Путь к Небу (СИ) - Кащеев Денис - Страница 65

– Ну… да, – признался я.

– Поня-а-атно… – протянула девушка. – Можно было сразу догадаться. Ладно, слушай тогда, что я тебе скажу. Не знаю, что показал тебе этот хитро… мудрый Дэйсьюк-сан… И не хочу знать! – быстро добавила она, не дав мне вставить и слова. – Так же, как не стану рассказывать, что видела сама. Потому что это не важно! Абсолютно не важно! Это было испытание! Препятствие, специально подкинутое, чтобы нас остановить! Даже если все там правда… Нельзя позволить использовать эту правду против нас! Потому что на это и расчет! Смутить, сбить, сломать, заставить сдаться! Уступить дорогу… Знаешь, мне вчера вечером снова звонил Егор Черных, – сообщила она затем, чуть сбавив напор. – Я ждала звонка от тебя и ответила, не глядя… Он предложил встретиться. Я его, естественно, послала. Но прежде, чем успела сбросить разговор, он крикнул в трубку, что я дура и что он все равно получит Ключи. С одной стороны, это может говорить о том, что чувак психует – уверенный в себе человек не стал бы бросаться словами. С другой – значит, Черных – и те, кто стоят за ним – не оставляют попыток нас обыграть!

– А может, и черт с ними? – глядя в сторону – на рисунок обоев на стене – уныло пробормотал я. – Пусть выигрывают? Подумаешь, Перезагрузка… Они же ее, почему-то, не боятся! Возможно, и нам не стоит?

– Про Перезагрузку я знаю только с твоих слов, – развела руками Маша. – И раньше ты говорил, что это прям вот трындец что такое! Но даже если нет… Отдать победу Черных? После того, как он стрелял в тебя и чуть не убил Пашу?! А его подвиги в игре?! Взять хотя бы того непися, твоего Учителя?

– По Кииоши-сама – Егор, по ходу, не при делах, – печально вздохнул я. – Его… – я запнулся и произнести «его убила Миюки» так и не смог.

– Дело не в неписе, – ничуть не смутилась Маша. – И не в том, кто убил его в игре – игры закончились, мы это уже обсуждали! Дело в тебе, во мне, в Паше. В Вике, наконец. Мы трое готовы идти за тобой до конца. Всерьез. Но если сдашься ты, придется сдаться и нам. Выбросить белый флаг перед Егором… Прости, но мне это претит! А тебе разве нет?

– Мне тоже… – скривился я, подспудно недоумевая: неужели Антонова видела в фонтане не мой поступок в Зале Наград? А если все же его – почему не разочаровалась – во мне и в квесте? Верно сказано: это испытание, и, как бы там ни было, Маша явно выдержала его достойно. А я что? Сломаюсь там, где устояла девушка-инвалид? – Наверное, ты права, – кивнул я, решившись – и разом почувствовав немалое облегчение, словно камень с души свалился. – Мы должны продолжить. Сдаваться нельзя: хотя бы потому, что это, и правда, уже не игра, – пришлось, впрочем, мне еще уговаривать себя самого. – И Черных Ключи от Неба не достанутся!

– Вот это другой разговор, – удовлетворенно кивнула в своем кресле Антонова. – Ну что, значит, едем на Красную Площадь, к Минину и Пожарскому?

– Не так быстро, – уже настроившись на деловой лад, покачал головой я. – Сначала нужно раздобыть входную плату – чтобы не тратить зря Ки! 

– Не, вообще не вариант, – энергично замотала головой Вика, выслушав мою просьбу. – Родаки меня убьют! Они и так все на взводе после прихода полиции, а если я еще заикнусь об их драгоценной коллекции… У них же там не абы какие купюры – редких серий! Каждая выстрадана!

– Ну и где же тогда мы возьмем банкноты? – жуя бутерброд – кажется, уже не первый по счету – спросил Пашка.

– В интернете полно предложений, – оторвав взгляд от экрана телефона, сообщила нам Маша. – И не так дорого, как можно было подумать: по полторы-две тысячи рублей за бумажку.

– А это точно подлинники? – с сомнением уточнил Иванов. – Не какие-нибудь копии?

– Для копий как раз дороговато…

– Нужно в надежном месте покупать, – тоном знатока заявила Вика. – Например, на известных аукционах.

