Пандемия (СИ) - Нилин Аристарх - Страница 19

— И что теперь?

— Не знаю. Иду вот к Геннадию Степановичу, как говорится докладать.

— Понятно, вечером встретимся?

— На все воля божья и команды начальства, но я жуть как хочу, — и он наклонился к Лизиному уху и прошептал, — снова обнять тебя в постели и всю-всю покрыть поцелуями, как прошлый раз.

— Я тоже, — прошептала она в ответ и, поцеловав, добавила, — Иди, а то мне работать надо, а ты меня, между прочим…

— Возбуждаю, да?

— Паш, перестань, чтение мыслей это вторжение в личную жизнь, статья УК РФ, между прочим.

— И много дают?

— Мало не покажется.

— Понятно, и все же я угадал, угадал, ведь, правда?

— Правда. Иди, мне действительно надо работать.

— Я полетел, до вечера, — и, повернувшись, направился в кабинет начальства.

— Геннадий Степанович, можно войти?

— А, Лебедев, заходи, присаживайся.

— Спасибо.

— Что скажешь?

— Парнишка нашелся, точнее, сбежал и самостоятельно добрался до Москвы. Ночью отправили группу захвата и …

— И ничего и никого?

— А вы уже в курсе?

— Нет, но догадываюсь.

— Там сейчас продолжают работать специалисты, но ощущение такое, словно там пылесосом прошлись. Настолько подчистили за собой все хвосты, что диву даешься.

— А ты думал, специалисты работают. Видать, на кон большие деньги поставлены.

— Оказывается этот Гладышев был тридцать восьмым на их счету, и после него еще одного привезли и тоже из Москвы.

— М-да, — многозначительно произнес майор.

— А мне-то что делать?

— А тебе разве этот с Петровки, как его, Волин, не сказал, какие будут указания?

— Да нет. Дал команду сопроводить парня до Москвы и сдать, так сказать, с рук на руки матери.

— Хорошо, ты пока занимайся делами по отделу, а если что, они сами позвонят.

— Есть.

— Кстати, у тебя, я слышал роман с Комаровой?

— У меня, с Комаровой!? — удивленно и в то же время как-то гордо, произнес Павел, и хотел было ответить отрицательно, но секунду другую подумав, добавил:

— Вроде того.

— Понятно, ты только того, не обижай Елизавету свет Алексеевну, потому как ежели ради спортивного интереса, то имей в виду, в обиду не дам.

Павел смутился.

— Геннадий Степанович, да разве я похож на ловеласа?

— А кто вас знает. Короче, я тебя предупредил.

— Все понял.

— А раз понял, значит ступай работать.

— Есть.

Павел вышел из кабинета и, усмехнувшись над проницательностью начальства, решил рассказать об этом Лизе.

Спустившись вниз он увидел, как она идет по коридору навстречу ему. Поравнявшись, они остановились.

— Представляешь, ходил к майору с докладом, так он о нас с тобой уже в курсе. Сказал, если обижу, пенять не на кого будет.

Лиза смущенно выслушала монолог Павла, и шепотом произнесла:

— Паш, ты только никому не рассказывай, просто Геннадий Степанович это мой родной дядя, мамин брат. Видно она ему лишнее разболтала о нас с тобой, поэтому ты на него не обижайся. Он с детства меня оберегает, но старается делать это как можно деликатнее. Не всегда получается, но что поделать, я уже привыкла к этому.

От этой новости, лицо Павла вытянулось от удивления, и он не знал, что сказать. Лиза обернулась и, увидев, что позади в коридоре никого нет, поцеловала Павла в щеку и тут же побежала по своим делам, оставив того стоять в полной растерянности.

— Ну дела! — подумал он и пошел к себе.

Команда Волина медленными темпами, сантиметр за сантиметром изучала дом, пытаясь хоть что-то найти, что позволило бы в поисках банды хоть как-то зацепится.

— Что я вам скажу, Артем Михайлович, умные черти нам с вами попались, — произнес в задумчивости Семин, криминалист с Петровки.

— Хоть что-то есть?

— Практически ничего. Настолько тщательно замели следы, что диву даешься профессионализму. Словно у них эксперт работал и строго по ранее разработанному плану провел зачистку помещения. Везде мокрой тряпкой прошлись, более того, полироль использовали, о чем свидетельствуют два пустых флакона, все что можно протерли, так что пальчиков нигде. В комнатах тоже ничего.

