Жрица богини Маар (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 31

— Чтобы все стало, как прежде, — закончила за нее Гарима.

— Именно! — взмахнув рукой, согласилась обрадованная поддержкой Передающая. Недовольства и даже глухого раздражения в голосе Доверенной Абира не заметила.

— Причину нужно знать, — вздохнула я.

— Но ведь он виновен. Он убил, сестра, — ласково увещевала меня Абира. — Это мы уже выяснили. Осталось только вверить его душу воле милостивой Маар.

Она предлагала самое простое решение, но оно казалось мне побегом от действительности, от настоящей загадки. Про себя я назвала его трусостью, чуть ли не предательством идеалов и замысла великих Супругов. Встретив взгляд Гаримы, увидела в ее мыслях отражение своих переживаний.

— Нельзя осуждать молоток за то, что им проломили чью-то голову, — мой голос прозвучал сипло и тихо, а слова и сравнение удивили меня саму.

— Причем тут молоток? — красивые брови Абиры изумленно изогнулись.

— Потому что он всего лишь бездушный инструмент. Таким же бездушным показался мне лекарь Снурав, когда принимал решение приготовить яд. Он был неестественно бесстрастным, ничего не чувствовал. Это единственное, за что я пока могу зацепиться. Но только пока…

— Я не стану участвовать в еще одном подобном ритуале! — немедленно возмутилась Абира. — Вы не заставите меня! Бесстрастность ей, видите ли, мешает! Он убийца! Они особые люди! Не слишком-то чувствительные!

— Сестра, — тихо, но твердо вступила Гарима, — нельзя рассуждать столь поверхностно! Сомнения, какими бы странными они нам ни казались, нужно разрешить.

— Но «бесчувственность» убийцы разве достойное сомнение? — воскликнула Абира. — Мы растрачиваем силы впустую! Истощаемся, все отдаем… А ради чего? Вот скажи мне, чего ради?

— Возможно, ради спасения человеческой жизни, — строго возразила Доверенная. — Если сравнение верно, то нужно найти того, кто держал молоток! Наказать истинного виновного. В этом смысл ритуалов Великой. В справедливости!

После этих слов Абира не решилась отвечать. Сложила руки на груди, нахмурилась, глядела на Гариму исподлобья.

— Не нам судить, что является достаточным сомнением, а что нет, — значительно мягче продолжила Доверенная. — Если Великая ведет нас этим путем, мы должны по нему пройти.

— Это что-то слишком трудный путь! — огрызнулась Абира.

В ответ Гарима улыбнулась и процитировала слова из наставлений для жриц:

— Трудности не сломят нас, не поколеблют веру. Она сильна и поможет смиренно пройти дорогами, которыми ведет нас Великая.

Абира вздохнула и молча кивнула. После такого напоминания она казалась значительно более миролюбивой. А я порадовалась тому, что удержала язык за зубами. Позиция Передающей меня возмутила до глубины души. Я бы сказала Абире, что нельзя всю жизнь только пользоваться привилегиями, которые дает статус жрицы Маар. Что за блага, за почитание приходится и платить. Что нужно исполнять долг, чутко чувствовать волю Великой и подчиняться ей.

Я бы сказала это, но оказалась бы неправа, говоря правильные вещи. Ведь ценой моему высказыванию стала бы серьезная ссора.

ГЛАВА 13

Следующий день прошел, как в тумане. Я много спала, чувствовала себя разбитой и неспособной даже думать о серьезных делах. По сравнению с деятельной, сосредоточенной Гаримой и бодрой, жизнерадостной Абирой, я не только себе казалась болезненно истощенной. Гарима предположила, что чем больше отдаешь ритуалу, тем дольше потом нужно восстанавливать силу. Эта взаимосвязь казалась разумной, а случайно увидев, что Съярми днем провела к Абире ее особого гостя, я и вовсе уверилась в правоте Доверенной.

До ужина оставалось еще много времени, Гарима занялась духами, меня ждали еще непрочитанные книги. Взяв первую попавшуюся, я со всеми возможными удобствами расположилась на мягком диванчике у окна. Книга была новой, ее сделали всего неделю назад. Кожаный переплет грел руку, плотная бумага ласкала пальцы, а ни с чем не сравнимый аромат свежих чернил дурманил. За два года в Ратави я привыкла, что книги пахнут так, и этот запах стал для меня составляющей частью удовольствия.

