Мэн (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" - Страница 42

— Я позову охрану! — крикнул Андрей, выставляя руки перед собой в защитном жесте.

— А я — прокурора! Ты украл у меня ключ!

— Что у вас здесь происходит? — выглянул на них из-под балкона Билли. Дебоширка обернулась на голос. Андрей тут же воспользовался этим и схватил её в охапку со спины.

— Вызывай охрану, — с хохотом крикнул он другу. — Пока она дом не разнесла.

— Ага! Тебе тоже досталось! — злорадно воскликнул Билли.

Тэсс выдохнула себе на чёлку и та взвилась вверх. Но девушка уже была не та, что секунду назад. Объятья Андрей сделали своё дело. Если бы он вот так в своё время её обнял, она бы отдала ему ключи, машину, дом, Занозу, Матисса, всю картошку в подвале и себя в придачу. Тэсс никогда не верила в чудеса и сказки, но иначе как волшебством вот это воздействие его касаний объяснить не могла. Она была практически уверена, что, если ей завязать глаза и её обнимут по очереди с десяток мужчин комплекции Дексена, самого Андрея она узнает безошибочно и с первого касания. По-другому и быть не может. Такого спутать с кем-нибудь другим практически невозможно, даже если очень сильно постараться.

Парень, судя по всему, чувствовал примерно то же самое, потому как замер вместе с девушкой.

Билли поднял упавшие книгу и журнал и положил на ступеньки лестницы на уровне своих глаз. Потом, посмотрев на парочку и оценив взглядом выражение лиц обоих, сказал:

— Нам скоро выезжать, — и вышел в двойную дверь с цветным стеклом.

От этих слов Андрей прижал Тэсс ещё сильнее, уткнулся носом ей в волосы и шумно вдохнул. Она положила свои ладошки на его предплечья, скрещенные у неё на талии.

— У тебя всё время такие холодные руки, — произнёс как в прострации мужчина.

— Они у меня всегда такие, когда холодает. И ступни тоже.

— Льдинка, — вымолвил он с теплотой в голосе. — Моя Льдинка, — и потёрся щекой о её затылок.

Она не отвечала и, после того как он её отпустил, очень хотела сказать: «Твоя», но перед ней стоял женатый человек, и с Адамом они только лишь поссорились. И даже если он сейчас разозлится, что она не шагнула ему на встречу, то потом всё равно признает её правоту и поймёт, что так надо.

Поэтому девушка прошептала:

— Тебе пора?

Андрей встрепенулся.

— Да. Мне скоро ехать. Мы завезём тебя домой.

— Твой самолёт … ну … тот самый, на котором мы должны были лететь в Чикаго, он стоит сейчас в Бенедикте?

— Нет. Они привезли меня и улетели сразу же обратно, пока ещё разрешали вылет.

Они в тишине спустились на первый этаж и вышли на улицу. Гостья прошла в теплицу и забрала свою корзинку, а хозяин принялся в одной футболке расхаживать по веранде и громко разговаривать по телефону, выпуская периодически сигаретный дым изо рта и ноздрей.

Когда они ехали в машине, то сели вдвоём на заднее сидение. Мужчина отвернулся к окну и, облокотившись о ручку дверцы, зажал себе рот четырьмя пальцами, а большим подпёр подбородок. Правая рука его лежала на кресле между ним и Тэсс. Девушка с нежностью накрыла её своей прохладной ладонью. Он не дёрнулся и не повернулся, а только лишь молча, устало закрыл глаза и еле заметно, облегчённо вздохнул.

В кармане у мисс Полл зазвонил телефон, но она не обратила внимание.

Кажется они не успели насладиться этим, теперь уже не тягостным, а грустным молчанием, как Билли остановился на её подъездной дорожке в Де Кальбе.

— Подождите, я сейчас, — выпалила Тэсс. Открыв дверцу, она выскочила из машины и бросилась к дому, а ворвавшись в коридор, выпустила на улицу Матисса и ринулась на кухню. Поставив там корзинку, девушка схватила свою рабочую сумку и, пошарив в ней, нащупала ключ с заветным брелком. Она тут же рванула из дому, на ходу отцепляя мрамор.

— Вот, — твёрдо сказала она и протянула подарок Андрею, который уже присел перед Матиссом и трепал того за ушами. Мужчина поднялся и протянул руку, она вложила в неё брелок.

— Спасибо, — улыбнулся мистер Дексен, с интересом рассматривая камень. — Откуда он у тебя?

— Дядя привёз из экспедиции в Африку. У них там был один работник местный житель. Он сам делал такие брелки. Можно тебя ещё спросить?

— Да.

— Почему ты не просишь мой номер телефона? Он тебе не нужен? Ты не будешь мне звонить?

