Заря джедаев: В бесконечность - Леббон Тим - Страница 38

Она встала и подошла к двери, которую Тре оставил за собой открытой.

— Готово, — сообщила следопыт.

Тре отозвался с лестничной площадки этажом ниже:

— У тебя было лицо Дэм-Паул. И ее тьма.

— И ее контроль, — добавила девушка. Конечно, Дэм-Паул, должно быть, сделала нечто подобное с Тре. Но Ланори была не против припугнуть его. Испуганный Тре может хорошо послужить ей.

— А… он?

— Я прижгла ему память. Какое-то время он не будет помнить ничего, даже своего имени.

Домм перекатился по полу и попытался встать.

— Какое-то время? — уточнил Тре.

— Я не знаю, как долго.

Она действительно не знала. Несколько дней или, быть может, гораздо больше, пока Домм не вернет свою прежнюю изуродованную личность. Все это время темная тень на месте воспоминаний о случившемся останется обугленной пустотой.

— Лучше, чем убийство.

— Ну, раз ты так считаешь… — Тре привалился спиной к стене лестничной клетки.

— А теперь скажи мне, ты знаешь, где находится рынок Шестого округа? — спросила Ланори.

Тре кивнул. На этот раз на его лице не было даже тени улыбки.

Глава одиннадцатая

Рабы

В задачи паломничества, которое совершает странник, входит обучение выживанию в дикой природе, и сейчас Ланори с Дэлиеном охотятся.

Ланори крадется по лесу гигантских грибов, дыша через рот, чтобы их мясной запах не забивал ее чувства. Шаги девочки совершенно бесшумны; она определяет участки, покрытые высохшей грибной шелухой, которая может захрустеть под ногами, или впадины в земле, прикрытые мхом. Дыхание странницы свободно и медленно. А ее мысли связаны с их добычей — небольшим млекопитающим. Девочка ощущает его быстрое сердцебиение и дыхание и, если по-настоящему сконцентрируется, сможет видеть его глазами. Восприятие животного так сильно отличается от человеческого! Все, что оно видит, окрашено Силой.

Раньше ее тревожило, что представители тайтонской дикой природы столь четко гармонируют с приливами Силы. Но, став старше, она поняла, что их отношения пассивны. Лишь дже'дайи способны взнуздать Силу и использовать ее для великих свершений.

Ее движения побуждают животное бежать вперед, вниз, в неглубокий овраг, мимо зарослей розовых грибов на одном из склонов; оно продолжает шуметь где-то впереди.

Издалека доносится свист, после чего Ланори бежит среди молочно-белых грибных ножек. Она наслаждается своим беззвучным движением, ветер ерошит ее распущенные волосы, пот стекает по лбу. Когда она добирается до края оврага и заглядывает в него, Дэл уже поднимает самодельное копье с наколотой добычей. Она улыбается. «У нас отличная команда», — думает девочка, но затем ощущает знакомый укол чувства вины.

Они покинули Став Кеш шесть дней назад; с тех пор каждую секунду Ланори осознает, что лжет себе.

Дэл никогда не примет Силу, не приспособится к ее приливам и отливам.

Он молча снимает с животного шкуру, потрошит его, разделывает, разводит костер и начинает жарить мясо. Он все делает ловко и умело. Он так много учится. Ланори помнит случайно подслушанный разговор отца с матерью.

«Он как губка, — сказал отец. — После каждого вопроса, на который я отвечаю, у него возникает два новых. Его жажда знаний неутолима. Однажды он станет великим дже'дайи».

Она грустит, осознавая, как сильно ошиблись родители.

Ловкость Дэла скрывает глубокую пустоту у него в душе. Темную пустоту, где, как ожидают окружающие, должна обитать Сила. И наконец, когда он раскладывает мясо и мягкие, сладковатые корнеплоды, которые они насобирали ранее, она задает вопрос, который жжет ее, словно пламя:

— Тебе грустно?

Он протягивает ей тарелку. Еда пахнет замечательно. Лицо Дэла даже не дрогнуло: он точно знает, что имеет в виду сестра.

