И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" - Страница 78

— Она же… она же ребёнок! — потрясла ладонями Жанна Ивановна, указывая на девушку.

Арина чуть надула губы.

— Ну… не совсем.

— А тебя не спрашивают! — отмахнулась от неё мама Жанна, но тут же вернула внимание. — Кстати… а как же Макар?

— Макар чувствует себя хорошо.

— Угу. Хорошо. Аринушка, как ты могла!

— Мам, я люблю его. — Сделала брови домиком девчушка.

— Да что ты заладила: «люблю, люблю». Много ты понимаешь в той любви-то!

— Да вообще ничего не понимаю, — Арина, на удивление, не онемела и не спасовала. — Я понимаю в себе. Если он меня разлюбит… или изменит… я умру.

«Свят, свят, свят», — мысленно пропел Иван.

— Да уж конечно! Ванька, а ты голубь мой, в тюрьму захотел? Ты же опекун! Да ни дай бог кто стукнет! Поднимут хай, что она зависит от тебя, и впаяют тебе принуждение и совращение!

— Никто не узнает, ма, — Ивана это всё уже начало забавлять. Кроме того, у него, как у порядочного игрока, в рукаве имелся Джокер.

— Мне скоро восемнадцать, — поддакнула Арина.

— Нет, а вот без этого всего нельзя было? — не сдавалась Жанна Ивановна. — Про то, что ты… весь в отца твоего кобелину блудливого, — раздула ноздри на Ваню, — доселе я одна знала, а вот как ещё прознают. Аришка, да на беса он тебе такой нужен! — тут же развернулась к девчушке. — Найдёшь себе потом хорошего парня, серьёзного, степенного, ответственного. Вот бери пример с Риточки — у неё какой-то мальчик её возраста в Австрии. Он ухаживает за ней на расстоянии, дарит цветы.

— Этот мальчик… — хмыкнул Ваня. — на год младше меня.

— Ваня ответственный, — опять погладила его по голове Арина. — И он очень хороший. Он самый лучший. Он герой — заслонил собой от пули женщину.

Все заулыбались.

— Ну всё, теперь буду вся на иголках, — сложила руки как для молитвы и закатила глаза мадам Темникова. — Даже не знаю, что мне с вами делать.

— Ма, благословить, — сынок уже откровенно забавлялся — гроза миновала.

— Да прямо щас-с-с! Благословить его! Не нравится это мне, понятно? Не-нра-вит-ся. Без этого лучше бы было. Вань, ну эта мелюзга с ветром в башке, — опять показала на девушку, — но ты-то хоть понимаешь, что вы можете и поссориться, а мне-то что потом делать?

— Как что, мать! — дёрнулся было Иван, но тут же потянули швы на ране, и он обмяк. И без того довольно бескровные губы побелели, парень схватился за раненое плечо. — Ты меня прямо пугаешь, — продолжил уже тише. — Умная женщина, а вопросы задаёшь идиотские. Мирить, конечно же.

Жанна Ивановна чуть отстранилась, а, увидев страдания ребёнка, смягчилась и притихла.

— Ну что ты будешь делать, никак нельзя хлопца с девками оставлять. Всех поперепортит.

Арина в это время прилегла на Ивана, демонстративно с состраданием обняла за шею и поцеловала в подбородок. После чего лукаво оглянулась на маму Жанну.

— Мамочка, ну не сердись, пожалуйста, — выпрямилась и кинулась на грудь ей. — Не ругайся. Никого он не портил. Я похожа на испорченную?

— Аринушка, детка, ты думаешь, в этой жизни всё так просто?

— Конечно не просто! — воскликнула Арина. — Я о нём с десяти лет… он мне всегда нравился.

— Тоже мне новость, — фыркнула женщина.

А вот при затрагивании темы того, что Арина по нему «сохла» ещё чуть ли не с пелёнок, Ивана обуревала дикая неловкость. От её признаний он не знал, куда себя деть и что сделать. Хоть на стену лезь.

— Кстати, ма, — от щекотливости ситуации вдруг сделался самодовольным и таинственным, — а чьи это деньги были у Тайсона в будке.

Жанна Ивановна зависла повторно.

— Мои, — ответила заторможено. — А что? Вы их нашли?

— Да. Это мы их нашли с Ритулей. Вернее, я. Когда вольер мыла, — гордо вскинула подбородок Арина.

— И… — тут женщина опасливо посмотрела по сторонам, — куда вы их дели?

— Никуда. Они лежат в пианино, — просто пояснил парень.

— Вы их не… растратили?

