Мохито для изгнанника Тьмы - Иванова Ольга Владимировна - Страница 9

— Мне, милочка, от мигреней настоечку, — попросила меня дама в годах и в теле.

От мигрени… Я повернулась к полкам. Кажется, бутылочка с синей жидкостью. Да, точно.

— Пожалуйста. — Я протянула пузырек даме.

— Благодарю. — Та кивнула, отчего перья на ее розовой шляпе дружно закачались. — Два кристоля, верно?

Я снова оглянулась на витрину, чтобы удостовериться в правильности цены.

— Верно, — сказала затем, забирая две серебряные монетки, которые дама положила на прилавок.

Наблюдая, как она пытается засунуть пузатый флакон в маленькую сумочку, я вдруг подумала, что не мешало бы иметь упаковку к зельям, например, пакетик с ручками. Надо будет мастеру подкинуть идею.

— Что вас интересует? — обратилась я уже к следующему покупателю. — Господин Логвуд, так?

— «Зоркий глаз» мне. — Тот шмыгнул носом и поправил очки на узкой переносице. Он был вместе с невыразительной худой женщиной в бледно-зеленом платье. Судя по тому, как она оценивающе изучала меня, это была его супруга.

— «Зоркий глаз», значит… — тихо повторила я, оглядывая полки.

Кажется, бытовые зелья мастер ставил на центральную тумбу. Я подошла к оной и принялась изучать этикетки, как вдруг ощутила за спиной странный ветерок, будто включили кондиционер. Сквозняк, что ли? Кто-то вошел, а я не слышала? Но дверь ведь закрыта. Я бросила взгляд на Логвуда и его спутницу, которые, глядя куда-то мне за спину, внезапно побледнели, а в следующий миг и вовсе сложились в поклоне. Но тут я и сама услышала сзади чье-то дыхание, резко развернулась и чуть не задела мужчину, появившегося невесть откуда. Брюнет лет тридцати, среднего роста, жилистый, но не худой, одет в черный элегантный костюм с атласными лацканами. Но больше всего притягивали к себе его глаза, темно-карие, с надменным прищуром. Они изучали меня жестко и цинично, почти раздевая взглядом.

— Лорд Паттисон, — из подсобки торопливо вышел мастер и тоже поклонился с подобострастием.

— Милорд, — прошептала Паула, приседая в глубоком реверансе. В отличие от остальных она не выглядела чересчур напуганной, скорее взволнованной.

Ну а гость продолжал сверлить взглядом меня, я же от растерянности словно окаменела, не в силах ни рта открыть, ни сдвинуться с места. За меня это сделал мой начальник. Он подошел ко мне и ощутимо хлопнул по спине, вынуждая склониться.

— Милорд, — обратился он потом к брюнету, — простите великодушно мою помощницу, не наказывайте ее. Она не из Дарквайта, только вчера прибыла, еще не знает, как следует себя вести в вашем присутствии.

— Помощница? Не из Дарквайта? — тягуче произнес тот и обошел меня по кругу. — Как звать?

— Лия, милорд, — опять ответил за меня Коун. — Это еще и моя вина. Я не успел объяснить ей всех правил.

— Лия… — протянул очередной милорд. — Что ж… Прощу ее на первый раз. И вас, мастер, тоже. О, Паула, и ты тут, — заметил он модистку, скользнув по ней равнодушным взглядом.

— Да, милорд. — И она улыбнулась искренне и даже радостно.

— Выпрямись, — велел ей лорд Паттисон. И махнул остальным. — И вы тоже.

Паула расправила плечи и снова улыбнулась, но брюнет уже не смотрел на нее, расхаживая по лавке.

— Моя бабка второй день хандрит… — сказал он, потирая тонкие усики. — Уже надоела всем в доме. Ей бы ваших капель, мастер. Помните, вы как-то рекомендовали? Только не веселящих, от них она хохочет как безумная. Лучше уж тогда пусть ноет…

— Сожалею, милорд, но от хандры могу рекомендовать только эти, — отозвался Коун, снимая с полки флакончик. — Просто уменьшите дозу. И ни в коем случае не мешайте с алкоголем. Он усиливает эффект капель в десяток раз. Тогда ваша бабка не перестанет смеяться, пока не кончится действие лекарства. А для поднятия настроения достаточно три-четыре капли на чашку чая.

— Ладно. — Лорд забрал капли с видом, словно делал одолжение Коуну. — Сколько?

— Три кристоля, милорд.

— Держите. — Тот подбросил монету чуть крупнее, чем давала мне мадам в розовой шляпе, и мастер поймал ее на лету.

