Ягодка опять (СИ) - Стрельникова Александра - Страница 31

А как теперь? Мой еще не рожденный мальчишка, которому конечно же передались все мои тревоги, начинает крутиться внутри меня, раз за разом ударяя то ли пяточкой, то ли кулачком в одно и то же болезненно реагирующее на это место. Встаю и начинаю ходить, поглаживая малыша и успокаивая его и себя трепотней. Начинаю придумывать и ему и себе новую сказку. Опять про пса Шарика-Бобика, который на этот раз стал участником криминальной истории, но при помощи своего приятеля Деда Мороза выбрался из нее с блеском. Идиотизм? Но в моей ситуации — самое оно. Даже сюжет особо придумывать не надо — вокруг один сплошной сюжет и есть.

Рассказываю сама себе вслух, как Шарик-Бобик геройски освобождает заложников и вроде даже действительно на душе полегче становится, сковавший меня ужас отступает. Хожу туда-сюда, бормочу себе под нос… Со стороны наверно выглядит, прямо скажем, странновато. Но что мне еще остается? Тем более, что в подвале не жарко. Мне в моем летнем платьице так и вовсе — холодно. Как ни противно, заворачиваюсь с ногами в старый плед, которым прикрыт диван. Так лучше… В итоге сама не замечаю, как засыпаю…

Будят меня звуки отпираемого замка на крышке люка. Вниз падает очередной пакет из Макдональдса и новая бутылка воды. Обычной, слава богу. Помнит. Хоть что-то…

В моей любимой книжке Иоанны Хмелевской про бедовую дамочку, которую похищает мафия, главная героиня совершает побег, прокопав тоннель из подвалов замка, в котором ее держат, на волю. Вариант, конечно, интересный. Но мне не подходит — вокруг один бетон. Его никаким вязальным крючком не проковыряешь даже если бы он у меня и был. Подкараулить под лестницей этого типа и треснуть его стулом? Чушь. Никак его не подкараулишь — из люка весь подвал просматривается замечательно.

Остается только одно — тупо сидеть и ждать, посильно развлекая себя сказками собственного сочинения и пустыми логическими построениями… Пытаюсь понять, что происходит и почему. Кто этот человек, и кем ему приходится Саша Тургенев? Что такого между ними произошло, чтобы теперь один ненавидел другого так страшно. Интересно в Сашу стрелял тоже этот тип? Если да, и если мои построения, которые я выкладывала как-то Любке, верны, то тогда на его совести и убийство того мужика на дачах, и пуля, которая едва не разнесла в клочья голову Шурика Сенцова.

И почему я, дурочка из переулочка, с самого начала решила, что похищение это связано с теми деньгами, что не хочет мне отдавать мой муженек? Думала, ничего — откажусь от судебных притязаний и меня выпустят. Если б я только знала! Да я бы зубами этого негодяя грызла, еще там, на Чистых прудах орать начала и полицию звать… И почему я так не поступила?.. Зачем кинулась с людного бульвара бежать в переулки? К машине, идиотка, спешила?..

Кстати, машина моя, та, что, как выяснилось, стоит «этажом» выше — единственная реальная надежда на спасение. Дело в том, что в ней стоит довольно сложная сигнализация. С телефонной сим-картой внутри. Так что когда с моей машиной что-то не так, она звонит мне на мобильный и жалуется автоматическим голосом. Например так: «Тревога! Датчик удара!». Причем запрограммирована сигнализация так, что если машина не может дозвониться мне, она начинает названивать на телефон моего мужа. Бывшего мужа. Кстати, заставляет лишний раз задуматься о том, какая же странная штука — жизнь. Мы с ним уже давно не муж и жена, а настройки машины все те же… Для электронных мозгов модуля сигнализации ничего не изменилось…

Но и это еще не все. Я или мой муж сами можем позвонить моей машине. Или послать СМСку с простым вопросом: «Где CAR?» на специальный короткий номер. В ответной СМСке местоположение моей машины указывается вплоть до номера дома на той улице, на которой она стоит. Сотовая сеть потому и называется сетью, что в ее мелкоячеистую структуру поймана сегодня уже существенная часть земного шара. А уж Москва и Подмосковье так точно.