Потом помнила только, что роман был о каком-то большом городе в королевстве Даркези — сказалась усталость после ритуала, и я заснула с книгой в руках. Снова привиделся кошмар о проигравшемся человеке, который пытался убить почти обездвиженного брата. Я в ужасе подскочила и встретилась глазами с Гаримой, как раз входившей в мою гостиную.

— Опять кошмар? — насторожилась сестра.

Я кивнула.

— О чем? — садясь рядом, спросила Доверенная.

Мой рассказ сестре не понравился. Хмурая Гарима задумчиво теребила серьгу и казалась очень уставшей.

— Ты ведь ведешь записи, как я просила?

— Последние несколько дней было не до того, — призналась я.

— Понимаю. Дополни дневник, пожалуйста. Я хочу кое-что проверить.

— Хорошо. Но ты заходила не за этим, — напомнила я.

— Верно. Император прислал гонца. Он знает о проведенном ритуале и просит поделиться с ним тем, что удалось узнать.

Сестра ждала подробностей и явно рассчитывала, что ей в беседе наедине я расскажу больше, чем в присутствии Абиры. Напоминание о политике и заинтересованности Императора тоже не облегчало мою жизнь. Мне нечего было добавить, в чем и призналась.

Гарима нахмурилась еще больше, встала, принялась мерить шагами комнату. Ее волнение росло, передавалось мне.

— Ты считаешь его виновным или нет? — остановившись напротив меня, строго спросила сестра.

— И да, и нет, — прислушавшись к ощущениям, честно ответила я.

— Ты мне не помогаешь, — усмехнулась Гарима, качая головой. Она задумалась, снова несколько раз прошлась по комнате, остановилась на прежнем месте. — Пойми, мне нужно что-то ответить Императору. Дать хоть какую-нибудь уверенность в том, что проблема решается. Что можно будет вскоре помирить послов… Я не давлю и не тороплю. Я… — она вздохнула, замялась, будто подбирала слово, — ищу удобные ответы.

Я кивнула и тихо заверила, что понимаю. Гарима улыбнулась:

— Я рада, что ты не обижаешься. Ты сказала, нужен еще один ритуал, чтобы разобраться. Думаешь, получится?

Я неопределенно пожала плечами:

— Надеюсь. Я почему-то уверена, что нужно узнать, от кого лекарь получил ту чернильницу. Только к его более ранним воспоминаниям очень трудно пробиться, — по лицу сестры было видно, что не такого ответа она ждала, и я поспешила добавить: — я стараюсь изо всех сил!

Прозвучало отчаянно и жалобно, поэтому Гарима решила меня утешить. Села рядом, взяла за руку.

— Я знаю. Знаю, что ты стараешься. Ты вся отдаешься ритуалу. И не только ты. В этом и состоит следующая сложность, — она вздохнула, отвела взгляд и не продолжила.

— Абира упрямится? — предположила я, когда пауза стала неприятной.

Гарима хмыкнула:

— Я склонна назвать это бунтом, но «упрямство» тоже подходит, — она покосилась в сторону комнат Передающей. — Уверена, когда ее гость уйдет, она станет спокойней и сговорчивей. Так всегда было, так будет и в этот раз…

Гарима улыбнулась, светло и уверенно:

— Мы проведем ритуал завтра днем и обсудим все утром. Пока отдыхай, набирайся сил. И, пожалуйста, пополни дневник.

Вечерело. Тихо стрекотали сверчки, у ламп на балконе вились ночные бабочки, маслянисто пахли нагретые солнцем кипарисы. Я вспоминала кошмары, записывала в подробностях. Странно, что сны о чужих преступлениях засели в памяти крепко, хотя сами ритуалы постепенно стирались. От работы меня отвлекла Съярми. Пожилая женщина появилась на балконе, выглядела настороженной и растерянной.

— Сиятельная госпожа Лаисса, один молодой человек, назвавшийся Ингаром, просит вас о встрече, — в ее голосе слышалось понятное удивление. Ведь раньше ко мне кроме хранителя библиотеки никто не приходил. Тем более в такой поздний час.

— Он пришел в Храм и попросил встречи со мной? — поразилась я. Подобная внезапная вежливость сареха ошеломляла.