Генералиссимус Суворов - Раковский Леонтий Иосифович - Страница 17

– Чего лезешь, щучий сын?

– А что же вы? А чего же вы? - бормотал канонир, не зная, что и сказать в свое оправдание. - Выскочили - и в штыки… Где это видано?…

– Нет - думаешь, будем с вами в кошки-мышки играть? Вы - налево, а мы - направо, так, что ли? - обрезал капрал.- У нас, брат, расправа короткая!

Суворов уже поворачивал пушки, собираясь палить из них по пехоте Панина, когда от императрицы прискакал во весь опор адъютант.

Императрице понравилась решительность и быстрота полковника Суворова, но его действия как-то выходили за рамки общепринятой линейной тактики, противоречили ей. Так говорили императрице все генералы, находившиеся в ее свите, - фельдмаршал Салтыков, генералы Воейков и Сиверс.

– Ее величество благодарит полковника Суворова за молодецкое дело, но приказывает отойти назад.

Суздальцы глядели именинниками, хотя и пришлось возвращаться назад, к деревне Техвиной.

V

Всю ночь с 21 на 22 июня шел проливной дождь. Не перестал он и утром. Войскам назначили дневку и выдали по две чарки водки.

В палатке у Акима Акимовича, капитана Смоленского пехотного полка, сидели гости из соседних полков: капитан - Великолуцкого и поручик Нарвского.

Палатку трепало ветром. Дождь лил как из ведра. Один угол палатки уже протек.

Офицеры допивали третий штоф водки, закусывая салом и луком, и от скуки сплетничали по поводу вчерашнего необычного "дела" этого сумасбродного полковника Суздальского полка Александра Суворова.

Еще вчера вечером весь лагерь уже знал о высочайшей благодарности Суворову. Офицеры судили-рядили, завидовали ему и удивлялись: за что?

– Подумаешь, он - против прусского короля! Он - не уважает линейной тактики! - говорил уже достаточно покрасневший от вина хозяин. - Всему свету она хороша, а господину Суворову, видите ли, негожа!-театрально развел он руками.

– Аким Акимыч, а, будучи, правда ли это, - перебил его поручик, который так нагрузился на даровщинку, что все время только облизывал губы и моргал глазами,- а правда ли, будучи, что Суворов штурмовал какой-то монастырь в Ладоге?

– Верно, штурмовал. Точно не знаю, какой - то ли Гостинопольский, то ли Ивановский, или еще какой, а штурмовал. Игумен ездил в Синод жаловаться.

– Вот сумасброд! И как ему полк доверили? - усмехнулся великолуцкий капитан. - И что выдумал? Штурмовать обитель! Да разве ему мало чего другого было?

– Аким Акимыч,- не отставал болтливый поручик,- а правда ли, будучи, что Суворов солдат не бьет?

– Сказывают, не бьет, а кто его знает. Да не в этом дело: можно его, сукина сына, батожьем и не бить, а держать - во! - сжал кулак Аким Акимович. - Нам другое доподлинно известно - Новая Ладога от нас недалече Суворов школу для солдат построил! - выпалил Аким Акимович и глядел на приятелей, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Солдатам - школу? - подался вперед великолуцкий капитан. - Не может быть!

– Да, да, школу!

– Чудак! - рассмеялся великолуцкий капитан.

– Что ж он, будучи, в своем уме? Зачем солдату грамота? - брызгался слюной поручик.

– У нас в полку половина офицеров еле псалтырь разбирает, рассказывал великолуцкий капитан, - а у соседей, в Вологодском, сам полковник Механошин, этот черный такой, как кузнец, - тот вовсе неграмотен. За него адъютант расписывается, ей-богу! И ничего. Погляди, какой у Механошина полк! Ружья, шпаги - словно солнце горят. Идут - не хуже пруссаков: точно линейка движется, а не полк! А у Суворова - я видел, как вчера суздальцы шли, - никакой позитуры. И офицеры бедно одеты.

– Говорят, Суворов этот обо всех, будучи, заботится, - опять вмешался поручик. - Говорят, у него офицеры не живут, будучи, впроголодь, как в других полках, потому что их командир не грабит. А наш дьявол, будучи, только и знает одно - тащить с офицера. То на мундир, то на шарф, то еще что выдумает. В прошлом годе с нас, поручиков, высчитал, будучи, из жалованья по сорока одному рублю тридцать две копейки, обещал, будучи, нам построить новые мундиры, а вот в этом и по сей день хожу, - рвал себя за ворот поношенного мундира захмелевший поручик.

