Преданный (СИ) - Дюран Александра - Страница 56

Я отвела взгляд, потому что эти слова повергли меня в лёгкий шок вкупе с возмущением, потому что я не верила в его слова.

— Два года назад ты сказал, что не будешь моим братом, если я не вернусь домой, а снова останусь у Егора, — напомнила я, стараясь говорить спокойно и чётко, не срываясь на крик или всхлипывания, хотя слёзы уже подходили к глазам. Я даже не знала почему собиралась плакать.

— Два года назад мы все говорили и делали то, о чем потом жалели, — парировал брат, хотя его слова и не звучали обвинением. — Ты осталась у Егора не потому, что тебе не к кому было пойти, а потому, что хотела сделать мне больно. Лишить меня друга, как я лишил тебя подруги.

Я вздрогнула от его слов, будто от удара.

— Это не так… — прошептала я, повернувшись к нему.

Марат вздохнул, будто я была ребёнком, которого он безрезультатно пытался вразумить.

— Перестань врать себе и признай правду, — сказал он, — Это была твоя месть за то, что я встал на сторону Влады, а не тебя. Теми словами я защищал не тебя, а Егора, который точно не заслужил быть игрушкой в твоей борьбе за моё внимание. Арина, я люблю тебя, и ты это знаешь, но ты до сих пор играешь другими людьми. Ты играешь Егором, когда пытаешься сделать мне больно; мной, когда начинаешь испытывать к нему настоящие чувства, которые пугают тебя. Тебе страшно, и я это понимаю, но, пожалуйста, перестань прикрываться мной, когда какой-то человек затронет твою душу.

Я тихо всхлипнула, хотя и не плакала. Это короткого и тихого звука хватило, чтобы Марат смягчился. Он подошёл ко мне и обнял.

— Я всегда был рядом, всегда старался понять тебя и простить. И я всегда буду это делать. Просто, пожалуйста, перестань отталкивать людей.

Я кивнула. Легче было сказать, чем сделать. Легче было судить о моих поступках, чем проживать мою жизнь.

Марат всегда понимал меня, но не сейчас. Он думал, что между нами с Егором есть чувства, но мы даже не встречались. Мы не были парнем и девушкой в привычном понимании этого слова. Мы просто были любовниками. Просто секс без чувств и обязательств. Да, приятно, но о какой любви вообще могла идти речь? Да, он любил меня раньше, но раньше я и была другой. Прежнюю меня можно было любить, а сейчас?

Сейчас я точно не заслуживала это, даже если бы и хотела всем сердцем. Да, у меня остались всё те же тёмные глаза и шелковистые волосы, высокий рост и прекрасная фигура. Но любят не за это, не за красивую внешность и взгляд из под ресниц, любят за то, что внутри. А мне нечего было предложить. Всё внутри меня было выжжено болью без остатка. Такую меня нельзя было полюбить.

Мы постояли ещё немного, пока Марат пытался успокоить меня. Это он думал, что успокаивает, на деле же я и так была спокойна. Эту ледяную невозмутимость, когда хотелось плакать, я считала своим достоинством.

Когда брат отступил, он казался немного взволнованным, будто боялся, что своими словами сделал мне слишком больно. Нет, мне не больно, мои стены защищали меня. Главное поверить в это самой и всё сразу станет лучше.

Я хотела натянуть на себя улыбку, но сил притворяться не хватало, поэтому я просто вышла из кухни, оставив брата наедине с работающей посудомоечной машиной, и направилась в его же комнату, где на кровати сидела Влада. Я думала, что она просто ещё не переоделась, но по взгляду, который она бросила на меня, когда я зашла, поняла, что ждала она меня.

— Если он вёл себя, как дебил, я могу врезать ему, — сказала она.

Я почти готова была рассмеяться, но пришлось напомнить себе, что она говорила не о моем брате, а о своём парне. Просто девушка моего брата.

— Всё нормально, — сказала я, стараясь, чтобы вышло убедительно. — Ты хорошо на него действуешь, он кажется более спокойным.

Влада слегка улыбнулась и покачала головой.

— Он просто любит тебя. Хотя все-таки возможно стоит признать, что он повзрослел. Ответственность из Марата так и прёт, — улыбнулась она, — но это точно произошло не из-за меня.

