Подарить жизнь - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" - Страница 89

Я уже убедился, что Акбар своих людей помнит чуть ли не поштучно. Кто храбр, но пьет, кто умен и при этом уже немолод, а значит, лишнего шага без веской причины не сделает. Это именно его люди со всеми потрохами, и обязаны они лично генералу, а не главе клана. Если при этом капитан проявляет желание находиться рядом и беседовать, так очень уж подозрительно происходящее.

Если честно, я давно запутался. Они меня столь настойчиво охраняют или сторожат? А может, я все выдумал? Ну скучно человеку, а рядом никого, подходящего по положению, чтобы обменяться мнениями. Вполне вероятно. Но лучше не хлопать ушами и быть готовым к неприятным неожиданностям.

– В детстве, – говоря медленно и с расстановкой, он попыхивал трубкой, – я мечтал стать капитаном и плавать в неизвестные земли. Наносить их на карты и называть именами близких людей. Когда подрос, выяснил достоверно, что мало кто знает о находящемся дальше дня пути от его порога. И меньше всего обывателей трогают чьи-то подвиги и тяжкие труды.

– Ну, если гора Телеки при всей ее огромной величине до похода на Нигер была в империи неизвестна, то теперь имя фем Телеки знают все.

– Ага, – согласился он, – кроме тамошних поселенцев, еще приблизительно человек двести. Ты, лекарь, двести первый. На спор, первого встречного проверим. Профос!

Занимающийся неподалеку воспитательным процессом очередного проштрафившегося моряка профос обернулся, с достоинством кивнул и, закончив крайне цветастую фразу о неприличных личных и семейных обычаях в семье подчиненного, отпустил его.

Занимающий сию должность в корабельной табели о рангах – четвертый по важности и подчиняется напрямую первому лейтенанту. Сухопутные крысы сколь угодно высокого ранга ему на палубе не указ. Он обеспечивает охрану порядка, а это включает не только выполнение обязанностей и противопожарную безопасность, но и обучение экипажа обращению с любым оружием, в случае необходимости он же возглавляет абордажную команду.

– Да, капитан, – обращаясь подчеркнуто нейтрально, спросил профос, приблизившись. Ни тебе уважительного «господин», ни тебе поклона. Полон достоинства и готов защищать престиж родного корабля.

– Скажи, любезный, ты слышал о горе Телеки?

– Нехорошее место, – без раздумий ответил профос. – Прямо посреди равнины гора, будто с неба упала огромная каменная капля. Есть на свете еще одно похожее в Беджришаре. Одинокая скала, а вокруг голая степь и очень далеко, на грани видимости, Золотой хребет. Если посмотреть, увидите проем, в который скала могла бы уложиться. Местные называют ее «Кэшел» и убеждены, что ее обронил, – тут он проглотил имя одного из нынешних демонов, – Всевышний. А Телеки вообще стоит, будто одинокий пик. Ненормально, – заявил профос с глубокой убежденностью. – Фем Телеки потому и полез, что надеялся найти нечто ценное. Да кроме снега не вершине и камней, ничего не обнаружил.

– Спасибо, – несколько растерянно сказал капитан.

– Всегда к вашим услугам, – на этот раз последовал еле заметный поклон. Молодец. Даже не стал переспрашивать: «А тебе, милый, зачем?» Плюхнул в лужу, и все дела.

– Не успел я поспорить, – произнес с деланной горечью.

– Я свои долги всегда отдаю, – ответил капитан гордо. – С меня бутылка хорошего рома.

– Надеюсь, в Карунасе найдется. Хотя мне взятие миллионного города нашими силами представляется чудом.

Точных цифр мне никто не сообщал, но по приблизительным прикидкам в походе участвовало больше сотни кораблей. Все они были торговыми и принадлежали самым разным купцам и городам. Официально – большинство конфискованы мятежной властью.

По мне – чистое вранье. Адмирал Ипаос предложил Торговому союзу нечто настолько сочное, что они пошли на прямую измену. Обычно купцы и арматоры выигрывали на каждой торговой сделке не менее двадцати процентов. Сейчас они рисковали не товарами на борту, а всем имуществом. Мало того, основная масса торговцев состояла из пятидесяти- или стопятидесятитонных шхун, вооруженных шестью или восемью небольшими пушками.

