домов. Я к тому времени уже работал в основном один. Думал, что раз в Городе очередные празднества, то будет, как никогда, легко нажиться за чужой счёт. Но, как оказалось, всё намного сложнее и вот в первом же доме меня чуть было не сцапали. Ну, ты знаешь, как быстро я умею бегать, — Джонни рассмеялся. — В общем, никто меня, конечно, не поймал, но понервничать пришлось основательно. Я не помню, сколько бежал по кривым и грязным улочкам. Да, собственно говоря, практически добежал до своей помойки, как вдруг увидел вспышку, ослепившую буквально на один миг. Думал, какой-то придурок ходит с фонарём и светит в глаза прохожим. Или молния ударила в землю прямо передо мной. Только открыл рот, чтобы возмутиться, как вдруг почувствовал такую усталость, и не было в тот момент ничего важнее, чем просто лечь на сырую землю посреди улицы и будь что будет. Глаза открыл уже в лесу, возле костра. Вокруг сновали люди, они все были заняты своими делами и никто, казалось, не обращал на меня ни малейшего внимания, каждым своим движением и словом подтверждая, что я уже стал частью их компании и именно там мне самое место. Ты понимаешь, я впервые почувствовал, что такое дом! И пусть этот дом был под открытым небом, а единственным очагом в нём был костер, но для меня это совершенно неважно. Я почувствовал, что кому-то нужен.

— Наверное, именно этим он нас и взял — ощущением дома, которого нам так не хватало. Надо было нам убегать оттуда сразу же, ты согласен? — Марта посмотрела на друга снизу вверх. — Потому что, посмотри, к чему мы в итоге пришли.

Марта обвела рукой вокруг себя и всхлипнула.

— Я не понимаю, как нам быть дальше. Ну, найдём мы Айса, Роланда. Ну, разберёмся с Генералом — отомстим каждый за своё и за общее наше. А дальше-то что? Никто не думал, что будет, когда все кончится? Когда не нужно будет убегать, прятаться, скрываться? Когда не останется даже мести? Ради чего нам тогда жить?

— Ох, Марта, ты ещё довольно оптимистично настроена, как я посмотрю. — Ингрид внезапно показалась из-за ближайшего дерева, как будто никуда и не уходила. — Я, например, вообще не верю, что наше предприятие обречено на успех. Прямо задницей чую, что не видать нам счастливого конца и победы над страшным злом. Вот хоть режьте меня, — не верю!

Джонни встал и стремительно подошёл к Ингрид. Остановился, посмотрел в глаза и тихо проговорил. Так тихо, чтобы его не слышала Марта.

— Ингрид, слушай, я согласен с тобой. Может быть, впервые в жизни. Но я не хочу, чтобы Марта расстраивалась — ей сейчас это совсем не нужно. Давай просто наберёмся сил и выполним то, ради чего шли так долго и терпели весь этот мрак. Просто дойдем до Города, найдём парней, и пусть уже они решают, как нам дальше быть. Но только я предупреждаю, если не прекратишь сыпать упадническими высказываниями, кликуша, я тебя неожиданно придушу и не дам даже шанса помолиться, поняла?

Глядя на своего собеседника, Ингрид поняла, что шутки кончились уже довольно давно.

— Ладно, обещаю помалкивать. Устраивает?

— Договорились.

Они разошлись по разные стороны поляны, стараясь больше не смотреть друг другу в глаза, потому что это намного больнее, чем каждый из них сможет вынести. Каждому из них с лихвой хватало своей собственной боли.

— Ладно, давайте так поступим. Мы уже дошли до промзоны, а значит уже практически в Городе. — Джонни стал в центре, чтобы его хорошо было видно, а его маленькое войско могло достаточно отчетливо слышать каждое слово. Довольно высокий, все ещё мальчишеский голос, будто не тронутый мутацией, разносится вокруг. — Сейчас перекусим и отправимся на поиски ребят. Я чувствую, они уже в Городе. Если до вечера не разыщем, то пристрою вас на ночлег где-нибудь, а сам продолжу путь. Всем всё понятно?

Два девичьих голоса ответили хором:

— Понятно!

— Ну, вот и замечательно, дорогуши. А теперь, Марта, доставай консервы — жрать что-то уж слишком хочется, а когда ещё получится поесть никому не известно.

Немного отдохнувшая и посвежевшая Марта достала каждому по банке — сегодня на ужин у них будет рыба.

До заката оставались считаные часы, а это значило, что нужно торопиться.