Неофит Мглы (СИ) - Викторов Виктор - Страница 42

Внезапно дроу оказался прямо перед ним, а затем сокрушительный удар, который проломил ему грудину, отправил скрюченную фигуру гоблина на землю.

* * *

Я метался, резал, колол и убивал, не обращая внимания на полученный урон, следя лишь за тем, чтобы шкала «хитпоинтов» не просела в красную зону. Скорости гоблинов не хватало, чтобы меня зацепить, но много урона я хватал случайно, ввиду большой численности врага.

Вдруг мой глаз зацепился за интересную личность с особенно злобной мордой, которая, размахивая топором, что-то верещала о каком-то наказании.

Решено: этого засранца я оставлю для допроса, поскольку это, явно, не рядовой боец. И у остальных гоблинов я не видел ни кольчуг, ни шлемов, а у этого индивидуума было сразу и то и другое.

Удар в грудь отправляет его навзничь, а я краем глаза фиксирую оставшиеся у гоблина процентов десять «хитов». Пока я закончу — не сдохнет. Не став добивать, двигаюсь дальше, стараясь убить, как можно больше, пока все окончательно не разбежались. «Ктар», говорите? Ну-ну!

* * *

Гнышу никогда так не было больно и обидно. Проклятый пришлый, походя, разрушил все, что он, Гныш, так долго строил и добивался.

Плюясь кровавыми сгустками и надсадно кашляя, Гныш пытался отползти в густеющий подлесок, чтобы пока пришлого нет, постараться скрыться, затерявшись в зеленой чаще.

Ползти было далеко и тяжело, поэтому Гныш, осыпая проклятиями чернокожую тварь, шипя и морщась принялся стягивать кольчугу, которая все никак не хотела сползать. С трудом отбросив тяжелый шлем, он, извиваясь как червь, выползал из кольчуги и, наконец, ему это удалось.

— Моя вождь ранен? — обеспокоенный голос Беис, раздался сбоку, поселив надежду в душе Гныша.

— Слава Магрубу, ты жива! Помоги мне добраться туда, быс…, - он показал рукой, приподнявшись с земли из последних сил, и взглянув снизу вверх на свою служанку.

Увидев холодный оценивающий взгляд Беис, он запнулся и похолодел.

— Твоя что…

Последнее, что он увидел — перекошенная злобой рожа Беис и опускающийся на его голову каменный топор.

Глава 17

— Да сколько можно повторять одно и то же? — нахохлившаяся девушка укоризненно смотрела на Наставницу, но та была непреклонна.

— А пока ты не запомнишь, девочка! Заметь, я тебя на стены не отправляла, это было только твоё решение! Ведь так?

— Да, — буркнула девушка.

— А раз было, дара, то — не жалуйся! И глазками не зыркай! Или ты все резко забыла?

Девушка молчала.

— Или мне нужно было оставить тебя под стенами?

— Нет, — прошептала Лиэль.

— Запомни! Ты мне должна жизнь! И пока не вернёшь этот долг, она тебе не принадлежит! Твоя жизнь — моя, и только я решаю, что можно, а чего нельзя! Ты потеряла право на неё у ворот позапрошлой ночью, дара, — слова вбивались тяжело, словно кованные четырехгранные гвозди в прогоны строящегося моста.

— Поляна, у меня есть имя!

— Имя теперь нужно заслужить! А до того момента ты — дара! И ты будешь делать то, что я тебе говорю, хочешь ты этого или нет!

Внезапно полыхнувший колдовской знак на внутренней стороне запястья, заставил Лиэль непроизвольно вскрикнуть от боли, огненной судорогой зазмеившуюся до самой шеи и вспыхнув в голове желтым шипастым цветком.

— За каждым фактом непослушания незамедлительно будет следовать наказание! Советую об этом помнить всегда! — Поляна, развернувшись, вышла из комнаты. — Как только ты сможешь самостоятельно встать на ноги, мы начинаем твое обучение! — с этими словами женщина закрыла за собой дверь.