Вот я и мечтаю, что кто-нибудь очень умный додумается сделать это: написать СМСку, задав моей машине вопрос, и получить ответ. Через несколько секунд… Так просто. Так очевидно. А ведь если найдут машину, автоматически найдут и меня…

Но дни идут, а освободителей моих что-то и в помине нет… Когда становится совсем тошно, неожиданно вспоминаю историю одной женщины, с которой познакомилась случайно несколько лет назад.

Мы тогда с мужем поехали в Сербию. Смотреть знаменитые сербские монастыри. И у нас был личный гид — женщина приблизительно моего возраста. Веселая, энергичная. Отлично образованная. Сказала, что это летом она занимается тем, что сопровождает туристов. Остальную часть года она профессор. Преподает в университете Белграда русскую литературу. А история ее такова. Рассказала, когда уже хорошо познакомились.

Русская девчонка из советской глубинки вышла замуж за югослава. Тогда еще была жива и Югославия, и Советский Союз. Но вскоре СССР рухнул и развалилась на части Югославия. Она оказалась в несуществующей стране с гражданством несуществующего государства. Ирина попыталась получить гражданство России. Ей отказали, ссылаясь на то, что родилась она не на территории России, а на территории Украины. При Советах это было неважно, а теперь приобрело решающую роль. Она сунулась в Украинское посольство, но получила отказ и здесь. Дело в том, что украинское гражданство выдается только в том случае, если хотя бы один из родителей по национальности украинец. Родители же Ирины были русскими…

На момент всех этих перипетий Ирина жила в… Боснии. Когда здесь началась война, она как многие тысячи других мирных людей, вынуждена была бежать. Получила статус беженки и…

— И не придумала ничего лучше, как осесть, где бы вы думали? В Косово.

Смеется. А мне становится дурно. Муж Ирины в какой-то момент тихо рассосался. Это было особенно «мило» с его стороны с учетом того, что он оставил жену с двумя маленькими детьми на руках. После того, как война пришла и в Косово, а оба ребенка Ирины вместе с другими детьми попали в заложники к албанцам — они захватили детский сад и отпустили ребятишек только через 12 часов, — она в очередной раз решила бросить нажитое место и бежать. Получила уже второй по счету статус беженки и нашла пристанище в… Белграде. А вскоре прилетели американские самолеты и принялись бомбить и этот город. Ее мальчику было тогда семь лет, девочке пять.

— Знаете, что самое страшное? Звук. Гул самолетов, который, кажется, передается земле. Земля под ногами тоже начинает гудеть и мелко вибрировать. И у дочери началась настоящая истерика. Ребенок кричит на одной ноте: «Мама, скажи им пусть они перестанут! Мама, скажи им пусть они перестанут!». А ты ничего не можешь сделать. И как эту ее истерику прекратить тоже понятия не имеешь. Сидишь, прижимаешь ее к себе и просто ждешь. В подвалы мы не спускались. В самом начале бомбежек в соседнем квартале разбомбили дом и в подвале завалило турецкую семью. Огромная бетонная плита легла целиком и все выходы перекрыла, а сверху пожар. Техники, чтобы поднять плиту нет. Несколько дней мы слушали, как они жарились заживо в этом подвале. Как же они кричали!.. Так что… Лучше уж, если бомба в дом попадет, чтобы убило сразу, чем так мучиться.

Слушала ее и на душе такое творилось, что словами не передать. А муж так и вовсе поднялся из-за стола и ушел курить на улицу, хотя мы, когда она все это рассказывала, и так сидели на открытой террасе небольшого ресторанчика. Одно дело слушать обо всех этих ужасах по телевизору, когда гибнут и страдают какие-то абстрактные люди, и совсем другое смотреть такому человеку в глаза, слушать его рассказ лично… И ведь пережила все это, не сломалась. И детей вырастила, и гражданство сербское в конце концов получила… Недавно вот полдома по ипотеке купила.

— На двадцать два года кредит дали. Сказали — дольше не проживешь. Помрешь.

Опять смеется. А я смотрю на нее и в очередной раз изумляюсь тому, насколько сильные мы — женщины. Насколько с одной стороны гибкие, способные приспособиться ко всему, а с другой стороны — несгибаемые…