Похититель - Шерр Анастасия - Страница 20

Уже через минуту мои жалкие надежды рухнут с высокого обрыва в бездонную пропасть, где в бесконечном полёте будут сгорать и корчиться в жуткой агонии.

- Ничего не хочешь мне сказать? - решила помочь ему, предвкушая, как скажу, что о прощении говорить пока рано и гордо уйду в спальню.

Он, конечно же, пойдёт за мной, начнёт спорить и, возможно, мы помиримся, как раньше, в постели… Горячо и страстно. Как было всегда. Ведь это было! Не могло же оно исчезнуть без следа. Не могла же сумасшедшая любовь вот так вот уйти, закончиться, испариться. Не бывает ведь так.

Что ж… Видимо, всю свою жизнь я прожила в иллюзии, которую сама же и нарисовала.

- Да, ты права. Нам нужно поговорить.

Я вздрогнула оттого, как холодно прозвучали его слова. Они ещё долго будут врезаться в сознание, обжигая своим льдом, терзая острыми иглами.

- Я слушаю, - неожиданно поняла, что не хочу продолжения этого разговора.

Пусть лучше не извиняется, пусть молчит. Пусть сделает вид, что ничего не произошло и мы забудем обо всём случившемся. Молча.

- Нам нужно пожить отдельно, Нина.

Словно в прорубь ледяную окунули и я почувствовала, как коченею. Сигарета упала в пепельницу, а я уставилась на Славу, хотя в действительности не видела перед собой ничего. В голове зашумело, я закрыла глаза, пытаясь переварить информацию, надеясь понять, что ошиблась, просто послышалось и он сказал что-то другое…

Ведь не мог МОЙ Варламов это произнести! Глупая, наивная брошенка… Тогда я ещё не понимала, что он давно уже не мой. Я потеряла его давно. Сама не заметила, как это произошло, но отрицать свою вину или же, наоборот, признавать её, смысла не было.

- Слав, ты что? - улыбнулась, хотя хотелось, скорее плакать.

Биться головой о стену и потерять сознание, чтобы очнуться, увидеть его лицо и понять, что это был всего лишь дурной сон, а у нас всё по-прежнему хорошо.

- Нет между нами ничего больше. Всё прошло, Нин. Прости. Я завтра сам поговорю с детьми. Спокойной ночи, - не дожидаясь моего ответа, он встал и пошёл к выходу, но остановился у двери. - Только прошу тебя, не настраивай против меня Яну с Кирюшей. Мы взрослые люди, сможем сами разобраться, - каждое слово, как удар ножом в грудную клетку, глубоко, до самого сердца.

- Подожди, - я, наконец, нашла в себе силы подняться и, пошатываясь, как пьяная, подошла к нему. - Я не стану устраивать истерики или рассказывать детям… - комок в горле мешал говорить и до сих пор не верилось, что это происходит со мной. - Просто скажи правду. Почему? У тебя появилась другая, да? - глупо.

Как же глупо спрашивать о том, что и так знаешь.

Ведь я своими глазами видела помаду на его пиджаке. И что? Почему всё ещё надеюсь на то, что это не правда и он меня не предавал? Как же больно это, когда иллюзии разбиваются вдребезги, превращаются в острые осколки, которые невыносимо жестоко ранят.

- Это имеет значение? - абсолютно чужой мужчина передо мной.

- Для меня да.

- У меня… Никого нет, Нина. Я просто ухожу. Наши отношения изжили себя, понимаешь? Пока…

Я кивнула на автомате, поражаясь его чёрствости и цинизму, а Варламов развернулся и ушёл. Дверь за ним закрылась, а я так и осталась стоять посреди кухни, комкая в руке пачку с сигаретами.

У него даже не хватило смелости признаться мне в том, что уходит к другой. Словно я чужой человек. Словно нет у нас детей общих и стольких лет жизни за спиной. Как будто с соседкой по квартире попрощался и ушёл. Просто захлопнул дверь, оставляя за ней всё, что пережили вместе, всё, о чём мечтали и что делили. Нашу жизнь оставил.

Адской болью взорвались доверие и надежды, болезненным хрипом из горла вырвались рыдания и я сползла по двери, царапая её ногтями, ломая и срывая их до мяса.

- Ненавижу… Ненавижу… За что? Как же больно, - задыхалась, свернувшись калачиком прямо на полу и тихо выла, кусая губы до крови, всё ещё сдерживаясь, чтобы не разбудить детей.