Девушка уже успела всей душой возненавидеть это проклятое колдовское тавро, появившееся в момент принятия ученической клятвы.

Как пояснила Поляна: такая печать появляется одновременно у ученицы — дары, и у Наставницы — киары, образовывая незримую связь между ними не только на время обучения, но на всю оставшуюся жизнь.

Печать была многофункциональна. Она позволяла определять местонахождение друг друга, делиться магической силой и даже общаться на огромных расстояниях, но Лиэль пока успела прочувствовать только её карательную функцию, которую Поляна в данный момент и продемонстрировала.

Девушка прекрасно понимала, что в случившемся виновата только она, но понять и принять, как оказалось, было совершенно разными вещами.

Как можно было столько лет жить под одной крышей, а в один прекрасный день узнать, что Поляна — боевая ведьма? И не просто ведьма, а киара, которая имеет право брать ученицу. От этой дикой новости, девушка до сих пор пребывала в шоковом состоянии. Её сердобольная няня, постоянно защищающая её от Рамона и пенявшая его за каждую тренировку, которая заканчивалась синяками и ушибами девушки — не просто травница. Её Поляна, на руках которой она выросла — киара.

Не обычная магесса, коих Магическая Академия Вардэйла, выпускает каждый год, а настоящая боевая ведьма. Да их во всем мире наберётся едва с десяток. И что-то подсказывает Лиэль, что обучение у Поляны будет отнюдь не из лёгких. Взять бы даже тот факт, что Рамон никогда не применял телесных наказаний, кроме увеличения времени тренировки и нагрузки.

С трудом приподнявшись на локтях, девушка перевернулась на бок, чтобы дотянуться до деревянной кружки с водой. То ли от остаточного действия яда, то ли от зелий Поляны, но девушка по-прежнему чувствовала себя не очень хорошо. Постоянно хотелось пить и очень знобило.

Временами Лиэль проваливалась в один и тот же сон, у которого был неизменный финал: оказавшаяся на расстоянии вытянутой руки, Ночница пронзает её насквозь своим жутким хвостом с жалом на конце.

Во сне не было Поляны, которая с ней расправилась. В этом кошмаре Лиэль всегда была одна и непременно была убита костяной тварью, поскольку Ночница двигалась очень быстро, а девушка наоборот, будто муха, завязшая в сладкой патоке. В череде кошмаров она ни разу не сумела увернуться от твари.

Там, у ворот, эффектная расправа над Ночницей поразила девушку до глубины души. Настолько смертоносно и быстро это было проделано, ровно, как и с необычайной лёгкостью, которая приходит только с опытом и многолетним оттачиванием своих боевых навыков.

И неважно: бытовая или стихийная магия, травничество и таинство приготовления различных зелий и снадобий, завораживающий танец с мечом, либо с тяжелым окованным железом шестом. Легкость достигается только кровью, потом и многочасовыми тренировками, уж это девушка знала точно.

Сколько раз она была обижена на отца, который гонял её по Полосе больше, нежели любого новика в Мирте, она и счесть не могла. При обучении Рамон совсем не делал скидку на то, что Лиэль девушка. Гонял, как и всех, а зачастую — поболее остальных, ибо дочь Наставника.

Перед глазами Лиэль снова проносились события многолетней давности: вот отец первый раз пустил её на малый круг Полосы…

…Первый подаренный Рамоном нож, которым Лиэль ужасно гордилась…

…Отлично помнила, как первый раз сломала руку, запутавшись в веревочной лестнице и неловко грохнувшись вниз. Но даже это обстоятельство не отменило занятий у Рамона. Целую декаду девушка училась, как правильно падать и приземляться, а синяки и ушибы, которые она заработала было запрещено обрабатывать обезболивающей мазью…

Ох и злился же тогда отец…