Голос крови (СИ) - Грэй Клаудия - Страница 22

На этот раз аплодисменты были громче. Леди Кариса поняла, что Кастерфо удалось переключить все внимание на себя. Она ощутила укол ревности, но отбросила это чувство. Если центристам удастся продавить голосование сегодня, то независимо от результата это будет их победа. Само по себе то, что сенат обсуждает идею избрания Первого сенатора, даст пищу для размышлений всей Галактике. Обсуждая эту новость, разумные существа всех рас постепенно свыкнутся с мыслью о сильном лидере, и это подготовит их к великому будущему и новому объединению. Кроме того, Кастерфо проявил себя как ценный союзник. Способности у него есть. Возможно, стоит заняться огранкой этого алмаза.

— Я призываю вас проголосовать, — вещал Кастерфо. Его голубые глаза горели, прожектора очерчивали его точеный силуэт. Он будто сошел с плаката, с агитационной голограммы. Без сомнения, по голосети еще не раз покажут этот фрагмент его выступления. — Здесь и сейчас. Хватит дебатов. Хватит сомнений. Хватит придираться к деталям и процедурам — это можно обсудить позже. Просто скажите, согласны вы или нет, чтобы наш сенат сдвинулся с мертвой точки.

— Кто-нибудь желает возразить против постановки на голосование? — безразличным механическим голосом спросил дроид-модератор.

Леди Кариса знала: у популистов очень даже есть что возразить, но если уж поднимается вопрос о голосовании, то отклонить голосование практически невозможно. Система была выстроена так, чтобы дать каждому возможность высказаться, и это в конечном счете работало на центристов.

Поставить вопрос на голосование — это одно, но победить в нем — совсем другое.

«У нас не было времени показать преимущества сильной власти, — подумала леди Кариса. — Тень Палпатина заставляет всех бояться вождей».

Возражений набралось слишком мало, чтобы наложить вето, и подготовка к голосованию началась. Леди Кариса мысленно восхитилась хитроумием Кастерфо: он не стал обсуждать, хороша идея избрания Первого сенатора или плоха, а вместо этого надавил на больное место — разочарование от беспомощности сената, которое ощущали все. Кастерфо не призывал их голосовать «за», он предложил высказаться против опротивевшей всем бесконечной бюрократической волокиты.

На экране, парящем под потолком, начали высвечиваться голоса. И хотя голосование было анонимным, нетрудно было догадаться, кто какую сторону принял. Зеленым высвечивались голоса «против», отданные популистами, желтым — голоса «за», принадлежавшие центристам. Голоса планет, не примкнувших ни к одной из фракций, обычно делились примерно пополам, либо все оказывались в воздержавшихся.

Однако на этот раз желтые отметки на экране множились и множились, пока не вспыхнули золотом. Леди Кариса, прижав руку к сердцу, любовалась этим сиянием. Сегодняшняя победа принадлежит им с Кастерфо, и впереди их ждет еще много совместных побед. Он поймал ее взгляд и улыбнулся. Леди Кариса усмехнулась в ответ. В эту минуту они оба всё понимали.

Многочисленные громкоговорители возвестили:

— Предложение принято.

Обычно Лея не пила крепких напитков на встречах с другими сенаторами, даже сугубо неофициальных. Но в этот вечер, когда дроид-официант спросил, что она будет пить, она заказала кореллианский бренди.

— Двойной, пожалуйста.

— Всего одно голосование, и вся наша политическая система развалилась на куски. — Вариш Вицли отбросила когтистой лапой длинный мех, упавший ей на глаза. — Как такое могло случиться?

— Потому что наша политическая система пластична. Мы сами ее такой сделали, — напомнила Лея, усаживаясь за продолговатый, украшенный эмалевым орнаментом стол дома у Вариш. — Мы не хотели быть жесткими и косными. Мы хотели быть гибкими. И вот доизгибались до того, что сломались.

Она и еще несколько сенаторов-популистов получили приглашение на сегодняшний ужин несколько дней назад. Лея ждала этого вечера не только потому, что угощение обещало быть превосходным, но и потому, что хотела поделиться с коллегами своими планами покинуть сенат, не дожидаясь окончания ее срока. Вместо этого они будут весь вечер оплакивать свое нынешнее политическое поражение.

