Сирота - Чиркова Вера - Страница 2

Тихий условный стук в дверь поднял девушку с потертого кресла и заставил наскоро вытереть платочком заплаканное лицо.

– Входи, – шепнула она, отпирая засов.

– Молочка тебе принесла, и еще твоя накидка и почта, – войдя в комнату и предусмотрительно заперев дверь, полушепотом отчиталась Зарита, вытаскивая из-под фартука узкий конверт, – посыльный принес, очень просил передать лично в руки.

Немного помаялась, вздохнула, и нехотя достала из кармана связанную ленточкой записку.

– А это от того прохиндея.

– Брось в очаг, – равнодушно велела Миэль, сразу узнав манеру Мигело. – И больше никогда не бери от него писем.

– Тогда я и это лучше назад отдам, – сообразительно усмехнулась кухарка, – и еще… Миль, мы тут поговорили… у меня тетка есть, живет одна. Если ничего не найдется подходящего, поезжай к ней. Места хватит, денег тоже, она обеспечена, но от скуки вяжет теплые носки и шарфы. Будешь ей помогать и спокойно искать занятие по душе. Все лучше, чем в пансионе.

– Спасибо, Зарита, – девушка обняла преданную кухарку и пообещала, – так и сделаем, если не поступит никакого предложения. Ты же знаешь, сколько я писем написала… ой, а письмо…

Она присела к столу, подвинула ближе лампу и внимательно оглядела конверт. Ее имя и адрес написаны чётким, уверенным почерком без излишних росчерков и завитушек, какими непременно украшают свои надписи спесивые донны и писари знатных господ. А вместо обратного адреса стоит оттиск печатки, и на нем кроме инициалов и странного значка, смутно похожего на перевитые лентой песочные часы ничего больше нет.

– Может, мне открыть? – Шепнула над ухом Зарита.

Затаившая дыханье Миэль вздрогнула от неожиданности и чуть надорвала конверт. Поднесла ближе, понюхала, нет, не чувствуется ни аромата духов, ни запаха табака… или зелий… кто же это может быть?

Торопливо отрезала маникюрными ножничками узкую полоску и достала листок зеленоватой бумаги без гербов и вензелей. Лишь несколько слов, написанных тем же почерком.

«Уважаемая донья Эмиэлия Нолеста ле Готди!

Предлагаю вам приличную и несложную должность компаньонки. Для подробной беседы предлагаю встретиться в кофейне «У Жако», завтра в полдень. Буду ожидать в желтом кабинете. Можете взять с собой сопровождающего.

Дон Азхарт Ридзони».

– Кто это такой? – задумчиво осведомилась Зарита.

– Представления не имею. Но ты же пойдешь со мной?

– Пусть лучше Рушер, – подумав, решила кухарка, – хозяин на завтра заказал бобовую похлебку, так я решила сделать к ней фаршированную перепелку, а то тебе и поесть будет нечего.

Миэль только усмехнулась, в последние дни Кренорт старался сделать все возможное, чтобы о жизни в родном доме у нее не осталось никаких добрых воспоминаний и никогда не возникло желание вернуться обратно.

– Ладно, пойду с Рушером, – согласилась она, провожая кухарку, так действительно лучше.

Дворецкий хотя и давно немолод и сед, но мужчина крепкий и уверенный в себе, и вполне сможет защитить ее в самом крайнем случае.

Миэль плохо представляла себе этот ужасный случай. До сих пор в чужие районы она ходила лишь под защитой слуг либо с соседями или знакомыми. И теперь вспоминала, где находится та самая кофейня. Похоже, почти в центре города.

Глава 2

Ехать в кофейню пришлось на извозчике. Непредвиденную трату скудных сбережений Миэль перенесла спокойно, беспокоило ее другое. Как поступить, если вероятный наниматель ей не понравится?

Если она, как иногда случается, испытает к нему не откровенное отвращение, а легкое, неосознанное и ничем не объяснимое неприятие.

Как к примеру, с тем же Мигело. Ведь всем хорош был парень, и весел и вежлив. Но мелькало иногда во взоре или улыбке нечто подозрительное, то ли лживое, то ли злое. Вот и пришлось придумать, как вывести его на чистую воду.

– Вот это площадь наук, – тем временем рассказывал Рушер, – у нас она маленькая, всего один колледж и два училища. А в столице все улицы вокруг застроены разными училищами… со всех городов и из соседних стран едут. Даже отдельное полицейское управление пришлось ставить, студенты народ шумный.

