Ветер нашей свободы (СИ) - Манило Лина - Страница 43

— Иногда мне кажется, что до встречи со мной ты вообще ничего не видела, — самодовольно усмехается черноглазый. — Ты же живешь совсем рядом.

— Ну и как ты себе представляешь? Самой в такое место нужно было прийти? У меня раньше не было таких знакомых, как ты, правда.

— Ладно, пошли, — говорит, улыбнувшись, и помогает слезть с мотоцикла. — Добро пожаловать в гнездо разврата.

— В каком это смысле? — немного пугаюсь, потому что на самом деле не знаю, чего ждать от этого места.

— Не бойся, — смеется, обнимая меня за талию. — Все будет отлично.

— Хорошо, — говорю и целую его, приподнявшись на носочке, в выемку между ключиц, — раз ты просишь, то не буду бояться.

— Умница.

Мы еще несколько минут стоим возле входа, а мимо протекает поток людей — потенциальных посетителей "Бразерс". Многие знакомы с Филом — то и дело подходят поздороваться, пожать руку, хлопнуть по плечу. В голове настоящая мешанина из имен, лиц и кличек — даже моя практически идеальная, профессиональная внимательность, если дело касается лиц, дает сбой. Поэтому уже на втором десятке улыбчивых, хмурых, серьезных лиц бросаю попытку кого-то запомнить или начать их различать между собой.

— Оживлённое место, — говорю, растерянно оглядываясь по сторонам. — Никогда бы не подумала, что такой клуб может быть настолько популярным.

— Не заговаривай мне зубы, — смеётся Фил, снова с кем-то здороваясь.

Ничего не остается делать — идем внутрь. Еще дома настояла на том, что без костылей с места не двинусь — не хватало, чтобы и в ночном клубе, где сотни незнакомых людей снуют вокруг — пьют, едят, слушают музыку, отдыхают — Фил снова везде таскал меня на своем горбу. Нет, уж, увольте. Да и не инвалид же я, в конце концов, чтобы на чьих-то закорках постоянно кататься. Филин побухтел для приличия, поспорил со мной, конечно, но иногда я могу быть до неприличия настойчивой. Иногда со мной лучше согласиться, чем попусту тратить свои силы.

Дверь открывается, и я на секунду замираю, широко открыв глаза. Музыка ревет, оглушает, и я гашу в себе желание закрыть уши и бежать отсюда, куда глаза глядят.

— Проходи, — слышу голос Фила и даже вздрагиваю от неожиданности — настолько меня поглотил шум и рев толпы отдыхающих.

Фил помогает раздеться, и мы проходим, медленно из-за моих костылей, вглубь зала, где на сцене и под ней беснуются какие-то люди. Кто исполнитель, а кто просто поклонник творчества — не разобрать, настолько все смешалось. Кажется, если ненароком попаду в эту толпу, то меня с легкостью разорвут на части. Или раздавят, как переспелый помидор. Нет уж, лучше держаться поближе к Филу и стараться не попадаться этим сумасшедшим под ноги.

— Какая очаровательная девушка, — мощный бас раздается совсем рядом.

Оборачиваюсь на голос и вижу высокого широкоплечего мужчину с проседью в светлых волосах и бороде. Он такой большой, солидный, статный, в нем столько уверенности в себе, внутренней силы, что невозможно не проникнуться уважением.

— Это Агния, — говорит Фил, пытаясь перекричать шум ликующей толпы.

— Викинг, — отвечает мужчина, слегка кивнув, и протягивает мне свою крупную ладонь. — Очень приятно.

Не знаю, на самом ли деле ему приятно — рукопожатие довольно сильное, твердое. Не пойму, какие чувства вызывает во мне этот суровый мужчина? Одно знаю точно: я бы не хотела с ним ссориться. И никому бы не посоветовала, даже врагу.

— Викинг — мой старинный друг и хозяин всего этого великолепия, — улыбается Фил и обводит рукой помещение вокруг.

— Вам здесь нравится? — спрашивает мужчина, чуть прищурившись.

— Знаете, я еще толком не успела осмотреться — мы только пришли, но это довольно необычное место. И популярное, — говорю, указав на толпящихся у сцены людей.

Викинг смеется, и я облегченно выдыхаю.

— Да уж, популярное, — кивает он, отсмеявшись. — Ну, ладно, молодые люди, не буду вам мешать.