Мужчина немного недовольно замялся, как будто его застали врасплох. Тэсс это сразу не понравилось — в последний раз, когда он так себя вёл, он украл у неё ключ, который она сейчас держала в ладони.

— Нет, — всё-таки вымолвил Андрей твёрдо.

Девушка зажала губы между зубами и закивала головой.

— Да-да, я понимаю.

— В следующий раз заеду за кошечкой.

— Хорошо. Она там, — махнула Тэсс себе за спину. — Сейчас спит в коробке.

— Пока, — залюбовавшись её очаровательной неловкостью, потёр ей щечку большим пальцем Андрей, после чего наклонился и даже не поцеловал, а только лишь нежно прикоснулся своими губами к её. И застыл. И тут Тэсс, сама от себя не ожидая, выдвинула свои губы навстречу и слегка надавила. И всё испортила — он тут же отстранился и также медленно и нежно и тоже только лишь прикоснулся губами к её лбу, даже не убрав с него волосинки чёлки. Потом резко отстранился, развернулся, открыл дверцу и сел в машину.

Мотор заработал, выхлопная труба зашумела, VOLVO тронулось c места, мягко шурша шинами. Машина плавно вырулила на дорогу, а через некоторое время скрылась за поворотом короткой улицы. Констанция ещё чуть постояла, потом развернулась и пошла в дом.

Она зашла в коридор и заглянула в ящик с мамой и дочкой. Те сладко спали в обнимку, представляя из себя клубок одинаковых пятен шерсти.

В кармане плаща опять зазвонил телефон, но девушка не шевелилась. Ей было абсолютно всё равно. Она не смотрела на экран с тех пор, как собиралась написать в twitter, что её похитили какие-то неизвестные на VOLVO. Даже не верилось, что это было сегодня. Но потом, вспомнив о Дэни, сестра всё-таки ответила на звонок и приложила аппарат к уху.

— Да, — безжизненным голосом, сказала она.

— Я назову её Коряга, — послышался в трубке голос мистера Дексена.

Тэсс резко отняла телефон от уха, словно ожидала увидеть его лицо на экране. Потом опять приложила аппарат к уху, но не смогла вымолвить ни слова.

— Сохрани мой номер, — сказал абонент и отключился.

Глава 13 Андрей

«Главное не победа, главное участие» — гласит девиз современных Олимпийских игр. Изречение по-старинному краткое, ёмкое, полное философии и какого-то особого глубокого смысла. Впервые произнесённое на заре двадцатого века французским священником Анри Дидоном, оно пришлось по вкусу Пьеру де Кубертену, в то время усиленно трудившемуся над популяризацией спортивных состязаний и возвращения их на мировую арену, он заменил им историческое: «Citius, altius, forties» и новый лозунг, славно поработав на благо спортивной жизни планеты, так сказать, «ушёл в массы», выйдя далеко за рамки своей тематики вообще. Его может произнести и игрок в шахматы, только что потерявший короля, и ученик, взявшийся за задачу и не решивший её, и гость, на дне рождения первым упавший лицом в салат. Это выражение насколько универсально, настолько же и космополитично.

Правда, некоторые пытаются утверждать, что сей спасительный слоган придумали неудачники и аутсайдеры себе в утешение, ведь оно только лишь звучит пафосно и благородно, но на самом деле абсолютно не отображает саму суть состязаний, их главный принцип, который заключается в том, что в спорте важна, конечно же, победа и только победа. И тот, кто пришёл к финишу вторым, хочет быть первым, но и тот, кто пересёк финишную черту тринадцатым, мечтает сделать это не двенадцатым, он тоже хочет быть первым.

Андрей Дексен никогда ни с кем не соревновался. Вообще.

Дрался — бывало. Но не соревновался.

Достижения, равно как и неудачи окружающих (друзей или врагов — без разницы) его волновали весьма недостаточно для того, чтобы подвигнуть к попыткам обойти или превзойти. Чисто информативно, не более. Ни фавориты, ни аутсайдеры — никто не мог навязать ему борьбы. Не получалось. Его первенство радовало парня очень мало и нечувствительно, «поплясать на костях» всегда являлось для него удовольствием сомнительным, да и чужим успехам огорчить не удавалось. Скорее, тоже обрадовать. Что плохого в том, что у человека что-то получается? Да на здоровье! А когда чуть позже, в старшей школе, юноша узнал о безоценочном восприятии окружающей действительности и об относительности и субъективности всего и вся, то понятия «победа» и «поражение» и вовсе до поры до времени исчезли с картинки его мира. Андрей продолжил соревноваться только с собой — он сегодняшний с собой вчерашним, и он завтрашний с собой сегодняшним — всё, конец списка.