Подарить жизнь - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" - Страница 20

Ага, теперь понятно. И гостеприимство отца, и сам приход девушки в сарай. У горцев считается, если немужняя осталась – подозрительно. А не идет ли за ней несчастье? Хоть три ухажера имей, свадьбе не бывать. Только родители имеют право выбирать для своих детей женихов и невест, а дети не могут без согласия родителей или опекунов жениться и выходить замуж. Вся округа в курсе произошедшего, и желающих взять в свой дом такую невесту не отыщется.

А вот после меня – другое дело. Унесу в дальние края горе-несчастье на своих плечах, а если еще и забеременеет – все. От желающих не будет отбоя. Фаргады благословили. Вот чего я не боюсь, так здешних суеверных глупостей. Мою судьбу никому не переломить, я давно живу слишком странной жизнью, чтобы опасаться подозрительной незамужней жены. Сколько у меня таких было!

Не жалко сделать еще одно доброе дело. И мне хорошо, и ей неплохо. А уж обучить правильно себя вести в постели я постараюсь. Все сорок шесть поз из «Трактата о любви» нам за две-три ночи не освоить, однако научить азам и дать почувствовать, каково это – получать удовольствие, а не просто терпеть навалившегося сверху мужика, думающего исключительно о своих потребностях, сумею. Применит правильно новые познания, и не будет в дальнейшем отбоя от парней, желающих жениться.

Бенила

Почти три сотни жителей деревни в своих лучших одеяниях собрались на холме в ожидании. Дома не оставили даже младенцев и парализованную старуху. Всех приволокли. Обязаны присутствовать при священнодействии.

Место выбрали не вчера, глубоко вкопанные бревна почернели от времени. И ворота, символизирующие насест, с которого кукарекает петух, возвещающий наступление восхода и нового дня, поставлены давно. Два огромных камня и еще один специально вырубленный блок, накрывающий их, притащили наверняка с немалыми трудами.

Сходство со входом в Храм самое отдаленное, но попробуй намекнуть на это – всерьез обидятся и начнут многословно поучать, бесконечно просвещая на тему завещанных предками обычаев. Запросто докажут преимущество своего дверного косяка перед жреческим.

В домах внизу погашены огни и очаги вычищены. Все в напряженной тишине дожидаются появления молодого огня. Способ, старый, как мир. Пожилой седобородый мужик, видимо, из наиболее авторитетных, за неимением жрецов сам старательно вращает лучковое веретено. Гораздо проще постучать кремнем, да за такие штучки непременно пришибут. Нельзя изменять традиции. Есть единственно верный способ добывания огня, иначе Солнце всерьез обидится и спрячет свой лик от святотатцев.

Рядом с трудившимся в поте лица мужиком стоят ритуальный сосуд, наполненный особой пищей из смеси злаков, и кувшин с родниковой водой. Зерно кинут в огонь, а водой вымоют руки. Все действие расписано очень подробно и детально. Каждый замечательно знает свое место и свою роль. Напоминать не требуется.

А что в городских Храмах огонь возникает при прохождении Солнца через определенную точку неба, попадая сквозь стеклянный потолок внутрь помещения, так местным до этого и дела нет. Учитель как-то показал увеличительное стекло и рассказал, как его изготавливают. Странно было бы пользоваться микроскопом и не выяснить, как он устроен.

Вот рассчитывать время религиозных церемоний – совсем другое дело. Учитель объяснял однажды, но в голове особо не задержалось. Астрономия и движение звезд имеют очень мало отношения к лекарской деятельности. Кому нужен гороскоп, пусть в другом месте спрашивают, не у нее. А о праздниках пусть интересуются у жрецов. Это их прямая обязанность – знать такие вещи. …Если уж календарь приобрести не способны…

Есть в Храме соответствующие таблицы, неизвестно еще, с каких времен сохранились. И типографский станок есть, изобретенный Богом-Врачом. Конечно, об этом вслух не говорят, но образованные все в курсе. Так что в чудеса чудесатые Храма Солнца, возжигающего огонь непорочный, она давно не верит и предпочитает общаться с Богиней. Та хоть нагло не обманывает верующих. Что за дикость – разделение на более и менее важные Храмы! Или ты общаешься с Богом, или нет. Лучше уж так – руками добывать огонь. Честнее.

