Горечь рассвета (СИ) - Манило Лина - Страница 23

Но чьи шаги он чувствует на своей израненной коже? Неужели снова вернулся тот страшный чёрный человек? Городу он сразу, при первом же взгляде, не понравился. Но разве можно было сопротивляться силе, что древнее тебя на доброе тысячелетие?

Шаги тем временем слышались все отчётливее — в мертвом воздухе всё ощущается намного острее. Но кто же это может быть? А вот и голоса слышатся.

* * *

— Ты идиот? — Роланд остановился, как вкопанный. — Я туда не пойду — даже не уговаривай. Мне уже костью в горле стоят твои сумасшедшие идеи.

Прошедший уже чуть дальше Айс резко остановился, обернулся и тряхнул головой так, что его золотые пряди упали на глаза. Синие глаза горели неистовством.

— Почему? — спросил, сдерживая подступившее раздражение. — Что тебя опять не устраивает?

— Потому что чем дальше мы уйдем в Город, чем ближе к центру, тем сложнее остальным будет нас найти, как ты не понимаешь? Мне казалось это очевидным.

— Кончай истерику, нужно обследовать Город и найти наиболее безопасное место для будущей базы.

— Базы? Ещё скажи "штаба" или "мозгового центра", — хохотнул Роланд. — Айс, неужели ты понять не можешь? Я уже устал тебе повторять! Никаких штабов больше нет! Также нет баз, штурмовых отрядов и прочей хрени из прошлой жизни. Теперь мы снова кучка оборванцев без малейшей надежды на завтрашний день. Уясни же ты это наконец, идиота кусок.

— Ну и что ты предлагаешь? Каков твой план, умник? Или только выделываться умеешь?

— Если так не терпится, иди сам в центр и ищи эти мнимые безопасные места, а я останусь тут и буду ждать остальных. И мне наплевать, что ты об этом думаешь.

Айс минуту молчал, пристально глядя на собеседника.

— И как долго ты собираешься тут торчать?

— Пока всех не дождусь, с места не сдвинусь. — Тон Роланда не терпел возражений — он действительно собирался ждать хоть до скончания века. — А ты вали, если так не терпится.

— Роланд, а если они другим путём войдут в Город? А если их вообще уже никого не осталось? Что тогда будешь делать? — Айс говорил спокойно, словно с больным ребёнком.

Роланд по своему обыкновению начал задумчиво теребить кудри. "Когда-нибудь он себе точно скальп вырвет", — подумал Айс, глядя как Роланд накручивает пряди на пальцы.

— Ну а как ты действовать собираешься?

— Я хочу пройтись по Городу, найти место нашей будущей дислокации. Может, осталось ещё несколько относительно целых домов, пригодных хоть немного для существования. Там мы обоснуемся, и будем ждать наших.

— Но, — Роланд попытался возразить, но отчётливо понял, что Айс не передумает.

— Никаких "но". Они не дураки и понимают, что нас нужно искать внутри Города, а не на окраинах, поэтому рано или поздно пересечёмся.

Роланд снова замолчал, но руку из шевелюры убрал — значит, расслабился.

— Ладно, может ты и прав. Возможно, действительно лучше поискать какое-нибудь укрытие — оно нам пригодится

— Спасибо, — Айс быстро преодолел разделяющее их небольшое расстояние и протянул руку. — Я знаю, как сложно тебе признать мою правоту хоть в чем-то. Но сейчас нам нельзя спорить, а то подохнем. Ты ж, я надеюсь, не собираешься погибать? Ты же не дурак.

Роланд удивленно уставился на протянутую Айсом руку, словно это ядовитая змея или диковинный зверь, но в итоге ответил на рукопожатие.

— Пошли, найдем место, где нас никто не достанет. И будь что будет. Только не фантазируй сильно, — смеясь, сказал Роланд. — Всё равно для меня ты ничерта не лидер.

Айс засмеялся, запрокинув голову.

— Знаю, говнюк. Но, согласись, я симпатичный, — Айс выпятил грудь, словно индюк и убрал золотые пряди с лица — неправдоподобно синие глаза сияли. Чертыхнувшись, Роланд сплюнул на землю и проговорил:

— Пошли скорее, а то ночь настанет, и будем мы, как два придурка, в потёмках лазить.

— Ну пошли, напарник, — Айс усмехнулся. Никогда бы не поверил, что они могут с Роландом находиться дольше пяти минут на одной территории и не устроить кровопролитие. Но, как показала практика, могут. Наверное, что-то в этом мире действительно изменилось навсегда.

