Мэн (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" - Страница 22

Дэни звонил довольно часто. Рассказывал, что планирует приехать к празднику Тунца — соревнованию по спортивной рыбалке. Про Брук, правда, больше не спросил ни разу. Зато однажды разговорился об отце и просил Тэсс, если что, присмотреть за ним. Сестра пообещала. Отчим растил её долгие годы и был ей неплохим защитником и наставником. Тэсс на всю жизнь запомнила, как однажды её сильно ударил по голове своим рюкзаком одноклассник Чарли Эрсон. У неё потом долго болела голова. Макс на следующий же день встретил драчуна после уроков и сказал, что если он ещё раз тронет Тэсс хотя бы пальцем, то потом все свои проблемы, которые ему обеспечит сам Макс, не утащит в рюкзаке. Девочке было очень приятно почувствовать себя под защитой. К тому же, отчим никогда не ругал её слишком строго и не лез со своей любовью и заискиваниями. Да и вообще, он был нормальным мужиком. Как жаль, что именно такие спиваются чаще.

А ещё на неделе Тэсс заскочила в аптеку к Зоди. Та рассказала, что четвёртого июля ездила в резервацию к гадалке. Где-то в районе озера Намаканта живёт хорошая гадалка из народа пенобскот. Она сказала Зоди, что та выйдет замуж, когда снега уйдут в землю, а трава два раза умрёт и воскреснет. Когда тсуга поранит лапу большому бобру, а белая женщина закроет свои двери.

Мисс Полл очень старалась не прыснуть со смеху под конец этого изобилующего конкретикой и ясностью предсказания, но всё-таки не сдержалась. Сквозь смех она заверила подругу, что ей здесь, в принципе, всё понятно, только жаль гадалка не уточнила: какую именно лапу поранит бобр: правую или левую, заднюю или переднюю. Зоди махнула на неё рукой, как на безнадёжную и сказала, что всё равно будет с надеждой ждать следующей весны и таянья снега — именно это первая зацепка в предсказании.

Но персонаж по имени Норман МакТавиш всё равно не выветривался из головы и продолжал своё излюбленное занятие — всплывать, будто реальный, в минуты её одиночества и задумчивости. С некоторых пор такая манера досуга, сделалась у Тэсс преобладающей.

И до такой степени, что в один прекрасный момент этих минут набралось достаточно для того, чтобы девушка призналась уже себе наконец, что влюбилась в этого пижона из Большого Яблока и тут же обрадовано добавила, что это не только благодаря его выдающейся внешности.

Да и слово «влюбилась» не казалось ей подходящим и уместным. Оно не отображало ту палитру чувств, которые поднимал в груди и мозгах Тэсс этот человек. Отнюдь. Здесь было что-то гораздо большее, какой-то отдельный интерес к его личности, энергетике. А то, что он являлся личностью с большой буквы и с атомной энергетикой, вызывало гораздо меньше сомнений, чем его имя. Констанции жутко хотелось его узнавать, она готова была его изучать. Познавать. Раскрывать этого «павлина» для себя и себя рядом с ним. Убедиться, что он настолько уникален, насколько она это в нём увидела и всё это не только и не столько благодаря тому, что этот пижон для неё не такой как все, а потому что он действительно не такой как все, то есть, объективно.

А потом вспоминала, в какой манере они расстались, и тут же себя одёргивала:

«Всё. Корабль уплыл», — и, игнорируя какой-то такой тупой прострел сожаления через всё тело, твёрдо и решительно давала зарок больше этого красавца не вспоминать.

Тем более, что Адам этому всячески способствовал.

На ближайшие выходные молодой человек пригласил её на побережье. Вообще-то, они собирались к старшему Стюарту на ужин, но того услали куда-то в командировку. Адам сказал, что в Южную Америку. Поэтому, потратив около двух часов на дорогу, влюблённые очутились в прибрежной фермерской деревушке Stonington, специализирующейся на выращивании лобстеров. Местами невысокий скалистый берег, перемежаемый огромными гладкими валунами, похожими на гигантские картофелины, уйма крошечных катерков в бухте, среди которых попадались и неплохие яхты, стайки чаек, кажется, абсолютно бесцельно перелетающие с места на место, чистейшая прозрачная вода с довольно небольшим, а для океана, так и откровенно ленивым прибоем, немного пасмурная, безветренная погода — всё это и ещё многое другое действовало умиротворяюще. Влюблённые гуляли по берегу, взявшись за руки. Адам на удивление был молчалив и задумчив — не то обстановка навеяла, не то мужчина просто устал, ведь у него совсем недавно закончился учебный год. Но в один из моментов, когда они остановились на громадном прибрежном валуне, парень вдруг неожиданно резко развернулся к Тэсс и впился ей в губы. Девушка не ожидала, но тут же сориентировалась и ответила на поцелуй.

