Сороковник. Книга 3 (СИ) - Горбачева Вероника Вячеславовна - Страница 36

Отчего-то ни на песчаном берегу безымянной реки, после первого боя, ни ёжась от крупных хлопьев жирного пепла — всего, что осталось от циклопа и ламий, я не чувствовала себя убийцей. Страшно было — да, особенно после Али, чью бесславную и заслуженную кончину я, хоть и не видела воочию, но прочувствовала; тогда я преступила некий нравственный поро, что для меня само по себе явилось потрясением. Но сейчас — я испытываю отвращение к самой себе. Погибли невиновные. Из-за меня.

Где-то высоко в небесах словно взрывается громадная петарда или одиночный салютный залп, звуковая волна, хоть и ослабленная куполом беседки, чувствительно бьёт по барабанным перепонкам. Невольно затыкаю уши.

— Что это, Кайс?

По скрипу двери и внезапно повеявшему влажному ветру догадываюсь, что он выглядывает наружу. В беседку пробиваются новые нежданные звуки — конское ржание, странное шипение и треск, напоминающие мне почему-то о бенгальских огнях. И явственный запах серы.

— Они прорвали купол, госпожа, — со сдержанным ликованием отвечает евнух. — Какая мощь… Их явно не горстка: чтобы сотворить такое, нужно объединить усилия не менее двух десятков магов и обеспечить им защиту для работы… Скоро тебя найдут. Госпожа, — вдруг говорит обеспокоенно, — огневики без боя не сдадутся. Могут, отступая, выйти и на нас, а беседка покажется им хорошим прикрытием. Я буду сдерживать их, сколько смогу, но для твоей же безопасности тебе лучше лечь на пол.

Возмущённо мотаю головой. Что я — заложница какая-то — на полу валяться? Собираюсь высказать всё, что думаю по этому поводу, как вдруг… Меня настигают одновременно два мысленных Зова.

"Ива! Ты жива?" — слышу яростный голос Маги.

"Иоанна, где вы?" — вторит мой дорогой Наставник.

Они и впрямь меня нашли! Невольные слёзы увлажняют повязку на глазах.

Нашли! Но чуть не оглушили. Очевидно, не зная, где я есть, каждый вложил в свой сигнал, сколько смог, и голова моя от напряжения вот-вот лопнет. А эти двое снова и снова пытаются до меня докричаться. Никак не соображу, кому из них ответить первому, и в отчаянии пытаюсь их остановить:

— Да подождите, я слышу вас, слышу! Не кричите так! Я в саду!

"Ива… Наконец-то!"

"Иоанна, хоть один ориентир!"

Захлопывается дверь и в три прыжка Кайс оказывается рядом

— С тобой говорят? Вышли на связь?

"Майкл, замолчи, мы её глушим. Ива, слышишь меня?" — это снова Мага. "Где ты? Тебе никто не угрожает?"

— Уже нет… — Больше ничего не могу сказать. В горле застревает рыдание.

"Мы уже близко. Где этот сад? Я у главных ворот, как мне тебя найти?"

Самое время запаниковать. Я же не знаю, где эти ворота, всё, что я видела — кусок гаремного двора и этот самый сад. И ещё тюрьма, в которой не знаю, как очутилась, потому что привезли меня сюда в бессознательном состоянии. А суженый ждёт ответа…

— Кайс, — говорю нервно, — помоги мне объяснить, как сюда добраться!

Евнух плотно обхватывает моё запястье.

— Думай на меня, госпожа, — коротко говорит он.

"Это ещё кто?" — жёстко спрашивает Мага. — "Он опасен?"

"Нет", — торопливо отвечает Кайс. — "Я защищаю твою женщину. Мне тоже нужна свобода, поэтому я с вами заодно. Смотри, я показываю путь".

Каким образом он вклинивается в наш мысленный диалог — не знаю, но уже разворачивается перед моим мысленным взором, а, значит, и перед Магиным, панорама крепости, мощная белокаменная стена и крупным планом в ней — ворота, обитые железом.

"На сторожевой башне пост", — сообщает Кайс.

"Был. Сняли".

Пронёсшись сквозь ворота, мы оказываемся на обширной незамощённой площади. Обзор съезжает влево, на торцевую стену двухэтажного здания. "Школа и казармы. Будут обороняться", — скупо сообщает евнух. Накат вправо — на группу строений и проход между ними. "Посольский двор. Там Омар недавно навесил портал в соседний город. Наверняка имеется пост". "Да, понял" — отвечает Мага. — "Продолжай. Все видят?" Неужели он транслирует информацию ещё для кого-то? Картинка скользит вдоль площади. "Дворец Омара, пост. Башня Сокола, пост. Слева конюшни — пост. Направо от башни…" Вижу знакомую дверь в стене."…вход во двор гарема. Минуешь его — там тоже пост… может быть, если твоя женщина не всех сняла…" "Не понял?" "Вот сад. Здесь пока никого, но могут набежать. У меня два жезла, четверть часа продержусь".