– Ага, типа «Сотбис», – хмыкнул Пашка.

– При чем тут «Сотбис»? Есть известные русские интернет-площадки. Там даже мама что-то покупала, хотя и поругивала организаторов.

– Интернет-аукционы – это же долго? – уточнила Антонова.

– От недели, кажется. Плюс время доставки.

– Долго, – заключил я.

– Если хотите быстро – есть куча точек оффлайн. В «Городе Хобби», например – мы с папой туда как-то ездили вместе. Там не только боны и монеты – лично я искала однокласснице подарок в анимешном стиле – и нашла, кстати. Но много и магазинчиков, торгующих старыми деньгами – и всякими сопутствующими товарами, типа альбомов.

– Ну, альбомы нам пока без надобности… «Город Хобби» – это который на Щелковском шоссе? – уточнила, порывшись в телефоне, Маша.

– Не знаю – мы туда на МЦК добирались. Следующая станция наверх, после «Измайлово» – не помню названия. Там еще стадион какой-то большой рядом.

– «Локомотив», – кивнула Антонова. – Станция так и называется. Ну что, – обвела она нас глазами. – Сгоняем в Мекку коллекционеров? Прикупим пару раритетов?

Возражений не последовало. 

52. Оффлайн-данж «10»

По картинкам в интернете этого было не понять, на деле же купюры «белого злата» весьма разнились размером. Тысячная по длине и ширине лишь на считанные миллиметры недотягивала до половинки стандартного листа для принтера, а приди кому-нибудь в голову выложить поверх нее «десятки», тех там свободно поместилось бы две, да еще и место бы осталось.

При этом, обошлись нам обе банкноты одинаково — по две тысячи шестьсот рублей за каждую. Можно, наверное, было бы найти и дешевле, но встретив в трех торговых точках подряд цену в три тысячи, а в четвертой — на четыреста рублей ниже, мы решили на этом остановиться и сделались счастливыми обладателями двух пестрых бумажек — со следами былых сгибов, но в целом вполне приличного вида.

Тысячную купюру до поры забрала себе Антонова — в ее кресле имелся кармашек, куда ту было удобно положить, не помяв — «десятку» же я предпочел держать наготове.

Несмотря на будний день, народу на Красной Площади и в ее окрестностях было — едва протолкнуться, но «Машино» социальное такси, завернув с набережной на Васильевский спуск, высадило нас у самого Собора Василия Блаженного (как я понял, обычным автомобилям подъезд сюда был запрещен), так что пройти нам оставалось уже всего ничего. И вот, деликатно оттеснив группку галдящих туристов – не то испанцев, не то итальянцев – мы оказались аккурат перед памятником, изображенным на десятирублевой «Деникинской» банкноте.

– «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россiя», – прочла вслух надпись на постаменте Вика. — «Ль…» — запнулась она, не разобрав непонятную старинную букву. — Видимо, «лета 1818», – все же справилась с задачей моя сестрица. – Странно… Я же сама вчера читала: памятник не летом поставили, а в конце зимы!

 — В то время слово «лето» означало «год», — пояснил я.

— А, тогда понятно, -- кивнула девочка. – Ну что, будешь дверь искать? – с любопытством посмотрела она на меня.

– Ну да, – кивнул я.

– О, а я, кажется, уже что-то нашла! – заявила внезапно Маша.

– Ты? – непонимающе обернулся я к Антоновой. – Каким образом?

– Что? Что ты нашла? Расскажи! – запрыгав от нетерпения на месте, тут же пристала к ней и Вика.

– Думаю, ответ на загадку Дэйсьюк-сана, – заявила девушка. – Помните, про цифры? Один – восемь – один – восемь. И одна из них, вроде как – ошибочная. Смотрите! – указала она нам рукой на надпись на пьедестале.

– Ты имеешь в виду, 1818-й год? – понял ее Пашка. – И где же ошибка?

– Внимательнее смотрите! Вторая восьмерка.

Я пригляделся. И в самом деле: рядом с последней цифрой года на граните отчетливо виднелся след исправления: словно раньше там была «семерка», но ее почему-то отодрали, заменив на «восьмерку».

 – Точно! – хмыкнул Иванов. – Даже расстояние от «единички» разное! То есть правильная цифра – «7»? Как там было? «Восьмые врата»? А на самом деле, значит, седьмые?

– Думаю, да, – кивнула Маша.