Заря джедаев: В бесконечность - Леббон Тим - Страница 46

В храме говорят, будто предречено, что грядущие открытия придут эзотерическими путями.

Тем не менее пылающий, пульсирующий энергетический луч по-прежнему бьет в Пропасть из самого сердца Энил Кеша в поисках информации и сведений.

На четвертый день мастер-ситх освобождает их от наставлений и сообщает, что вечером с ними познакомятся новые учителя. Оставшуюся часть дня они предоставлены сами себе.

— Я собираюсь взглянуть на нее, — говорит Ланори Дэлу. — Выйду на улицу — хочу на нее посмотреть.

Она имеет в виду Пропасть. Просто выговорив это слово, она ощущает тревожный трепет и волнение в животе. Она собралась встретиться с тем, что до сих пор остается загадкой для величайших дже'дайи, и она хочет, чтобы брат был рядом.

Но уже слишком поздно.

— Да нет там ничего интересного, — говорит он самым будничным тоном. — Ну глубина. Ну ураганы. Я бывал там по четыре раза в день, с тех пор как мы прибыли. Сейчас меня больше интересует храм, чем Пропасть. Ты заметила, какие длинные у него «ноги»? Почувствовала, как сильно он раскачивается от ветра?

Брат играет с ней, и он знает, что она это понимает. Но ему все равно. Его взор уже обращен в другом направлении, всегда, и вскоре что-то должно произойти. Может быть, однажды она проснется, а Дэла нет, и она больше никогда его не увидит. Или, возможно, случится нечто худшее.

— Я собираюсь взглянуть на нее, — повторяет она. Устремившись к выходу мимо брата, девочка скорее ощущает, чем видит его беззвучную усмешку.

По лестнице она поднимается в проход, ведущий наружу. Тяжелые металлические двери всегда заперты изнутри, словно что-то снаружи может захотеть войти. Но опасность совершенно неосязаема. Она поворачивает ручку, и створка двери открывается внутрь.

Резкий порыв ветра, напитанный теплыми дождевыми каплями, приводит ее в замешательство. На нее словно дыхнуло невообразимое чудовище, и дыхание его пахнет чем-то глубоким и таинственным. Брызги дождя залетают внутрь, усеивая капельками пол, и Ланори на мгновение ощущает приступ паники — что же она впустила?

Она быстро принимает решение, выходит наружу и закрывает за собой дверь.

Над ее головой изогнулись дугой три огромные «руки» храма. Они служат противовесами его «ногам», а также приемными антеннами и передатчиками, собирают атмосферное электричество, питающее ведущиеся в Энил Кеше эксперименты, а также помогающее рассылать сообщения от храмовых мастеров по всему Тайтону и за его пределы. Они частично прикрывают девочку от ураганов.

Но она все еще может смотреть вниз.

Странница подходит к краю широкой смотровой площадки и хватается за перила. Она ощущает под собой массу Энил Кеша, защитные «руки», кажется, держат ее в тени сложенных ладоней. Храм испытывает на себе дыхание Пропасти, а его крепкие опоры поглощают даже небольшое воздействие ветра.

«Всегда ты в движении, взгляд мой — мотив твоего стремленья», — произносит Ланори. Это строчка из любовного стихотворения, которое она когда-то прочла в старой бумажной книге, принадлежащей ее матери. Девочка задает себе вопрос, бывал ли здесь когда-нибудь этот поэт.

Глядя вниз, она задумывается, все ли дже'дайи влюблены в Пропасть.

Она — тайна. Она — глубина и бесконечность на поверхности этого мира, который они соизволили назвать своим домом. Ее дыхание теплое и наполненное, и глубже внизу, сквозь дымку проливного дождя, Ланори может видеть частые вспышки молний Силы, вырывающиеся из тьмы и освещающие… ничто. Это головокружительно и захватывающе, ужасно и чудесно. Она с такой силой хватается за перила, что болят ладони, а суставы пальцев белеют, и не уверена, что когда-нибудь сможет отпустить их.

В этот краткий миг восторга она испытывает соблазн перебраться через перила и упасть. Это закончится гибелью, но она увидит глубины Пропасти и познает ее тайны.

«Она не может быть бездонной! Это всего лишь оборот речи, поскольку ни один дже'дайи не сумел достичь ее дна и выжить».

