Всё о приключениях Электроника
(Повести) - Велтистов Евгений Серафимович - Страница 23

Держал без всяких усилий в вытянутой руке, словно провинившуюся кошку, и очень спокойно говорил:

— Я человек вежливый. Я не дерусь. Учти. Не задирайся. Переходи улицу при зеленом свете. Изучай математику.

Макар беспомощно дрыгал ногами, шипел, как самый настоящий гусь, всхлипывал:

— Буду изучать…

Наконец Электроник медленно опустил руку, посадил забияку на ступеньку.

Минуты три приходил Макар в себя: никогда в жизни он не был в таком ужасном, непонятном положении.

— Ты что, Сыроежкин, железный? — пробормотал изумленно Макар. — Ну ладно!.. Мир? — И он протянул руку.

— Мир, — согласился Электроник и помог Макару встать.

— Нельзя уж и пошутить… — ворчливо сказал Макар. — Ладно, больше никаких сравнений не будет! — Он дружески ткнул Электроника в бок и потряс рукой: — Ого! Да у тебя стальные мышцы! Я отбил себе кулак… И давай не вспоминать про этот случай с телескопом. Если хочешь знать, после тебя я сам посмотрел в него и чуть не ослеп… Эй, вы! — крикнул он свидетелям. — Чего уставились? Не видели, что ль, как тренируется чемпион по штанге? А ну подходи, кто хочет испытать силу!

Желающих помериться силой с чемпионом не нашлось.

Так был установлен мир, о котором не знал даже виновник происшествия. Сыроежкин, конечно, заметил, что Макар переменился, но он решил, что это дань уважения его математическим способностям. Еще бы! Недавно даже Профессор забегал к нему, просил решить задачу по физике. Сергей иронически посмотрел на приятеля и важно сказал:

— Вот что, дорогой Профессор! Знаешь, сколько знаний хранит память человека? Целую библиотеку в тридцать тысяч книг!.. Неужели у тебя меньше?

— Задаешься? — обиделся Профессор.

— Надо развивать свою память, — ответил Сыроежкин и захлопнул дверь. Он опасался, что Профессор войдет в комнату и увидит Электроника.

Что ни говорите, а это приятно, даже если тебя считают задавакой и знают, что ты можешь щелкать как орехи любые задачи.

Слава приходила к Сыроежкину сама собой. Даже не приходила — прилетала, гарцевала впереди него на вороных конях, трубила в фанфары и, словно тень, не отставала ни на шаг. Звонил в школу тренер со стадиона и просил передать, чтоб Сыроежкин обязательно записался в их секцию. Учителя при встрече говорили Сережке что-нибудь приятное, хорошее. Спартак Неделин, гордость всей школы, окликал курносого семиклассника и здоровался с ним. Даже задумчивый Виктор Попов спросил у него, не увлекается ли он музыкой. И Сыроежкин сразу забыл, как Попов однажды ударил его дверью по лбу.

От такой громкой славы временами было просто жарко. Щеки Сыроежкина пылали. Но он держался с достоинством. Если ему задавали неожиданный вопрос, он отвечал дипломатично: «Я подумаю… Я тоже так считаю…» Или же уводил разговор в сторону, рассказывая то, что узнал от Электроника. И Сергея слушали внимательно: он говорил об интересных вещах.

Школьному физкультурнику Сыроежкин сказал:

— Легкой атлетикой я решил не заниматься — не хватает времени. И потом, это неверное мнение, что раньше люди были сильнее, а сейчас науки ослабляют человека. Недавно в одном музее взяли рыцарские костюмы и примерили на людей среднего роста. И все доспехи оказались им малы. Вот вам и разговоры, что были, мол, раньше силачи да великаны!

Физкультурник, конечно, не согласился с Сыроежкиным и попросил его подумать. Но с удовольствием выслушал неизвестную ему историю, даже спросил, откуда Сыроежкин знает про рыцарские костюмы.

— Прочитал в одной английской газете, — сказал Сергей. — Забыл только в какой.

Раньше Сыроежкин и не представлял, как он может легко и вдохновенно врать. Конечно, не про доспехи, о них он действительно читал в газете. Но не в английской, а в «Пионерской правде». И дело не только в этой «английской газете», сорвавшейся с его языка. Сыроежкин стал замечать, что иногда он врет там, где совсем и не нужно.