— Я люблю тебя, — отстранившись, выдохнул ей в лицо парень, сжимая её голову меж своих ладоней. — Тэсс, я люблю тебя.

Такого она точно не ожидала. Тэсс слегка задохнулась и даже подумала было подождать, может, Адам попросит не отвечать сейчас. Но он ничего такого не сделал, и она, выпустив весь воздух из лёгких, сказала:

— Я тоже люблю тебя, Адам, — но даже сама услышала, что фраза прозвучала, как заготовленная заранее и в нужный момент вытянутая из человека. Девушка уже подумала, что всё испортила, но Адам счастливо заулыбался и опять с желанием впился ей в губы.

Именно там, у моря, Тэсс начала читать свою книгу. Повествование начиналось с тех времён, когда его героям исполнилось лет по пять-шесть. Девочка Эль и мальчик Шайло росли на Аляске в шестидесятые годы, то есть были примерно ровесниками её мамы. Папа Эль служил в близлежащей военной части, а родители Шайло трудились в цеху рыбопереработки.

«Шайло закладывал камнями углубление, вырытое под таким же каменистым пластом в невысокой сопке.

— Вот. Тут мы приделаем дверцу, и домик для эльфа готов.

— И как эльф узнает, что у него есть дом? — спросила Эль.

— Узна-а-ет, — уверенно вколачивал камни похожие на лепёшки в сыпучую каменистую породу Шайло. — Они всегда знают.

— Как хорошо иметь свой дом, — помечтала маленькая девочка. Она спала в комнате вместе со своим старшим братом Элвином, а ей очень хотелось свою отдельную комнату с зеркалом, полками для кукол и стоявшей на полу корзинкой для шоколада. — Я бы хотела, чтобы у меня был свой дом.

— Вот выйдешь за меня замуж, и у тебя будет свой дом, — заверил её мальчик, вытирая об штаны запачканные ладошки.

— Я выйду за тебя замуж? — Эль очень удивилась, что её друг, оказывается, видит будущее.

— Конечно! — убедившись, что ладони не оттираются, парень поплевал на них и попытался вымыть слюной. Кажется, помогло — в этот раз они почти дочиста вытерлись о штаны.

— Откуда ты знаешь?

— А что тут знать! Ты женщина, я мужчина. Всё просто.

Эль в недоумении заморгала глазами».

Констанция захлопнула книгу.

«Действительно, что тут мудрить. Тут всё просто. Есть мужчина, и есть женщина. Зачем множить сущности и выдумывать сложности там, где их нет?»

Глава 8 Лучшее враг хорошего, или Реакция бертолетовой соли

Чтобы поступить в резидентуру Фордхэмского Университета Нью-Йорка, Тэсс были необходимы рекомендации от квалифицированных врачей. И чем больше, тем лучше. Для того, чтобы их получить девушка просилась, как можно чаще, приблизительно раз в неделю, присутствовать на приёмах одного из местных гинекологов миссис Тиглиниди. Джессике Тиглиниди исполнилось тридцать шесть лет. Это был умный, сдержанный, серьёзный, благородного внешнего вида и поведения доктор в очках. Один её облик с аккуратным, гладким пучком чёрных волос на затылке уже имел на пациенток некий терапевтический эффект. В женщин вселялась надежда, что им помогут.

К доктору Полл доктор Тиглиниди относилась вполне доброжелательно, но и требовала тоже предостаточно. Ошибок не пропускала и на недочёты в работе указывала тотчас же. Тэсс очень уважала свою наставницу и старалась на неё походить. Считала это не лишним абсолютно.

На этой неделе девушка принимала пациенток вместе с Джессикой во вторник. Тэсс выполняла свою обычную работу: выписывала направления, руководила процессом осмотра, заносила результаты анализов, оформляла рецепты и дозировку. Одну женщину с поликистозом Джессика доверила Тэсс принять совершенно самостоятельно. Приём, как обычно, длился шесть часов, и когда он закончился, доктор Тиглиниди поспешила в больницу на предоперационный осмотр пациентки, которой предстояло удаление доброкачественной опухоли, а в кабинете остались Тэсс с медсестрой Барди. Они собрали использованный инструмент, чтобы сестра отправила его на обработку, а Тэсс собралась отнести в регистратуру на визирование новые истории болезней.