«Или никто из спустившихся туда не вернулся», — шепчет девочка, но слова сразу крадет ветер. Она уже вся вымокла от дождя. Ураган треплет водный полог, гоняя его вперед и назад через Пропасть под ней.

Ланори чувствует руку у себя на плече и немедленно ощущает страх, что пришел Дэл и хочет причинить ей вред. «Я — Пропасть», — сказал он, возможно имея в виду, что теперь он тайна для нее и что его мысли ни один дже'дайи не сможет понять до конца.

Ланори замирает. У нее нет сил сопротивляться, потому что сейчас она слишком потрясена и подавлена.

Но затем голос, исполненный теплоты, произносит:

— Пойдем внутрь, Ланори. Там мы сможем поговорить.

Эта первая встреча с мастером Дэм-Паул длится до позднего вечера.

— Я сказал тебе — никогда не стой у меня на пути!

Темно. Больно. Ланори услышала свое собственное прерывистое дыхание, ощутила, как тяжело бьется сердце. Голова ныла и пульсировала, в мозгу словно находилось ядро бушующей звезды. Она узнала этот голос.

— Никогда бы не подумал, что они отправят за мной тебя.

Следопыт разлепила веки, но от яркого света заболели глаза. Она закрыла их. Боль имела вес, который сокрушал каждую ее частичку. Макушка стала влажной и теплой, все вокруг покрылось красной пеленой.

Сила, обычно похожая на спокойное море, теперь походила на бурную реку внутри ее — реку с сильным встречным течением.

— Я думал, у них больше здравого смысла.

«Дэл», — подумала девушка и попыталась сесть. Кто-то поддержал ее. Это ее удивило, но она уже овладела своими чувствами.

«Не подавай виду. Будь слабой. Будь раненой».

— Я знал, что ты отправилась за мной на Калимар…

— Откуда? — Эхо собственного голоса ударило в голову и отдалось в черепе, но она не смогла удержаться и не задать этот вопрос.

Дэл не ответил.

— Но не думал, что ты сможешь увязаться за мной. Думал, что стряхнул тебя. Но ты настойчивая.

Что-то послышалось в его голосе, стоило Дэлу заговорить о сестре… какая-то борьба с самим собой? Ланори не могла сказать. Он так сильно изменился — это она поняла, даже не видя его.

В отдалении раздался глубокий гул. Что это было? Где Тре? Она вспомнила, как ее спутник вскрикнул, решила, что он мертв, и ощутила удивившую ее печаль. Тре не был хорошим тви'леком, но пытался стать лучше. Пытался искупить свое прошлое.

Ланори снова открыла глаза и взглянула на брата. Поначалу фигура в поле ее зрения казалась смазанной и покачивалась, словно шрам-змея, изготовившаяся для удара. Следопыт прикрыла один глаз, и взор ее прояснился. Дэл проявился — он стоял подле нее, опустившись на одно колено, словно взывал к одному из древних божеств.

— Ты вырос, — шепнула Ланори.

Брат рассмеялся. Она узнала этот смех, но было в нем что-то резкое, что-то безумное.

Он действительно вырос. Мальчишеская миловидность исчезла. Каждый прожитый день, каждый год оставил отметины на обветренном лице. Волосы поредели, а оставшиеся испещряла седина. Левую щеку украшал шрам. Он мог бы что-нибудь сделать с волосами и шрамом, но Ланори не заметила в нем совсем никакого тщеславия, никаких свидетельств того, что его как-то заботит собственная внешность. Он носил простую грубую одежду. Все, чем Дэл являлся ныне, сосредоточилось в его безумных сверкающих глазах.

Раздался еще один глухой удар. Она скорее ощутила его, нежели услышала. Дэл взглянул на потолок.

— Да. Во всех смыслах, — сказал он. — Посмотри. Почувствуй.

— Я не хочу…

— Я приказываю тебе! — закричал он.

Ланори вздрогнула: голос ворвался к ней в голову, вбив острия боли в глазные яблоки. Возможно, у нее перелом костей черепа. Она пыталась почувствовать, ощутить, как их учили в Махара Кеше, когда она заканчивала свое Великое странствие — уже без брата. Но следопыт пребывала в замешательстве. Сила текла сквозь нее, но, казалось, с затруднениями. Дже'дайи не могла осмотреть себя, поэтому вместо этого углубилась в разум Дэла.