— Неужели даже волос нет чтобы анализы провести?

— Ну, это найдем, я уверен, тут не один день потребуется, чтобы такие следы замести. Поражает другое. Дом, словно в нем и не жил никто. Все подчистую вывезли. Первый раз такое вижу.

— Профессионалы, мать их за ногу возьми.

— И я про то. Ладно, будем искать, вдруг все же что-то найдем.

— Хотелось бы. Кстати, в саду никаких следов не обнаружили?

— Ничего.

— А куда они мусор и отходы девали?

— У них проведена канализация к общей магистрали.

— И все же не верю, хоть что-то, но должно быть.

— Будем искать.

Как только машины выехали на трассу, колонна рассредоточилась и поехала в сторону Питера, затем свернула направо.

Аркадий ехал в одном из грузовиков вместе с охранником. Разговаривать не хотелось, вдобавок сказывалась бессонная ночь, нервные переживания, да и усталость давала о себе знать. Тянуло в сон и в конце концов, от монотонной езды он заснул. Проснулся внезапно, когда машина подпрыгнула, попав колесом в колдобину, заметить которую было трудно, так как она была залита водой. Машину основательно тряхануло, и Аркадий ударился головой о потолок кабины.

— Что случилось? — произнес он, не понимая спросонья что произошло.

— Дороги, мать их. Канава на канаве.

— Блин, я уж думал, нас обстреливают, — попытался пошутить Аркадий, но понял, что шутка не удалась; поэтому отвернулся и уставился в боковое стекло. Вдоль дороги тянулась лесополоса. Иногда она внезапно обрывалась, и лес сменялся бескрайними полями, поросшими сорной травой, а то вдруг начинались болота, покрытые камышом и осокой.

— Тундра, — мысленно произнес он, — И куда едем, одному черту ведомо, да еще Борису. Если бы не деньги, жил бы сейчас в столице, ходил бы по ресторанам, ездил бы на дорогой тачке, а что взамен? Ни-че-го. Ноль. Казалось, вот оно настоящее дело, два-три года активной работы и деньги, о которых так мечтал, были бы в руках. И снова мираж удачи ускользнул вместе с этим щуплым пацаном, сумевшим удрать у него из-под носа. Нет, подумать только, ускользнуть, можно сказать, между ног прошмыгнуть и исчезнуть. И мгновенно все изменилось. Опять едем в никуда, и что ждет впереди неизвестно. Сучья жизнь, в полном смысле слова, сучья.

— Вроде поворачиваем, — произнес водитель.

— Давай за ними.

Машина съехала с дороги на проселочную и покатила по гравию, оставляя за собой облако пыли. Через полчаса показались небольшие постройки скорее напоминающие фермерское подворье.

— Интересно, куда это мы приехали? — подумал Аркадий. В этот момент машина нырнула с косогора вниз и, обогнув его, подъехала к забору, который тянулся на несколько десятков метров вперед. Ворота были открыты, и водитель направил машину во двор. Аркадий увидел в нескольких десятках метров большой добротный дом и рядом еще несколько построек хозяйственного назначения. Возле дома уже стоял джип, на котором ехал Борис, неподалеку стоял фургон. Еще одна машина, ехавшая за ними, показалась сзади.

Аркадий вышел из кабины. После продолжительной езды ноги слегка затекли и было приятно вновь оказаться на земле. Завидев Бориса, он направился к нему. Тот стоял и с кем-то разговаривал. Еще издали Аркадий увидел, что незнакомец был нацмен. Это сразу не понравилось, так как иметь дело с кавказцами Аркадий не очень-то жаждал по одной простой причине, он терпеть их не мог.

— Знакомьтесь, Аркадий, — представил его Борис.

— Асламбек, — бородатый мужчина протянул Аркадию руку.

Аркадий поздоровался и отошел в сторону, с любопытством и одновременно с тоской, рассматривая место куда они приехали. Бревенчатый дом был построен, как ему показалось, в стиле явно не средней полосы. Двухэтажный сруб, метров пятнадцать в длину и столько же в ширину. На втором этаже в двух направлениях тянулась широкая открытая терраса. Рядом с домом три почти одинаковых не то сарая, не то придомные постройки, скорее всего хозяйственного назначения. Вдали еще один дом поменьше. Большой гараж на четыре машины стоял отдельно. Ворота были распахнуты, и Аркадий заметил, что внутри стоят два автомобиля, черный джип и Мерседес, тоже черного цвета.