— Благодарю, милорд. — Коун снова изобразил поклон.

Тот осчастливил его коротким кивком, потом еще раз пристально посмотрел на меня и ухмыльнулся. После чего его стал окутывать черный дым, точь-в-точь как вчерашнего гостя мастера лорда Реллингтона, кажется. Все как по команде согнулись пополам и не разогнулись, пока дым окончательно не рассеялся.

— Ик! — вдруг раздалось в тишине. — Ик! Ох, извините. — Это оказалась спутница господина в очках. — Это я слишком перенервничала.

— А у меня руки трясутся, — показал ее муж.

— Тогда возьмите еще настой от икоты и капли «Дрожи нет», — тут же сориентировался Бенджамин Коун.

Я же наконец нашла злополучный флакон с «Зорким глазом» и подала его покупателю.

— Я тоже пойду. — Паула теперь выглядела какой-то печальной. — Благодарю, мастер, за совет. А вы, Лия, приходите завтра за своим заказом к шести вечера. Постараюсь все успеть.

— Спасибо. — Я проводила ее до двери, заодно попрощалась с четой покупателей, выходивших следом.

Вернулась к Бенджамину Коуну и спросила прямо:

— Кто это был, мастер? Может, расскажете мне, чтобы в следующий раз я опять не попала впросак? А то вы выдернуть меня из моего мира выдернули, а в курс происходящего в вашем мире даже не удосужились ввести.

Мастер нахмурился.

— Вечером, Лия. Поговорим обо всем вечером. Дома. Здесь не место для подобных разговоров.

ГЛАВА 6

Остаток моего первого рабочего дня в лавке прошел уже без приключений. В обед к нам заглянул тот самый пекарь Вальди, принес пакет ароматных булочек с корицей, правда, успел поспорить с Коуном насчет скидки на лекарство для жены, но дело решилось миром. Домой на Архимагическую улицу возвращались тоже пешком. Я было предложила проехать на трамвае, но старик сказал, что это дорого.

— Да, мастер, а сколько в ваших деньгах составляет мое жалованье? — Этот вопрос пришелся кстати. — И кто мне их обменяет на мою валюту, когда закончится срок договора?

— Твое жалованье составляет сто двадцать кристолей в месяц, — признался Коун. — Поменяют их в агентстве по трудоустройству, когда будут забирать тебя домой.

Сто двадцать кристолей? Я принялась вспоминать местные цены, которые успела увидеть. Во-первых, сами лекарства Коуна стоят от двух до десяти кристолей, а есть и дороже. Булочки пекаря Вальди… Я видела в его витрине ценник — что-то вроде пяти триксов, это здешние копейки. Хорошие туфли, Паула говорила, стоят от ста пятидесяти кристолей. А это больше моей зарплаты! Сколько ж я тогда на них буду копить? И во сколько мне обойдется новый гардероб?! Похоже, на мне знатно наварили… Теперь я понимаю, почему и Паула рвется взять себе работника из другого мира. Да это дешевая рабочая сила, черт побери! Вот так… Боюсь, это еще не все подводные камни, которые откроются мне в процессе моей чудной работы. Что, Юля, мечтала накопить на безбедную жизнь? Смотри, как бы еще должна не оказалась.

— Мастер, а что с моим гардеробом? — спросила я напряженно. — Может, мне стоит от него отказаться? А то буду отрабатывать его весь год. И вообще… Можно было этот пункт прописать в договоре. Или во время приема на работу уточнить, что у вас тут мода другая. По-хорошему это нарушение контракта со стороны работодателя, вам не кажется?

Коун недовольно покосился на меня и поджал губы.

— Ладно, — выдавил потом. — Разделим эти затраты пополам. Паула еще и скидку хорошую сделала, так что обойдется почти даром. С тебя сто кристолей и с меня столько же. Буду высчитывать по десять кристолей в месяц.

Значит, двести кристолей? Что ж… Я еще уточню завтра у Паулы насчет скидок и «почти даром». Ну а десять кристолей в месяц, пожалуй, не сильно ударят по бюджету. Может, и прорвемся.

— Сейчас приготовишь ужин, потом поможешь мне в лаборатории, — сказал Коун, заходя в дом. — А я сразу туда пойду, нужно срочный заказ сделать.

— Хорошо. — Я тотчас направилась в кухню. Но так и застыла на ее пороге, схватившись за сердце. — Что это? — прошептала, оглядывая вернувшуюся копоть, жир и грязь, будто утром я не драила кухню два часа. — Как это возможно? Откуда?.. Кто это сделал?