Это всё было так мне знакомо, что даже на сердце потеплело.

— Ты всегда недооценивала себя, — улыбнулась я.

— А ты всегда переоценивала мои заслуги, — рассмеялась Влада.

— Не правда, — возразила я, когда мне в лицо прилетела подушка.

— Смотрю Марат наконец научил тебя кидать подушки, — рассмеялась я, кидая её в ответ, но Влада успела пригнуться.

— Салага, — рассмеялась она, кинув подушку обратно, и прежде чем я смогла повторить попытку, выбежала из комнаты.

Это дало мне определённое спокойствие. За это я была благодарна Владе, она всегда дарила мне покой, что бы не происходило в моей душе и с какими бы демонами я не боролась. Она даже не представляла, какой силой надо мной обладала раньше, даря умиротворение или наоборот забирая его.

К полудню я окончательно выбросила из себя весь стресс, пока отдирала обои, штукатурила, а потом красила. Хотя иногда приходилось выдирать кисточку из рук парней с их вечными «Нет, давай я», «Иди отдохни», «Я сам справлюсь». Раньше мне всегда казалось, что чем больше людей задействованы при ремонте, тем легче и быстрее всё пройдёт, но кажется это правило не работало в нашем случае. Но зато мы проделывали всю работу с таким усердием, будто от этого зависела чья-то жизнь. Когда никто не пытался забрать работу другого, шутки лились рекой, и где-то между ними я наконец-то смогла расслабиться и выкинуть из головы все лишние мысли.

Когда вся работа была проделана, мы с Владой принялись готовить, пока парни собирали мебель. Перед уходом её даже пришлось разделить, чтобы бедные маленькие мальчики не поссорились, не поделив мой новый стол. Дети, ей Богу.

Влада была явно лучше в готовке, чем я. Она даже любила это дело, чего мне было не понять. Поэтому в основном я лишь выполняла её поручения, нарезая овощи или сливая воду с макарон.

Этот увлекательный процесс был прерван Артёмом, который залетел в кухню с такими большими глазами, что даже мне стало страшно.

— Если вы что-то сломали, то получите от меня, — предупредила я.

— С чего ты взяла, что мы что-то сломали? Невысокого же ты мнения о своих братьях и своем парне, — ответил Артём, но на его лице всё ещё было странное выражение.

Парень. Он сказал парень, имея в виду Егора. «Он мне не парень!» — хотелось сказать мне, но я промолчала. Именно это было одной из причин того, почему я держала наши с Егором отношения в секрете. Люди очень любили делать преждевременные выводы.

— Тогда почему ты здесь? — спросила я вместо этого.

— Мы закончили, — с гордостью ответил брат, будто они строили атомный ледокол, а не собирали кровать, — правда без травм и не обошлось. Марату вот например придётся пришивать палец.

Он сказал это так просто и естественно, что первые пару секунд я думала, что он говорит правду, как и Влада, которое мгновенно стала мертвенно бледной. В одно мгновение она стояла рядом, а в следующее уже бежала по квартире в поисках Марата.

— От твоих шуток она чуть в обморок не упала, — сказала я, укоризненно взглянув на брата, на лице которого не было ни капли сожаления.

— Думаю она захочет убить меня, когда увидит, что с Маратом всё в порядке, — поморщился Артём, — надеюсь она поймёт, что всё это ради благих целей.

— Какие тут благие цели? — удивилась я, монотонно мешая готовящийся на плите соус.

— Марат опять завёл своё любимое «Скучаю не могу». Вот пусть они там пообщаются или уж не знаю чем парочки там занимаются, когда скучают друг по другу.

Я поморщилась от пошлого намёка.

Не могу сказать, что Артёму были чужды привязанности. Были люди, которых он любил и ценил. Но они семья. Возможно он просто не понимал, как между просто парнем и девушкой может завязаться такая привязанность. В конце концов даже Владу он любил не потому, что она была девушкой Марата, а потому, что для него она была сестрой. Семья, пусть и не одной крови.

— Эти сантименты называются чувствами, — сказала я, — и ты когда-нибудь поймёшь это.

Артём едва заметно поморщился.