— Ешь, — говорит он. — У нас впереди еще долгий путь.

— Тебе грустно? — спрашивает она снова. — Там, в Став Кеше, ты себя вел… словно ребенок, который завидует окружающим, что у них игрушки лучше.

Дэл приподнимает бровь, а затем заливается смехом.

— Ты серьезно так думаешь? — спрашивает он.

— Ну…

— Ты действительно считаешь, что я тебе завидую? Тебе, маме с папой и всем остальным, что учились там раньше? Завидую, что вы все — не хозяева своей судьбы?

— Разумеется, мы хозяева своей судьбы.

— Нет! — Он ставит тарелку на землю и вскакивает — не злой, но расстроенный. — Нет, вовсе нет. Вы — рабы Силы. Может, вы и думаете, что она служит вам, но это вы служите ей. У вас никогда не бывает своих собственных мыслей, потому что на уме у вас одна Сила. Вы никогда не сражаетесь сами, потому что Сила сражается за вас.

— Ничего подобного, Дэл, просто…

— Ну, я так это вижу, — объясняет брат. — Я вижу, как ты к ней обращаешься, и в эти моменты ты не Ланори Брок. Ты не моя сестра.

— Я думала, что знаю, как для тебя будет лучше, — признается девочка.

— Но ты не знаешь! Я один это знаю! Наши родители, ты, мастера, что нас учили, — все рассказывают мне, что делать, хотят что-то навязать мне. Но я — хозяин своей судьбы. Хозяин самому себе!

Его глаза расширяются, но одновременно он улыбается во весь рот. Ланори видит в брате не ярость и не безумие. Она видит радость.

— Что ты собираешься делать? — спрашивает она.

Дэл глядит на сумеречное небо, где уже появились звезды, и Ашла с Боганом выглядывают из облачной дымки. Высоко-высоко движется сотня огней — спутники и космические корабли, летящие в верхних слоях тайтонской атмосферы.

— Я собираюсь учиться, — отвечает он, — всему, что смогу освоить во всех храмах, где мы с тобой побываем. И после этого я устремлюсь к звездам.

— К звездам?

— Я отыщу свой собственный путь домой.

Он замолкает, не поясняя своих слов, и Ланори охватывает чувство сродни грусти — что их дома, в котором жили они вдвоем вместе с родителями, Дэлу недостаточно.

Они пересекают восточную оконечность Кейто-Закара, где грибные леса сменяются болотами, а те, в свою очередь, вскоре превращаются в песчаные дюны, простирающиеся на целые километры, и пять дней спустя выходят к берегу моря. Оттуда на горизонте виден первый из Лунных островов. В сотне километров по ту сторону пролива, за семью островами лежит континент Талсс.

Брат с сестрой болтают между собой и путешествуют вместе, но с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга. Ланори чувствует это и ощущает, что Дэл чувствует то же. Разница в том, что ему это нравится.

Дэл глубоко вздыхает. Его воодушевляют энергия моря и буйство волн.

— Прекрасно! — восклицает он. — Ты когда-нибудь видела нечто столь же прекрасное, Ланори?

Идет дождь. Волны, бьющиеся о песчаный берег, тяжелые дюны, на которых они стоят, — лишь мимолетные мгновенья в жизни Тайтона. Волны венчают гребни, сверкающие в свете зари, и бессчетное число мельчайших существ отдает свой свет водам океана. Ступнями Ланори ощущает мощь. Вид изумителен, и да — он прекрасен.

— Это потрясающе, — произносит она.

— Может заставить стыдиться твою Силу, да? — Он ухмыляется, а морской бриз приносит капельки дождя, от которых намокают его волосы.

Ланори не отвечает, хотя знает ответ. Она может рассказать, что мощь, которую он ощущает, — это и есть Сила, потому что она течет сквозь море, так же как и сквозь воздух и скалы, растения и землю, живых существ, что летают, и бегают, и ползают, и мертвую материю, что разлагается под землей или в толще воды. Она может все это рассказать, но он не станет слушать. И, что еще хуже, не поймет.