Я вижу тебя (ЛП) - Дорн Линн Ван - Страница 35

— С Рождеством, — произнес Мигель.

— Чего? А точно. С Рождеством, Мигель.

Они попрощались, и Мигель привел себя в порядок. Он погасил свет и забрался в свою постель.

— С кем ты дрочил в ванной? — поинтересовался брат. — И к слову, это отвратительно. В следующий раз душ хотя бы включили или еще что, чтобы я тебя не слышал.

У Мигеля сердце екнуло.

— Э-э...

— Можем об этом завтра поговорить. Дай мне поспать. Cabrón, — проворчал Жозе. — Feliz, мать твою, Navidad. 

Глава 28

Олдридж — Скрудж

Среда, 25 декабря.

Мрачный дом Олдриджа.

Эванстон, штат Иллинойс.

Олдридж сидел за столом и смотрел в окно, надеясь, что пойдет снег, но понимал, что его не будет. Еще один серый день с тяжелыми низко-висящими облаками, и единственное, что падало со свинцового неба — противная холодная изморось. Олдридж планировал прогуляться до закусочной, работавшей даже в Рождество, и пообедать или рано поужинать, но желания выходить в постоянный влажный туман не испытывал. В холодильнике еще остался суп. Можно и его разогреть.

Да еще и от Мигеля за весь день больше не было сообщений, кроме единственного «С Рождеством», отправленного еще утром. Несомненно, Мигель будет весь день занят семьей. Олдридж не знал наверняка, но ему казалось, что семья Мигеля — католики. Скорее всего, они сначала сходят на службу, а потом будет большой праздничный стол. В какой-то момент будут открывать подарки. Они будут пить ту кокосовую штуку, которую недавно приносил Мигель. Олдридж уже забыл название. Надо сегодня выпить немного. Это будет единственный жест с его стороны в честь праздника.

Сидя в полном одиночестве в кабинете, Олдридж чувствовал себя хреново, и это целиком и полностью вина Мигеля. До того, как он ворвался в жизнь Олдриджа, все было намного проще. Спокойнее. Неприхотливей. Возможно, скучно, но даже в повседневных делах было комфортнее.

А потом появился Мигель, и все изменилось. Олдридж ни капельки не оценил отъезд парня, пускай и всего на две недели. Что же будет на летних каникулах? У Олдриджа было два сценария.

Первый: вместе с Мигелем они проведут много приятных, ленивых дней. С сексом, естественно, но и с разговорами тоже. Съездят на велосипедах к озеру. Может, даже искупаться получится, если будет жарко. Ужин на заднем дворе. Поднимутся на крышу, чтобы посмотреть салют на четвертое июля.

Второй сценарий был более вероятным. Мигель проведет каникулы с друзьями-ровесниками. Не тратя время на мужчину намного старше себя и с собственными заморочками. На мужчину, который даже в возрасте Мигеля не был таким веселым. Найдутся оправдания — очень хорошие — и Олдридж в итоге будет проводить все дни и ночи в одиночестве, пока Мигель будет гулять, встречаться с новыми людьми и искать кого-то более подходящего для отношений. Кого-то поадекватнее и не шарахающегося от любых прикосновений. Наверное, даже девушку. Это неизбежно, отчего что-то внутри Олдриджа сжалось и захотело умереть.

Мужчина с тоской подумал о своей постели. Он мог бы проспать весь отпуск рядом с «Линией Мажино», которая все еще, но очень слабо, пахла Мигелем. Когда Олдридж проснется, уже не будет Рождества, и он станет на один день ближе к возвращению Мигеля. Похоже, сегодня уже не судьба нормально поработать.

Приняв решение, Олдридж поднялся, потянулся и пошел в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Но не успел он дойти до двери спальни, зазвенел дверной звонок.

Олдридж планировал его проигнорировать, но звонивший вдавливал кнопку безжалостно.

Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь.

Снова и снова.