– Да, Иван Фомич, - не глядя на поручика, говорил великолуцкому капитану хозяин. - Верно ты сказал: разве, кроме Суздальского, в нашей дивизии других полков нет?

– Суворова в легкий корпус потому назначили, что у него, Аким Акимыч, рука: папаша-то его, Василий Иванович, подполковник гвардии Измайловского полка! Вот оно что! - подчеркнул великолуцкий капитан.

– Конечно, поэтому! - крикнул поручик.- И я это, будучи, знаю!

– Погоди, ваше благородие, погоди! - Хозяин недовольно поморщился и даже тронул надоедливого гостя за локоть. - Суворов со своими суздальцами потому отличился, что попал в императрицыну часть! - раздельно сказал он, глядя только на великолуцкого капитана.- Кто же посмеет гнать императрицыны войска? Поневоле станешь отступать, коли она хочет наступать!

– Правильно, верно! - размахивал руками поручик.

– Да и чем взял? - подхватил со своей стороны великолуцкий капитан.Наскоком. Полез на батарею, и прикрытие в штыки. Хорошо лезть, когда знаешь, что они палят, а тебе никакого урону. А в настоящем бою не так будет: пуля виновного найдет! В штыки, брат, не всегда сунешься! Это хорошо на маневрах делать!-запальчиво сказал великолуцкий капитан и зло посмотрел на Акима Акимовича, точно видел перед собою ненавистного полковника Суворова.

– Конечно, - согласился Аким Акимович…- Только на маневрах. А вот поглядим, что этот чудак сделает, когда ему придется быть в настоящем бою! Поглядим!

Глава третья

ПЕРВОУЧИНКА

I

Суворов сидел за столом туча-тучей: он не мог дождаться конца обеда.

С его горячим, нетерпеливым характером трудно было высидеть за обедом несколько часов. Но здесь, в Букаресте, у генерал-поручика Ивана Петровича Салтыкова, волей-неволей приходилось сидеть.

Суворов неделю тому назад приехал из Санкт-Петербурга в действующую армию на Дунай.

Русские войска, отбив у турок в предыдущие годы Крым, Молдавию и Валахию, к весне нынешнего, 1773 года стояли на левом берегу Дуная.

Главнокомандующий граф Румянцев назначил генерал-майора Суворова во 2-ю дивизию Салтыкова, штаб-квартира которого была в Букаресте. Сегодня, 4 мая 1773 года, Суворов прискакал из Ясс в Букарест к Салтыкову. Салтыков дал Суворову в команду небольшой двухтысячный отряд, стоявший у монастыря Негоешти, в десяти верстах от Дуная.

Суворову было обидно: его, генерал-майора, только что отличившегося в боевых действиях в Польше, получившего там орден Георгия 3-го класса, Анну и Александра Невского, назначают командиром отряда, которым до него командовал ничем но известный полковник Батурин.

Суворов был огорчен. Он ничего не ел, отказывался от обязательных в Букаресте блюд - жареной баранины, разной сушеной рыбы и вкусной брынзы - и с досады только выпил две рюмки кукурузной водки.

Одно утешало его: негоештскому отряду было приказано немедленно сделать поиск на городок Туртукай, который лежал на правом берегу Дуная. Поиск был нужен затем, чтобы Румянцев мог со временем перевести за Дунай главные силы. Из всего расположения русских войск на Дунае негоештский пост был ближайшим пунктом к Шумле, где визирь сосредоточил всю свою армию.

Суворова радовало то, что этот поиск поручали ему. Наконец-то Суворову представляется случай показать всю свою любовь к отечеству и свое воинское искусство. Наконец, на сорок третьем году жизни, он сможет самостоятельно, независимо ни от кого, проводить боевые действия против сильного врага.

Суворов задумчиво катал по скатерти хлебные шарики и ждал, когда кончится этот скучный обед, чтобы можно было поскорее мчаться к отряду в Негоешти. Он был зол на болтливого Салтыкова. Суворову не терпелось. Он день и ночь скакал на ямских, спешил поскорее к армии, рвался в бой, а вместо этого - изволь сидеть и слушать пустую болтовню.