И он уходит, напоследок задержав взгляд на Филе, а тот, в ответ, чуть заметно кивнул. Мне не очень понравился их молчаливый диалог, что-то есть в этом тревожное, немного пугающее. Но нехорошее предчувствие рассеивается в ту же секунду, когда Филин дотрагивается до меня.

— В клубе не только этот зал есть, — хитро прищурившись, смотрит на меня, а я чувствую, что тону в чёрной бездне его глаз. — Здесь есть и более тихие и укромные уголки.

Краснею, как свёкла, когда представляю, что это за укромные уголки, о которых так загадочно говорит Фил. Да, я влюблена в него безумно, но… Тискаться на глазах изумленной общественности точно не готова, потому что совсем не представляю, как в таком забитом людьми месте, где стены сотрясаются от шума, а пол вибрирует от топота сотни ног, может быть хоть какое-то уединение. Понимаю, что Филин, наверное, привычный к опасным эротическим приключениям — он явно не робкого десятка, но я-то тут причем?

— Голодная? — неожиданный вопрос выводит из ступора.

— Немного, — отвечаю, сглатывая комок, подступивший к горлу. — Не отказалась бы от какого-нибудь легкого салата и чашки кофе.

— Девушка, — удивленно смотрит Фил и смеется, — оглядись вокруг. Какой, к черту, легкий салат?! Тут никто траву есть не станет, поэтому не выдумывай. Пойдем, буду кормить тебя по-настоящему.

Он подходит сзади и кладет руки мне на талию, от чего кожу под тонкой кофточкой пронзают сотни иголок.

— Только не кричи, — шепчет на ухо, и тонкие волоски на шее становятся дыбом.

— В смысле? — только и успеваю спросить, а Фил крепче берется за мою талию и приподнимает над полом. — Ой, отпусти!

— Я же, по-моему, попросил не кричать, — смеется, неся меня вперёд, мимо десятков раскрасневшихся, потных и веселых лиц, что мелькают перед глазами. Мои ноги болтаются в воздухе, а фотоаппарат больно бьет по ребрам, покачиваясь на шейном ремне. В конце концов, расслабляюсь, смирившись со своей участью, и пытаюсь рассмотреть детали интерьера, проплывающие мимо.

Здесь кругом мотоциклы, в разных вариациях и все, что с ними связано: хромированные рули, торчащие из стен; колеса, раскиданные везде; бочки, канистры; эмблемы разных фирм производителей; фотографии на стенах, изображающие разные сцены из жизни байкеров и просто любителей мототематики. Мне бы хотелось остановиться и рассмотреть фото поближе, но Фил идет, нигде ни на миг не останавливаясь. Даже с теми, кто жаждет его внимания, он не задерживается.

Мы следуем по узким коридорам, петляющим, сумрачным, и скоро совсем перестаю ориентироваться в пространстве.

— Ты меня решил завести куда-то и оставить? Потому что, поверь, обратно дорогу найти точно не смогу.

— И зачем мне это? — усмехается Фил. — Ну, может быть, чтобы запереть тебя в самой темной комнате и никогда не выпускать на свободу? Думаешь, я маньяк?

— Не думаю, но вариант заманчивый.

— Ах, да ты выдумщица, — хриплый голос разгоняет кровь, бередит душу, будит скрытые инстинкты. Мысли путаются, растворяются в волнах нарастающего желания.

Мы подходим к лестнице, которая ведет на второй этаж. Не знаю, что меня там ждет, но верю, что Фил не причинит мне вреда. Я слишком ему доверяю. Может быть, потом будет больно, но пока что мне хорошо и спокойно, а о плохом думать не хочу.

— Помолчи и наслаждайся сюрпризом, — говорит Фил, а я сначала не могу понять, о каком сюрпризе он говорит, но по мере того, как мы поднимаемся наверх по довольно крутой лестнице из светлого дерева, я понимаю, что он имеет в виду.

Когда мы достигаем последней ступеньки, а Фил ставит меня, наконец, на ноги, не могу поверить своим глазам: из царства шума и необузданной энергетики мы попадаем в зал с потрясающей обстановкой, о наличии которого в таком клубе никогда бы в жизни не догадалась.

— Это что? — стою пораженная красотой и уютом этого зала.

— Не ожидала? — улыбается Фил, до нельзя довольный произведенным на меня эффектом. — Это лаунж зона — место, где можно не закрывать уши и не орать, надрывая горло, чтобы другие смогли тебя услышать.