— Почти пол «лимона» «зеленью»? Мать, ты нам льстишь!

Жанна Ивановна чуть было расслабилась, но тут же занервничала и даже принялась ломать пальцы.

— Это деньги… тебе, Вань. Отец тебя у себя пригрел, а я хотела, чтобы был самостоятельный. У тебя получится. Вот собрала… немного.

Нельзя сказать, чтобы сын не прорабатывал у себя в голове такой вариант — мать всегда старалась не отставать от отца в своих вложениях в ребёнка. Тем более, что мальчик отменно учился и если и безобразничал, то исключительно в возрастных рамках. Папа давал ему в Принстон приличные суммы, мама покупала всё необходимое — иногда это походило на соревнование.

Но всё равно сейчас Иван очень растрогался.

— Спасибо, ма, — О том, что не возьмёт «ни копья» и о деньгах Йурега предпочёл умолчать.

«Отвлекающие манёвры ещё пригодятся».

А пока решил свернуть тему:

— Я жрать хочу.

— Ох, и правда, — засуетилась мать. — Давай я тебя покормлю.

— Я сама, — первая схватила пакет Арина.

— Жанна, — в палату вошел дедушка. — Привет, герой, — поздоровался он с внуком. — Дочка, там пришел врач, ты хотела его видеть.

— Ладно, корми этого лоботряса, — проворчала мама. — Я скоро вернусь. Пошли, пап. Деньги нашли, любовь какую-то выдумали — наказание господне, а не детвора, — бубнила на ходу женщина.

— Иди ко мне, — потянулся здоровой рукой и притянул с к себе девушку Иван, только они остались вдвоём. — Я соскучился. — Дёрнул к себе вниз и нашел её губы своими.

Какой же он был голодный, и какая же она оказалась сладкая. Иван напирал и даже наступал на Арину, отрывая голову от подушки. Сминал её губки, посасывая каждую в отдельности, с аппетитом причмокивая и в перерывах облизываясь. Распалившись, оторвал руку от талии и положил на грудь.

— Ка-а-айф, — сжал её выпуклость сквозь кофточку, нащупывая сосок. — М-м-м… — застонал, когда у него получилось. Он прикрыл глаза, а открыл их уже совсем другими — остекленевшими, слепыми от желания. Неуловимое, молниеносное движение, и его рука у Арины между ног, на джинсах, внизу ширинки. Он даже успел сжать, пока девушка опомнилась.

— Да ты! — отскочила, оглядываясь на открытую дверь палаты. — Ты с ума сошел!

Беспалов негромко взвыл и ударил кулаком в кровать.

— Тебе нужно выздоравливать! — опять схватила пакет Арина.

— Не представляю, как можно выздоравливать здесь. — Окинул глазами белый потолок. — Чтобы выздороветь, нужно двигаться.

«И трахаться», — добавил про себя.

— Да, да, да, — не слушала она его, вытаскивая из пакета судок с мясом. — Врач сказал, воспаление спадёт, и будешь двигаться.

Первые пару раз до этого, когда она порывалась кормить его с ложечки, Иван фыркал и хватал посуду сам. Но так, как у него действовала только одна рука, быстро признавал поражение — Арине всё равно приходилось придерживать ёмкость.

— За папу, — приговаривала и смеялась девушка чуть позже, когда Ваня как миленький ел у неё с рук. — За Дрю.

Он жевал и не сводил глаз с её губ. И только-только хотел провести по ним большим пальцем.

— Привет, — услышали они кроткое, несмелое у входа в палату.

Оглянулись туда одновременно — в дверях стояла Ева.

— Гкх… кх-гхг… — поперхнулся Иван. Не сразу сообразил, что должен сделать, но потом опомнился: — При… кхг… вет.

Женевьева медленно вошла, а, скорее даже, вплыла в комнату. На лице светилась доброжелательность и немного извинения. Вместе с ней проник сложный, слегка тяжеловатый запах парфюма.

— Я только на минутку. Заскочила тебя проведать. Привет, милая… — повернулась к Арине. — Извини, не знаю, ты Марго или…

— Арина.

— Оу, да, точно. Прости пожалуйста, — приложила руку к груди Ева. На ней красовался светло-коралловый пуховый плащ, под ним какая-то замысловатого яркого рисунка трикотажная кофточка, на шее болталась золотая цепочка с кулоном в виде дельфинчика.

— Эм-м… — сразу замялась Арина, и увидев её неловкость Иван тут же напрягся.

Валяясь с ранением, парень много думал, размышлял, прикидывал и сопоставлял.