— Но почему практически все нейтральные миры обернулись против нас? — Вариш прищелкнула пальцами. Лонеранцы умеют щелкать восьмью пальцами одновременно. — Ни за что бы не поверила, что такое возможно.

Тай-Лин Гарр присел на кушетку возле Леи. Как истинный уроженец Гаталенты, обычно он казался самым спокойным человеком в сенате. Но сегодняшнее голосование поколебало даже его выдающуюся невозмутимость.

— Леди Кариса не убедила почти никого. Кастерфо убедил почти всех, — проронил он.

— Сначала притворялся, будто он заодно с Леей, а потом взял и предал всю Галактику! Вот же змей подколодный! Простите, я не хотела вас обидеть, — добавила Вариш, обращаясь к филлисару на другом конце стола.

Филлисар прошипел, что все понимает и не обижается.

Лея покачала головой:

— Кастерфо говорил то, что думает. Он заблуждается, но в искренности ему не откажешь. Кроме того, он умеет быть убедительным и не лишен харизмы. Если центристы разыщут в своих рядах еще несколько таких же страстных ораторов или даже кандидата, плохи наши дела.

За столом принялись охать и ворчать, и дроиды поспешили за новыми порциями напитков.

Дома большинства сенаторов на Хосниан-Прайм были обставлены достаточно скромно. Даже Лея, хотя у нее не было другого жилья, довольствовалась простой, но удобной квартирой поблизости от комплекса правительственных зданий. Однако лонеранцы считали роскошь добродетелью, а потому жилище Вариш Вицли было минимум раза в четыре больше среднестатистического. Невзирая на почти возмутительную вычурность ее дома — на каждой стене красовались абстрактные картины, выдержанные в цветовой гамме «вырвиглаз», а с каждого светильника свисали хрустальные подвески, — в нем было уютно, и гости всегда чувствовали, что им здесь рады. Сегодня эта атмосфера служила им утешением.

Но на душе у Леи было неспокойно. Она почему-то подумала о своей матери — настоящей матери, которой она не знала, Падме Амидале. Много лет назад, выяснив, кто была ее мать, Лея попыталась узнать как можно больше о бывшей королеве и сенаторе Набу. Она выяснила, что ее мать присутствовала в старом Галактическом сенате в тот день, когда он проголосовал за то, чтобы дать Палпатину чрезвычайные полномочия. Лея хорошо себе представляла, какое отчаяние, должно быть, охватило ее.

«Неужели история повторяется? — мучительно размышляла она. — Моя мать видела падение Старой Республики, а теперь я вижу, как рушится Новая?»

Лея сделала большой глоток бренди.

Тай-Лин выпрямил спину и одернул алую мантию.

— Избрания Первого сенатора теперь не избежать. Все, что нам остается, — это продвинуть своего кандидата, чтобы такая огромная власть не попала в неправедные руки, — сказал он.

За столом согласно забормотали, и Лея машинально кивнула. Действительно, разве есть другой выход?

Вариш по-птичьи наклонила голову, так что золотая грива рассыпалась по плечу.

— Хочешь предложить свою кандидатуру, Тай-Лин? Неплохая мысль.

— У меня есть идея получше. — Он улыбнулся. — Нашим кандидатом должен стать сенатор со стажем, в высшей степени достойный доверия. Известный всей Галактике. Тот, кто не только сам внес немалый вклад в становление Новой Республики, но и может сказать то же самое про своих друзей и родных. Герой, точнее, героиня войны, которую даже центристы не смогут упрекнуть в слабости.

Лея начала понимать, к чему он клонит. «О нет!»

Вариш захлопала мохнатыми лапами:

— Ну конечно! Первым сенатором Новой Республики должна стать принцесса Лея!

«Да чтоб вас всех!»

Глава десятая

— Но это же замечательно! — Грир улыбнулась и отложила инфопланшет. Новости Леи выбили ее из рабочей колеи. — Из вас получится прекрасный Первый сенатор.