*****

Вячеслав

Сидел в машине уже второй час, бездумно смотрел в темноту и, слушая стук капель дождя по крыше, думал… Правильно ли он поступил? Может не стоило так резко сжигать все мосты? Может стоило подождать… Вдруг всё наладилось бы. В каждой семье ведь случается кризис, у кого-то раньше, у кого-то позже, но он случается.

А с другой стороны, чего, собственно, ждать? Если нет больше тех самых чувств, потухло всё. Да и не смог бы он после того, как изменил, молчать. Не смог бы утаить это. И не хотел. Прятаться, как крыса удел слабых соплежуев.

Закурил, чуть приоткрыл окно и вдохнул свежего воздуха. Тоскливо как-то стало. Не от того, что использовал девчонку и оставил её реветь в подушку, а потому, что впервые в жизни поступил, как мудак. И нет, это не было просто. Сказать жене, матери своих детей, что отношения угасли, вообще не просто.

Взглянул на окна, в которых всё ещё горел свет, пытаясь представить, чем сейчас занимается Нина. Плачет, грустит? Или, наоборот, радуется? Потому что ушёл, развязал ей руки. Выдохнула и будет жить дальше? Или, быть может, держит в руке телефон, чтобы ему позвонить? А может не ему?

Постучал пальцем по экрану мобильного и… Отбросил его. Уходя - уходи. И нечего жалеть о том, что сам отпустил.

Завёл двигатель и тронулся с места, бросая последний взгляд на окна. А там Нина. Стоит у распахнутого окна, обнимая себя руками и смотрит на него. Ему по привычке захотелось прикрикнуть, чтобы оделась, но вовремя одумался. Надавил на педаль газа и под визг покрышек скрылся из виду.

Отчего-то вдруг стало так хреново, словно не он сделал этот выбор, а кто-то за него. Как будто его поставили перед фактом и он уже ничего не может поделать. Паскудство какое…

Уснул прямо на парковке у офиса, в машине. Просто вырубился от усталости, забылся беспокойным сном.

*****

Лиана

Она была уверена, что всё получилось. Ведь он сорвался, переступил, наконец, ту самую грань, после которой становятся любовниками. И её бы даже устроили такие отношения. Для начала, конечно. Но неожиданно он сорвался. Просто поднялся с кровати и стал одеваться.

- Ты куда? - спросила его тогда, на что Варламов ничего ей не ответил, даже не взглянул в её сторону. - Что-то не так?

- Всё нормально. Слушай… - застегнул штаны и взялся за рубашку. - Давай оба забудем, что сегодня произошло, хорошо? Мне не хотелось бы отправлять тебя назад, в Саратов. Поэтому, сама понимаешь, распространяться о том, что между нами случилось не нужно.

Она поднялась и бросилась к нему, но мужчина лишь отмахнулся.

- Всё, сказал!

И теперь девушка, сцепив зубы, стояла у зеркала, вглядываясь в своё отражение с ненавистью и презрением. У неё снова ничего не получается. Он срывается с крючка, как и все остальные.

- Неудачница. Ты ничего не можешь! Я должна делать всё сама! - зарычала и, смахнув с тумбы все пузырьки и тюбики, вцепилась пальцами в свои волосы. - Отстань от меня! Отстань! Оставь меня в покое! Как же я тебя ненавижу!

Сползла на пол, выдёргивая пряди волос и взвыла от боли. Только так она может заставить её уйти. Причиняя себе боль. Боль очищает. Боль лечит.

*****

Нина

- Доброе утро, мамуль!

Уже собранная, аккуратно одетая Яна зашла на кухню, а за ней семенил Кирюша, всё ещё в пижамке, потирая сонные глазки. Он всегда долго просыпается и мне приходится одевать его самой.

Сейчас же не было сил ни на что. Я бездумно смотрела на детей, а они на меня.

- Что с тобой, мам?

- А что со мной? - даже собственный голос не узнала, словно не я говорю, а кто-то другой.

- Ты выглядишь… Так, - дочь явно не хотела меня обидеть, а потому, как именно я выгляжу озвучивать не стала.

Я взглянула на своё отражение в дверце холодильника и увидела там всколоченную, страшную ведьму. Старую и некрасивую женщину, которой только в фильмах ужасов сниматься.

- Яичницу или кашу? - спросила вымученно, а Яна подозрительно прищурилась.

- Яичницу! Ура! Ура! - Кирюша, в отличии от сестры, ещё многого не понимал, а может просто привык видеть меня такой… Непривлекательной.