На узкой тропе
(Повесть) - Кислов Константин Андреевич - Страница 13

Укрывшись за обвалившимся дувалом, Саидка огляделся и незаметно юркнул в узкий, как рукав халата, проулок. Он был уверен, что Иргаш еще спит, нежится, ему торопиться некуда. Потоптавшись возле горбатой калитки, украшенной резьбой, он решил ждать Иргаша в его же саду. На улице стоять неудобно. Но, когда он перелез через дувал и уже приготовился спрыгнуть вниз, услыхал чей-то голос:

— Ага, попался! Теперь я знаю, кто в наш сад за грушами повадился…

Внизу, задрав голову, стоял Иргаш в своей парадной фуражке. В руках у него была кривая, как хоккейная клюшка, палка.

— Ты все же нехороший человек, Саидка, — сердито проговорил Иргаш, — слезай, чего сидишь.

— Я не за грушами, — выдавил из себя Саидка и съежился.

— Слезай.

Саидка хотел спрыгнуть с дувала, но рваный халат подвел: зацепившись полой за сучок, Саидка повис, как мешок с сыром.

— Так и надо тебе! Не лазай по чужим садам, — в сердцах проговорил Иргаш, но тут же мигом взобрался по лестнице на дувал и помог Саидке спуститься на землю.

— Ромка велел сказать: выручайте, — заторопился Саидка. — Он ногу сломал… А рядом… волосатые люди, — докончил гонец и в изнеможении опустился на землю. Иргаш опрометью кинулся в дом. А когда он вернулся с лепешкой и куском вяленой баранины, Саидка уже спал, уронив на грудь голову. Иргаш сунул в сонные Саидкины руки еду и помчался со двора.

…И вот они уже вместе с Федей стоят возле спящего Саидки…

— А где он? Где Ромка? — не поняв второпях существа дела, допытывался Федя.

— Саидка знает, — сказал Иргаш. — Подождем немного, не будем будить. Долго шел, наверное…

Саидка, сладко почмокав губами, тяжело вздохнул, открыл глаза и первое, что увидел, — еду. Она была у него в руках. Как здорово! Наверно, только во сне такое бывает! Отломив кусок лепешки, он затолкал его в рот, затем принялся за баранину. Нет, это не сон — во сне не бывает так вкусно!

— Чего будем делать? — не выдержал Федя.

— Пойдем туда, — с набитым ртом ответил Саидка. — Скоро пойдем. Далеко это, покушать хорошенько надо…

Прежде чем отправиться в дорогу, Саидка с большим вниманием оглядел своих спутников. Затем, подтянув штаны, поправил висевший на тесемке кривой нож в кожаных ножнах.

— Нож есть? — спросил он. И заметив, как ребята растерянно переглянулись, сказал: — Без ножа нельзя ходить. В тугаи пойдем, там волки есть, шакалы…

Шли они знакомой дорогой — к бахче дедушки Тургунбай. Деда на месте не оказалось, и Иргаш не стал искать его. С трудом скрывая радость, вынес из кибитки ружье и старый засаленный подсумок. Потом взглянул на ребят и сказал:

— Пригодится. Пошли скорее…

— Стрелять умеешь, да? — спросил Саидка, когда они, миновав бахчу, вышагивали по дороге.

— А чего трудного? Много раз стрелял.

— Я тоже стрелял из этой винтовки, — похвалился Федя. — Она крепко бьет, только плечо потом немножко болит.

— Почему болит? — не понимал Саидка.

— Выстрелом отдает. Она вон какая. Старинная, — объяснил Иргаш. Но Саидка, должно быть, не понял, как и что может отдавать винтовка, и только восхищенно поцокал языком.

— Прицелиться можешь? Мушку взять?.. — продолжал он.

— Могу. На двести метров могу. Давай ставь свою шапку, — засмеялся Иргаш. — Сейчас дыра будет.

Жаркая степь уступила место болотам, камышу. Густой запах прелой травы словно тисками сдавливал грудь. Идти стало труднее. Саидка не спускал глаз с чавкающей под ногами жижи, чтобы не потерять едва заметную тропинку.

— Ночью тоже здесь шел? — спросил Федя.

— Ага.

Федя больше не стал ни о чем спрашивать. Здесь даже днем страшно, а как же ночью на этом болоте?

ДОГАДКА ДУШАНБЫ

Тревожное предчувствие не оставляло Душанбу. Когда он подошел к арыку, чтобы умыться, в кустах по ту сторону промелькнул мальчишка. Душанба узнал в нем Саидку и остановился. Никак не ожидал он встретить здесь порученца Мадарип-ишана. Что привело его сюда? Он еще раз пригляделся к кустам, но Саидка больше не появлялся. Утро у Душанбы было испорчено. Работа никак не шла. Он часто поглядывал на ворота: ждал ребят. Школьники пришли в сад, как обычно, но среди них не было ни Иргаша, ни Феди.