И они пошли вперед, опасливо оглядываясь по сторонам, готовые каждую минуту отразить любую опасность, что может встретиться на их пути. Дорога их ждала тяжелая, но они готовы были справиться со всем, что решила приготовить для них судьба.

* * *

Город понял, что это именно те люди, о которых так долго и много рассказывал ему Лес. Об этих людях тревожно шумели ветви старого, так ужасно погибшего друга. Городу не хватало их извечных бесед. Теперь одиночество было ещё болезненнее.

Люди продвигались к центру, стараясь оставаться незамеченными, но Город чувствовал их, опасаясь того, что ещё они могут сделать. Хотя, кажется, чего ещё бояться тому, кто так много пережил.

Город устал, он так сильно устал.

XVII. История Изабель

Ланс.

Так зовут человека, так неожиданно ворвавшегося в мою судьбу на странном корабле. Барнаби рад нашему гостю, будто только его и ждал всю свою жизнь. Наверное, собаки действительно чувствуют хороших людей — тех, кого стоит любить. Сейчас мы втроём сидим на берегу, смотрим на корабль, покачивающийся на волнах, и молчим. Но, странное дело, тишина совсем не в тягость, словно так и нужно — словно эта встреча была уготована самой судьбой.

После откровений Ланса долго не могла прийти в себя — настолько его рассказ шокировал. Нет, не своей жестокостью или возможной неправдоподобностью — слышала в своей жизни истории и похуже, но меня поразило именно то, насколько сильно он перекликался с тем, что видела и чувствовала я в момент Взрыва. Если честно, до этого момента во мне ещё жила надежда, что Взрыв — просто локальная катастрофа, что постигла те земли, в которых я проживала. Не хотелось верить, что и столицу постигла такая же участь. Это казалось невероятным, ведь на карте мы слишком далеки друг от друга. Я только в журналах видела столицу — она была настолько далёкой и необычайно прекрасной, что дух захватывало! Словно сказочная страна, — сотканная из хрусталя и золота — о которой мечтали все чуть ли не с пелёнок. Ни разу не слышала, чтобы уехавшие в столицу возвращались в нашу глушь — даже в гости не приезжали, поэтому о тех краях мы только лишь грезили, выдумывая самые невероятные небылицы. Эргориум — сладкий сон, не иначе. А теперь и этот фантастический, будто сошедший с футуристических картин будущего город рухнул, а значит, во всём мире ничего не осталось. Но если выжила я, выжил Ланс, даже Барнаби, то, может, и ещё кто-то уцелел? Не можем же мы быть настолько уникальны?

— О чём ты думаешь? — спрашивает Ланс, глядя мне в глаза и одной рукой поглаживая обомлевшего от счастья пса.

От неожиданности я чуть не вскрикнула: видно так глубоко погрузилась в размышления, что не сразу вспомнила о том, что уже некоторое время не одинока на этом пустынном берегу.

— Думаю, что совершенно не понимаю, как мне быть дальше. Всё это для меня немножко слишком, понимаешь? Я не герой, далеко не герой. Да мне в страшном сне не могло привидеться, что я могу оказаться в такой переделке.

— Думаешь, я мог представить себе хоть на минуточку, — горькая усмешка тронула его губы, — что проплыву чертову уйму миль на этом странном корабле? Он сам плывет, как будто кто-то невидимый проложил для него особый маршрут. Я сидел там несколько суток, используя запас продуктов, которых на борту, кстати, в избытке. Одному человеку столько и за жизнь не съесть! И что самое страшное, совершенно не помню, как оказался на этом проклятом корабле. И не представляю, как быть дальше. И если тебе интересно, я тоже совершенно не герой.

— Вот и встретились два далеко не героя, да? — смеюсь, глядя на Ланса. — И что будем делать?

Ланс перестаёт гладить Барнаби и поднимается на ноги. Поворачивается спиной и молчит. Не знаю, о чём он думает, но мне приятно наблюдать за ним. Я не была уж очень хорошо знакома с мужчинами в своей жизни — все мои познания ограничивались книжными героями и прыщавыми юношами из приюта, где жила. Не знаю, похож ли Ланс на героя романов, но то, что он довольно красивый парень понятно даже мне. Жаль, что он отвернулся — кажется, цвет его глаз действует на мою пошатнувшуюся психику как наркотик. Никогда бы не подумала, что я, оказывается, влюбчивая и романтичная натура.