Норвуд (СИ) - Майнер Максим - Страница 28

С Клинком было расставаться ещё жальче, чем с последней каплей снадобья. Я достал оружие из ножен, глянул на него напоследок и резанул собственную ладонь, отчего тонкая струйка ярко-алой крови полилась прямо в пасть бургомистра.

Теперь мертвяк уже не дёргался, а шевелился — ноги загребали по земле, а руки потянулись в мою сторону. Смотреть на это было очень весело.

— Надеюсь, теперь вы сможете меня найти, господин бургомистр, — я опустился на корточки рядом с тушей и вбил Клинок по самую рукоять в грудь толстяка.

А после вытащил стилет и сразу побежал, потому как мертвяк стал активно двигаться и даже начал подниматься на ноги. Конечно, я не боялся! Что может мне сделать какой-то жалкий мертвяк? Ведь я способен голыми руками открутить его голову.

В книгах я читал, что некоторые хищники могут чуять кровь на большом расстоянии, а вкусив её, готовы преследовать жертву без устали. Не знаю, относится ли это к мертвякам, но надеюсь — моя идея сработает, и бургомистр действительно отправится за мной. А если повезёт, то на запах сбегутся все окрестные покойники.

Удалившись на некоторое расстояние, я обернулся и убедился, что толстяк идёт за мной. Теперь он двигался гораздо быстрее, чем раньше. Не так, как я, само собой, но капелька зелья, похоже, сделала своё дело.

Я не выдержал и расхохотался, представив, как удивится пресловутый Карл Рокитанский, когда вместе со мной придёт и сам бургомистр. Но всё правильно, таких высоких гостей должен встречать именно управитель города собственной персоной!

Поглядев ещё какое-то время на резво приближающегося ко мне мертвяка, я стряхнул несколько капель крови на мостовую и побежал дальше — в сторону городской площади.

Сейчас бег не доставлял уже такого удовольствия — приходилось сдерживаться, чтобы мой спутник не сильно отставал, да и мертвяков вокруг становилось всё больше и они, привлечённые ароматом крови, спешили ко мне. Это злило, и воздух вокруг снова начал краснеть.

Но я приберегу ярость, ведь до площади осталось совсем чуть-чуть.

Мертвяков вокруг становилось всё больше и больше — они бросались наперерез и тянули ко мне руки, пытаясь ухватиться за одежду, но всё безрезультатно — я был слишком резв для них.

Несколько раз приходилось приказывать им остановиться, но оказалось, что это очень быстро лишает сил — голова начинала кружиться, а ноги подкашивались. Поэтому я решил, что гораздо проще уворачиваться от этих медлительных созданий, и это даже стало казаться интересной забавой, поскольку мертвяки очень смешно сталкивались, стремясь добраться до меня быстрее остальных. Женщины, путаясь в платьях, падали на мостовую, другие запинались о них и тоже валились на землю, в общем, было по-настоящему весело.

Но длилось это замечательное развлечение недолго, и когда до площади было уже рукой подать, случилось непонятное. По улице пронёсся холодный ветер, какой в наших краях бывает только в самые плохие зимы, а в голове раздался тихий шепоток, который было невозможно разобрать.

Все окружающие меня мертвяки на мгновение замерли, а потом, как по команде, одновременно бросились на площадь. Хотя почему как? Именно команда, а точнее приказ, заставила их бежать со всех ног, начисто забыв обо мне.

Неподвластны этому распоряжению оказались только мы с бургомистром, который всё так же продолжал следовать за мной. Наверное, зря я воткнул Клинок в толстяка, опасаясь, что он не будет за мной успевать и просто упадёт без движения, как это было раньше. Теперь он шевелился гораздо быстрее, и поэтому, если мне вдруг понадобится оружие из чёрного серебра, могут возникнуть сложности. Хотя я справлюсь с любыми из них.

Бежать по вмиг опустевшим улицам было очень странно и очень тихо. Настолько, что гулкий стук моих башмаков по камням казался настоящим грохотом.

— Господин бургомистр, извольте поторопиться! — я обернулся и помахал толстяку рукой. — Там, похоже, началось самое веселье!