"Имя!" — требует Мага. — "Твоё имя!" "Кайсар". "Назовись нашим людям, Кайсар, когда они появятся. Я всех оповещу, тебя не тронут. Ива?"

— Я… жду, Мага, — отвечаю с запинкой. Рада бы сказать больше — а все слова улетучились.

"Если будут атаковать — сразу падай на пол, без выкрутасов. И не смей подниматься до нашего прихода. Продержись".

Вот такой он, мой суженый. Ни здравствуйте, ни до свидания, всё по делу, всё конкретно. Перевожу дух. Ощущение, будто уши заложило после этаких переговоров. Где-то неподалёку вновь хлопает, и ещё, и ещё… Звуки всё ближе: грохот, приглушённый расстоянием, крики свирепые, крики боли, стоны. И снова эта гарь, чтоб ей…

— Файерболы, госпожа, — лаконично сообщает Кайс от дверного проёма. — Твои прорываются. Скоро здесь будет жарко.

— Ты действительно можешь управляться с этими штуками?

— С жезлами? Это проще, чем мечом. Подожди, госпожа, не отвлекай.

Он со скрежетом передвигает какой-то тяжёлый предмет ближе ко мне, затем ещё один и ещё… Статуи, вдруг понимаю. Он расчищает себе пространство на тот случай, если придётся драться прямо тут. А меня — загораживает, чтобы не сразу увидели.

— Кайс, а что мне делать, если огневики появятся первыми? Может, посмотреть на них, как на Омара? Вдруг сработает?

— Сработает. Если под шальной огонь не попадёшь, вот тогда мне точно несдобровать. Прости, госпожа, но нам обоим лучше, если ты выживешь… На пол! — неожиданно командует он, и я, помедлив, опускаюсь на корточки, а затем и сажусь на холодные плиты. Ложиться как-то… неловко. От двери раздаётся еле слышное двойное шипение, затем в небольшом отдалении ухает сдвоенный взрыв.

— Хорошо, — удовлетворённо цедит Кайс. Не выдержав, я приподнимаю повязку. Эх, наставил он этих истуканов как частокол, ничего за ними не видно, приходится сместиться в сторону. Крадусь на цыпочках, чтобы, не ровён час, Кайс не обернулся на звук. Евнух — да полно, евнух ли? — загораживает практически весь дверной проём и представляет собой внушительное зрелище. С такими буграми мускулов, с такой литой спинищей, с бицепсами — ему не гаремниц на ложе господину поставлять, не жезлами орудовать, которые смотрятся игрушками в могучих кулаках, а двуручником махать да боевыми топорами. Он стреляет… ну да, стреляет, а как ещё сказать… навскидку, как ковбой из вестерна, и тут же поспешно отскакивает под защиту стены. А я, перепугавшись, сигаю назад, потому что вижу стремительно летящий прямо в дверной проём огненный шар, куда больший, чем тот, что недавно спалил Тарика; и уже без раздумий бросаюсь ничком на пол, прикрыв голову руками.

Бабах! Вспышка ослепляет даже сквозь сомкнутые веки, и тотчас всю мою незащищённую горизонтальную поверхность безжалостно обдирает наждаком. Пол содрогается и подпрыгивает, от серной вони я начинаю задыхаться. Слышу, как, пробормотав какое-то ругательство, поднимается Кайс, и каждое его движение сопровождается шорохом и постукиванием, как будто осыпаются на пол мелкие камушки. Да это ж файербол угодил прямо в статуи и расколошматил на кусочки, вот меня сверху и обдало, как дробью. Не наждак, не огонь по мне прошлись — осколки нападали. А вдруг острые? А вдруг я уже во многих местах продырявлена насквозь и сейчас истекаю кровью? Воображение так и рисует мне многострадальную спину, утыканную мраморными остриями. Приоткрываю один глаз, смотрю, приподнявшись слегка, в пол под собой — луж крови не видно. Неужели живая? Упираясь руками, кое-как поднимаюсь на четвереньки и с меня тотчас с шорохом и стуком, как недавно с Кайса, осыпается каменная крошка. Руки все в мелких покрасневших вмятинах от ушибов и саднят, точно так же чувствует себя шея, остальным частям тела, скрытым под одеждой, повезло ненамного больше.