Собрать и привлечь такое количество восемнадцати-, двадцатичетырех- и тридцатишестиорудийных парусников совсем не просто. Обычно в Длинном море они не болтаются, предпочитают океанские рейсы. Все это невольно наводило на подозрения об отсутствии спонтанности в восстании. Подготовка началась отнюдь не на прошлой неделе, а действия визиря просто дали весомый предлог. Если вспомнить о количестве аголинов в купечестве, получалось, что любые здравомыслящие и боязливые были просто вынуждены поддержать идею. Выбора им не оставили.

С другой стороны, множество артиллерийских орудий на борту эскадры давало высокие шансы на победу при столкновении с военным флотом. Длинное море не слишком глубоко, в нем десятки островов и архипелагов. Приливы, отливы и меняющиеся течения в сочетании с порывистыми ветрами и периодами полного затишья характерны для него даже в летнее время. В здешних водах место военных кораблей давно и прочно заняли галеры.

Заметив противника, командир гребного судна изменял курс с минимальной зависимостью от ветра и погоды. Он мог быстро занять хорошую тактическую позицию, мог выбрать, принять бой или перед лицом превосходящих сил противника искать убежище в порту и в устье реки, независимо от направления ветра. Парусные корабли не могли рассчитывать на эффективные действия против галер. Им почти никогда не удавалось поймать, захватить или даже повредить галеры, если командиры последних имели намерение уклониться от боя.

С появлением империи Длинное море превратилось во внутреннее. Какой-то минимальный военный флот требовался для поддержания порядка, но следили за ним все меньше и меньше. Когда в Султанате начались проблемы, и океанские воды стали практически свободны от вражеских эскадр, остатки ВМФ и вовсе превратились в дорогую и ненужную обузу.

Император официально разрешил торговцам вооружать корабли для защиты от пиратов и выбросил их проблемы из головы. Вряд ли кто-то мог правильно просчитать результат столь оригинальных реформ, но предсказать усиление Торгового союза портовых городов было не особо сложно. Не нуждаясь в помощи правительства для защиты, они одновременно получили и свободные руки.

Купеческие корабли всегда заинтересованы в меньшем количестве обслуживающего персонала. В отличие от военных их хозяева старались получить преимущество в большей скорости, грузоподъемности, дальности плаванья и, естественно, защищенности. Мало того, замечательно подходящие для каботажного плаванья галеры не соответствовали требованиям дальних океанских рейсов.

Эволюция в строительстве судов шла не слишком быстро, однако со временем новшества позволили повысить скорость парусников до пятнадцати-восемнадцати километров в час и дали им возможность двигаться даже под острым углом к ветру. С этого времени парусники обрели настоящую свободу маневра в открытом море. Галсами (зигзагом) судно могло идти и против ветра.

Важнейшее преимущество давало количество пушек на борту. Парусник мог нести втрое больше орудий, чем галеры, сравнимые по грузоподъемности. Сыграла роль и цена. Чугунные пушки оказались в три раза дешевле бронзовых. При этом они были заметно тяжелее, но при установке на палубе судна это роли не играло. Малая подвижность, мешающая использовать орудия в полевых сражениях, не слишком сказывалась при ведении войны на море, и это стало причиной широкого и очень успешного применения пушек на торговом флоте.

Так что особых сомнений в возможности нанести поражение военным на море не имелось ни у кого. Несколько десятков галер не станут помехой, скорее, попытаются забиться под прикрытие крепостей на берегу. А таковых в округе реально две: Другват и Карунас. Это ясно без подсказок. А вот в дальнейшем?

На кораблях около пяти тысяч пехоты Годрасов, с десяток тысяч стражников из городов Торгового союза плюс еще тысяча-две матросов, их них далеко не все покинут борт. С этими силами мы собираемся брать столицу империи? Стоит гарнизону закрыть ворота, и повстанцам останется с бессмысленной грустью смотреть на стены. Одного ополчения имперцы соберут раза в два-три больше. Понятно, люди там не слишком умелые, да для того, чтобы стоять на башнях, и не требуется особого опыта. Взять штурмом город не удастся.