«Что-то случилось, — думал Душанба, давая задания своим помощникам. — Эти ребята всегда были первыми и вдруг не пришли…» Перед обедом Душанба подозвал к себе маленького застенчивого Кулдаша и сказал ему:

— Зайди, пожалуйста, дружок, к Иргашу Курбанову и узнай, не заболел ли он. А если его не будет дома, сходи к Феде Звонкову. Только обязательно найди их!

Малыш кивнул головой и помчался, сверкая пятками.

«Может, выманил их куда Саидка? — думалось Душанбе. — Они, конечно, и не представляют, куда может увлечь их…»

Кулдаш вернулся очень скоро и сказал, что дома у Иргаша и Феди не знают, куда девались ребята.

— Они к дедушке Тургунбаю убежали, — убежденно сказал Кулдаш. — Правда, учитель. У дедушки хорошо сейчас — дыни поспели!

— Пожалуй, верно, — успокаивал себя Душанба. — Чего я так тревожусь? Вот-вот они прибегут с огромной дыней.

Весь день прождал Душанба. Ребята не пришли. Он подошел к арыку, постоял на том месте, откуда заметил Саидку. Ни шороха, ни звука. Не мог же Саидка весь день проторчать в кустах, не за этим он сюда приходил! Срезав толстую тутовую палку и перейдя по жердочкам на противоположный берег, он решительно зашагал к дороге.

На бахчу Душанба пришел поздно. Пес, почуяв чужого, хрипло тявкнул, поднял к небу покрытую старыми рубцами морду. Тургунбай-ата притопнул на него, приказал замолчать.

— Салам алейкум, Тургунбай-ата! — как изваяние встал у костра Душанба и приложил к груди руку.

— Ваалейкум салам, добрый человек, — ответил старик, приветливо глядя на гостя.

А Душанба тем временем успел незаметно заглянуть под навес и в ветхий шалаш — нигде никого.

— А гостей разве у вас не было? — спросил он, все еще беспокойно оглядываясь по сторонам.

— Кто вы, почтеннейший, скажите, пожалуйста? Я что-то не могу вас припомнить, — проговорил Тургунбай-ата, потирая пальцами сморщенный лоб.

— О-о, я ваш старый знакомый!

— Не помню… Не помню… Память стала плохая.

— Д-да-а. Я тот человек, которого вы и мальчишки нашли в тугаях и привели в кишлак. Вспомнили? — печально усмехнулся Душанба и наклонил голову.

— Так, так, — не мог скрыть старик своего удивления. — Так, да разве можно признать вас? Вон какой, оказывается, вы человек. Хороший человек, исправный, — продолжал дедушка Тургунбай, разглядывая со всех сторон Душанбу. — А о каких же гостях вы спрашиваете, уважаемый?

— Не было ли у вас сегодня внучонка?

— Иргаша не было, дорогой мой. С тех пор я всего один раз его видел. Добрые люди говорят, что эти озорники как познакомились с вами, родителей своих совсем позабыли.

— Это не так, Тургунбай-ата, — возразил Душанба. — Не я тому виной. Работы в саду много. Не хотят подводить учителя. А я хоть и старше их по возрасту, но только помощник им.

Тургунбай-ата не на шутку встревожился. Ему показалось, что Душанба что-то не договаривает.

— А разве Иргаш должен был прийти ко мне? — спросил он.

— Не знаю. Я посылал к нему Кулдаша. Он вернулся и уверил меня, что Иргаш и Федя ушли к вам.

— Постойте, постойте, дорогой гость. Постойте… — Тургунбай-ата скрылся в своем жилище. И сейчас же раздалось его возмущенное восклицание: — Так я и знал! Ружье взяли, безобразники! Ох-хо, вот напасть на мою голову…

Душанба понял, что опасения его не были напрасными. Саидка принес в кишлак какую-то тревожную весть. И если сейчас же не распутать эту нить — потом может быть поздно.

А над степью тем временем густела ночь.

— Придется идти, Тургунбай-ата, — сказал он. — Думаю, что утром доберемся до места.

— О чем вы говорите? О каком месте? Я что-то не могу понять, — развел руки старик.

— Не берусь предугадывать — боюсь, как бы наши ребята не попали «к волосатым шайтанам». — Помолчав немного, он пробормотал: — Н-да, веселое дело — путешествие ночью, а идти надо.