Бенила поспешно подавила зевоту. Запросто примут за дурной знак. Взгляд уперся в стоящего впереди учителя. Она, даже не видя его лица, точно знала про торжественное выражение и глубокое почтение к происходящему, написанное на нем большими разборчивыми буквами. Если потребуется, он разразится подобающей случаю речью, и в зависимости от состава слушателей выдаст пару притч. Верующие будут в восторге. Независимо от веры.

Как он умудряется каждого встречного убедить в своем глубочайшем почтении и найти общий язык с любым фанатиком – в голове не укладывалось. Даже вечно угрюмые горцы за два дня стали относиться к нему почти по-свойски. Лечение – лечением, но местные все охотнее сползаются под вечер послушать рассказы про старину, уважительно качают головами. Откуда он знает все эти подробности про здешних великих воителей? Совершенно точно не было в книгах ничего подобного.

Учитель под настроение способен заморочить голову даже белке, и она добровольно принесет ему орехи из запасов на зиму. А уж пчелы сами отведут его к дуплу и станут умолять взять мед.

«А верит ли он сам хоть во что-то?» – задумалась Бенила. Конечно. В свои собственные истины. «Не навреди больному». «Никто не знает всего». «Подвергай сомнению любые рекомендации, пока не проверишь их практически». «Что бы ни случилось в результате лечения, делай вид, что так оно и было задумано». И еще куча подобных правил. А вот Богов о помощи не просит. Никаких и никогда. Если при этом нет чужих ушей.

Тут она почувствовала гордость. Уж она точно не посторонняя. Хоть кого спроси. Не просто ученица. Он к ней относится не хуже, чем к близкой родственнице. Не часто такое бывает, уже насмотрелась на других. И дело не в ее готовности перенимать знания, хоть это и немаловажно. Он и к малявке Бениле, способной разве что пол в комнате помыть, да и то не лучшим образом, относился, как когда-то ее собственный отец к родной дочке.

Бенила осмотрела с головы до ног очередную временную подружку учителя. И чего хорошего в этой девке, с видом собственницы уцепившейся за его руку? Радостная морда горянки страшно раздражает. Подумаешь, великое дело – огулял очередную. Не она первая, не она последняя.

Сжала зубы, пытаясь скрыть зевок. Ну не выспалась она ночью. Страшно мешала милующаяся по соседству парочка. Их шепот, смешки и женские стоны. Раньше ее не раздражали похождения учителя. Но почему этой тупой деревенщине должна достаться его ласка? Почему не ей? Она не красавица, сама отлично знает, но ведь и не уродина. Сколько раз к ней подкатывали с предложениями! А она всех прогоняла. Не нужны ей другие.

«Ой, – изумленно ахнула Бенила и обрадовалась, что в темноте не заметно, как ее бросило в краску. – Ну, я и дура! Это ж надо, до чего додумалась! Недаром по ночам стали сниться такие сны, аж кровь закипает. Это мне захотелось, чтобы учитель и со мной проделал то же, что он вытворяет с другими девками. Ха! Вот оно в чем дело – я ревную! Значит, уже не ребенок. И дело не в крови, которую роняют при превращении из девочки в девушку. Мысли интересные в голове завелись. Надо хорошо все это обдумать».

Лезть к учителю с откровениями и кидаться на шею не тянуло. Прекрасно знала, что он относится к ней именно как к ученице, и не замечает выросшей девушки. Раньше это радовало. Не часто женщина в ремесле достигала звания Мастера. Про каждый случай в Серкане легенды складывали, вся округа об этом знала. Так что ее всерьез уважали. Всего один ученик был до нее у учителя, сейчас он живет в столице, в собственном роскошном особняке. Не стал бы лекарь учить дуру и неумеху. Очень разборчив. И не удивительно – при столь неортодоксальных взглядах! Доносчик под боком ему совсем ни к чему.

Хвала Богине, мужик добыл огонь быстро и без проблем, с облегчением отметила Бенила, когда тот принялся раздувать искру, и маленькое пламя поднялось на глазах собравшихся. В подобных случаях любые задержки и неудачи обрастают множеством суеверных разговоров.