– Зачем мне столица, – пробормотала Миэль, – я и здесь никогда не была. А далеко еще до кофейни?

– Теперь почти рядом, вот выедем на площадь фонтанов, прямо на углу она и будет.

Девушка встрепенулась, оправила юбку серого платья из дешевой саржи и украдкой вздохнула. Отчим покупал готовые вещи в магазинчике вдовы Пармино, а она шила в основном на служанок и вдов. Потому и цвета были темными и блеклыми и фасоны строже некуда. Это платье Кренорт принес последним, к первому дню весны и сиротке пришлось потратить не один день, чтобы убрать тугой воротник – стойку и вышить сиреневым шёлком незамысловатый узор вокруг крошечного декольте и по краю рукавов.

До полудня оставалось всего две минуты, когда их экипаж остановился у отделанного цветной плиткой и коваными поручнями крыльца, и Эмиэль сразу почувствовала себя бедной родственницей перед дворцом богатого дядюшки. О том, что в кофейне могут быть резные лакированные двери и сияющие светом широкие окна, рассмотреть за которыми можно было только присборенные шторы салатного шелка, она до сих пор даже не подозревала.

И сразу сжалась от недоброго предчувствия. Не захочет взять ее в компаньонки матери или сестре человек, который изо всех кофеен города выбрал самую роскошную. Стоит только взглянуть на ее одежду, чтобы понять, насколько к разным сословиям они принадлежат. Может, вернуться, пока не поздно? Пока ее еще не искупали в высокомерии, или хуже того, в жалости?

– Проходи, – распахнул перед хозяйкой двери ничего не подозревавший Рушер, и Миэль поневоле пришлось стиснуть зубы и шагнуть внутрь.

Ну вот, как она и предполагала, натертый до блеска дубовый паркет, ниши, выгороженные полированными бочками с раскидистыми растениями. А в них резные диванчики и накрытые кружевными скатертями столики за которые и присесть страшно.

– Чего желаете? – с прохладцей осведомился подвязанный белоснежным фартуком смазливый официант из той категории парней, которые никогда не удостаивали Миэль даже взглядом.

– Нас ожидают в желтом кабинете, – с неожиданным высокомерием заявил ему Рушер, и девушка даже глаза вытаращила от изумления.

До этой минуты ей никогда еще не доводилось слышать, чтобы хорошо знакомый дворецкий с кем-нибудь разговаривал подобным тоном.

– Прошу, – вмиг расцвел приветливой улыбкой официант, и, учтиво склонив голову, побежал впереди и чуть сбоку к проходу, занавешенному хрустальными бусами чайного цвета, – вам сюда.

Рушер молча и сухо кивнул, пропуская хозяйку вперед, и Миэль пришлось зажать в кулаке монетку, которую она собиралась дать провожатому на чай. В широком коридоре обнаружилось несколько дверей отделанных разного цвета камнями и они подошли к той, которую украшал узор из солнечного янтаря.

– Входите, – раздалось из-за нее, едва Рушер дернул цепочку звонка.

Миэль от волнения затаила дыхание, и на миг даже решилась было отступить, сбежать отсюда куда глаза глядят, но тут же разозлилась на себя за эту слабость. И глупость, разумеется. Ведь не назовешь же умным подобный поступок? Раз уж приехала, нужно держаться до последнего, чтобы потом не жалеть о том, чего не узнала.

– Добрый день, – учтиво произнесла девушка, входя в распахнутую для нее дверь, – я Эмиэль Готди.

– Очень приятно, – негромким голосом, в котором угадывались басовитые раскаты, ответил незнакомец, – я Азхарт Ридзони. Проходите, присаживайтесь.

Комнатка, именовавшаяся желтым кабинетом, была невелика, но Миэль и секунды не потратила на ее изучение. С порога уставилась на сидевшего за столом мужчину, стремясь как можно скорее рассмотреть его и определить для себя, насколько она готова ему доверять.

Судя по седым вискам довольно коротких волос, дон Азхарт Ридзони был уже не молод, но его черные глаза, в ответ откровенно изучавшие Миэль, светились слегка ехидным, опасно острым умом. Твердо очерченные губы, прятавшиеся под щеточкой темных усов, кривились то ли в ухмылке, то ли в полуулыбке, загорелые кисти крепких рук выглядывали из белоснежных манжет поплиновой рубашки. Накинутый поверх нее легкий шелковый колет был небрежно расстегнут, но никому и в голову не пришло бы упрекнуть этого человека в фривольности.