Как-то Таратар встретил его во дворе, остановил, поинтересовался, куда он идет. Сережка сказал, что спешит в магазин покупать полное собрание сочинений Бурбаки, знаменитых математиков. А шел он на волейбольную площадку, где и очутился через минуту. Тут же соврал ребятам, что он решил сложнейшую задачу, хотя именно в тот момент над ней корпел дома Электроник. Словом, Сережка стал ужасным лгуном. Он расхвастался до того, что объявил себя изобретателем «линкоса», и с того дня весь двор разделился на землян и гостей из космоса, которые вели бесконечные переговоры.

Но если совесть Сыроежкина в такие минуты и молчала, то это не значит, что его жизнь была легкая и беззаботная. Никто и не подозревал, какие мучения свалились на нашего героя.

По утрам, когда в школе уже прозвенел звонок и в классе скрипели мелки и перья, когда родители учеников были на работе, из подъезда десятиэтажного дома появлялась согнутая фигурка и спешила скрыться за углом. Солнце заливало ярким светом просторный двор и делало его еще больше, дворники из змеевидных шлангов поливали клумбы, деревья и асфальт, беззаботно чирикали на кустах воробьи. А Сережка, надвинув на самые глаза кепку, воровато оглядываясь, бежал со своего двора. Ему казалось, что сотни, тысячи распахнутых окон смотрят ему прямо в спину и торжествуют: «Ага! Вот тот самый знаменитый Сыроежкин прячется от всего мира. Галина Ивановна! Таратар Таратарыч! Подойдите к окну и посмотрите на эту знаменитость! Тогда вы, может быть, догадаетесь, что на второй парте рядом с Профессором сидит совсем не настоящий Сыроежкин. Обман! Позор!!! Преступление!!!»

Да, в такие минуты Сережка чувствовал себя настоящим преступником. Тайна, о которой знали только он и Электроник, вдавливала его голову в плечи, заставляла оглядываться, тревожно стучала в груди. Страшно было подумать, что обман раскроется.

Сережка издалека разглядывал всех прохожих. Вдруг знакомый или, хуже того, учитель? Обязательно спросит, почему он не в школе. А если учитель идет с урока и там ему пять минут назад отвечал Электроник, что он подумает, увидев второго Сыроежкина на улице?

И он часто шарахался в сторону от прохожих, а потом облегченно вздыхал: показалось…

А сколько трудов стоило сохранить тайну!

Вечером раздался звонок у двери, и Сергей с испугом услыхал знакомый голос. Таратар! «Сейчас открою!» — крикнул ему Сергей и бросился в комнату. Электроник сидел за письменным столом и занимался сразу двумя делами: решал задачи по алгебре и изучал английский язык, настроившись на учебную программу (он, как и обещал, за одну ночь собрал внутри себя миниатюрный телеприемник).

— Таратар! Лезь в шкаф! — трагическим шепотом закричал Сергей, но в ответ услышал формулы и английские слова.

Тогда Сергей схватил Электроника за плечи, толкнул в шкаф, запер на ключ и бросился к двери.

— А я уже собрался уходить, — добродушно сказал Таратар, здороваясь с Сергеем.

— Я убирался, — заюлил Сергей, — тут такой беспорядок…

— Я на минутку, — продолжал учитель, кладя шляпу на стул и не замечая бледности Сыроежкина. — Ты мне говорил про сочинения Бурбаки, так я зашел посмотреть.

Бледный отличник в одно мгновение стал пунцовым.

— Ой, я совсем забыл, я отдал эти книги одному знакомому, своему дяде. Он доктор наук. И как раз перечитывает Бурбаки.

— Жаль, — покачал головой Таратар.

Он протянул было руку за шляпой и отдернул ее: рядом в шкафу что-то загромыхало.

— Гм, — усы Таратара вопросительно вздернулись, — там какая-то авария.

— Кошка, — нашелся Сергей. — У нас много мышей. Целый день ловит.

— В шкафу? — удивился учитель.

— А что тут такого? Кошки видят в темноте.

Колени Сергея дрожали, пока Таратар молча стоял у шкафа. Наконец он взял шляпу.

— Тебе не попадет от мамы? — спросил он.

— Нет, она их ужасно боится.

— Ну ладно, зайду в другой раз, когда твой дядя прочтет книги.

Медленно, очень медленно учитель двинулся к двери. А Сергей хоть и плелся за ним следом, но будто бежал стометровку: так сильно билось его сердце.