— Блять. Господи боже. Да иду, — Олдридж развернулся и спустился вниз, пересек прихожую до входной двери. Глянув в глазок, он увидел Луну Хименес. Она выглядела решительно настроенной, но не агрессивной, что было намного приятней ее последнего появления на пороге дома. Рядом с ней стоял молодой парень со спутанными светлыми волосами и приятной внешностью типичного американского спортсмена. Он казался смутно знакомым, но Олдридж никак не мог вспомнить. В руках парень держал большую картонную коробку из-под водки «Абсолют». Луна одной рукой держала что-то такое же большое, но накрытое мусорным пакетом. Пальцем второй руки она все так же вдавливала дверной звонок.

— Я знаю, что вы дома, — услышал Олдридж через дверь. — Впустите нас!

Олдридж, уступив неизбежному, открыл дверь. Холодный воздух начал медленно проникать в его дом.

— Мисс Хименес вместе с другом. И какова же причина, что в Рождество вы возникли на пороге моего дома без предупреждения? Вам обоим больше нечем заняться?

— Как сказать, — ответила Луна. — Мои мамы — викканки[32]. Мы отметили Йоль[33] еще в начале недели. А у Дева родители в разводе и ведут себя просто ужасно, поэтому он их избегает и использует меня в качестве предлога никуда не ехать на каникулах, — Луна протиснулась мимо Олдриджа в сопровождении молодого человека, судя по всему того самого Дева. Юноша пожал плечами.

— Где тут у вас кухня? — спросил Дев. — Эта хер... ой... фигня очень тяжелая.

Олдридж глянул в сторону Луны. Она опустила на пол принесенную с собой вещь и стала ее распаковывать.

— Не обращайте на нее внимания, — сказал Дев. — Поверьте, проще следовать ее указаниям. Лучше не мешайте. И все будет отлично, — он переложил коробку поудобнее. — Она просто удивительная, понимаете?

Олдридж сдался и уступил странному представлению, разыгравшемуся в его доме в такой тихий день.

— Пойдем, — сказал он и повел парня на кухню. — Было бы неплохо узнать твое полное имя, раз уж ты без приглашения оказался у меня дома, потребовал отвести на кухню, после того, как в прошлом году обвинил в отвратительном проступке перед деканом Джеффри.

Молодой человек смутился.

— Если это как-то поможет, простите. Мне придется раскаяться. Мое полное имя Девон Монтгомери. Зовите меня просто Дев. Понимаю, как это странно выглядит, особенно после моего дерьмового к вам отношения, но Луна сказала, что я должен пойти. Это все часть моего раскаяния. Плюс карма. И все в таком же духе, — он поставил коробку на столешницу и начал ее распаковывать, большую часть содержимого убирая в холодильник, остальное оставляя на столе. Он поразглядывал духовку, включил ее и поставил что-то разогреваться. — Так что простите. Я, правда, сожалею. Идти к декану, действительно, было очень стремно. И я говорю это не потому, что Луна так сказала. Простите, что доставил вам неприятности.

Олдридж переварил услышанное. Довольно сложно обижаться на искренне раскаявшегося человека. Злиться на Дева — то же самое, что и ругать нашкодившего щенка.

— Я принимаю твои извинения, — проговорил Олдридж и почувствовал себя лучше. Он должен рассказать об этом Мигелю. Тот, несомненно, будет доволен, что Олдридж оставил прошлое в прошлом. — Ты делаешь все, о чем тебя попросит эта девушка? — спросил мужчина, меняя тему.

— Почти. Где у вас кастрюли? — Дев открыл шкаф, на который указал Олдридж. — Спасибо, — он помолчал пару минут, а потом добавил: — Э-э. Да. Чаще всего я делаю все, что говорит Луна, — он слегка покраснел. — Она называет это «закаливанием характера». Делаю что-то правильно, получаю удовольствие. Неправильно — наказание.

— Как щенок? — спросил Олдридж, удивленный, любопытный и немного потрясенный, особенно тем, каким удачным оказалось его мысленное сравнение.

Дев покраснел до самых ушей.

— Иногда, — проговорила Луна с порога кухни. — На постоянную роль щенка он не тянет, но когда мы оба в настроении, то конечно. У вас есть какие-то пищевые аллергии? Мигель точно говорил, что нет, но на всякий случай, хотелось бы уточнить.

Это самый странный день в жизни Олдриджа.