Очевидно, что причиной, по которой мертвякам отдали приказ отправиться на площадь, были мои товарищи-предатели. Уж не знаю, насколько удачной была их атака, но пропустить всё самое интересное я не хотел.

Наверное, стоило забраться на одну из крыш, осмотреться, придумать какой-нибудь хитрый план, но желания терять время у меня не было, и поэтому я просто выскочил на площадь безо всякой подготовки.

По правую руку, в полусотне шагов, находилась ратуша, в которой я провёл несколько лет, впитывая бесценные знания мастера Фонтена. Он сам, к слову, всё так же лежал на столе у самого входа в здание, и в каком-то смысле, ему удалось занять место бургомистра! Расхохотавшись, я глянул через плечо на него самого — толстяк уже почти догнал меня.

На площади о былой тишине можно было только мечтать — напротив меня, на другом её краю, мертвяки штурмовали трёхэтажный дом, на крыше которого, видимо, находились интерфектор и Опалённая. Покойники лезли, цепляясь за что придётся и друг за друга, валились на землю, но сразу же поднимались и продолжали попытки забраться наверх.

А между мной и ратушей находились те четверо, которых я уже раньше видел, когда мы сидели на крыше вместе с интерфектором. Тогда разглядеть их было тяжело, но сейчас, вблизи, стало понятно, что ничем особенным они не выделяются — обычные люди. Все в тёмных одеждах и высоких сапогах, все среднего роста, все крепкие. У одного короткий плащ бордового цвета и длинные каштановые волосы до плеч.

Сейчас они уже не стояли вокруг стола. Сейчас один из них — тот, что в плаще, наверное, сам Карл Рокитанский — вышел вперёд, а остальные зачем-то положили по одной руке ему на плечи, а свободными выписывали в воздухе разнообразные жесты, примерно такие, какие использовала Опалённая. Слабаки! Мне, чтобы останавливать мертвяков, не надо было ломать себе пальцы, пытаясь сложить невообразимые фигуры...

Мешать им мне почему-то не захотелось — оттуда тянуло холодом — и поэтому я оббежал их, оставшись незамеченным, и оказался возле своего бывшего наставника. Выглядел он не очень — бледный, с набухшими мешками под глазами и тонкими кровавыми струйками из ноздрей. Правда, судя по тому, как он кричал, я ожидал увидеть гораздо худшую картину.

К сожалению, стилет был непригоден для того, чтобы резать им верёвки, и поэтому я, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг, принялся развязывать узлы, чтобы освободить мастера Фонтена. Он приоткрыл глаза и посмотрел на меня, но, кажется, не узнал.

— Френни... — из его рта вылез большой кровавый пузырь и сразу лопнул, осев пеной на губах.

— Да, дедушка? — давясь от смеха, я попытался изобразить голос Опалённой.

Но, похоже, получилось чересчур громко, потому как сзади кто-то крикнул:

— Замри! — и в мою спину ударил холодный воздух.

В первое мгновение мне хотелось прикинуться, что приказ сработал, но я передумал и обернулся.

На меня глядел один из четвёрки — тот, который был ближе всего — и недовольно хмурился. Похоже, для него оказалось неожиданностью, что кто-то может игнорировать его приказы.

— Не дыши! — он снова сотворил знак, а в меня снова прилетел морозный воздух.

Это уже начало надоедать и я бы, наверное, разозлился, но заметил кое-что забавное. Если я оббежал сборище по дуге, то мой преследователь — бургомистр — этим себя утруждать не стал и двигался напрямик, и сейчас, между мной и ним была как раз эта самая четвёрка. А значит, очень скоро он врежется прямо в них.

— Обернись! — крикнул я мужчине, который так и продолжал изумлённо смотреть на меня. Для смеха я дополнил свои слова жестом, скрутив пальцами какой-то замысловатый знак, только что придуманный мной самим.

Чёрные глаза мужчины ещё сильнее расширились от удивления, и он спросил:

— Что это за мотус? И кто ты, вообще, такой?

Наверное, мотус — это название для этих знаков или жестов, но не стану же я объяснять, что выдумал его.

— Меня зовут, Норвуд Грейс! — ответил я подбоченившись. А затем рассмеялся и сказал, указав за спину собеседника: — А это наш бургомистр!