Лось 2 (СИ) - Федорочев Алексей - Страница 45

— Начерных?.. хм… Когда-то ты меня очень выручила своим предупреждением, позволь сделать ответную любезность, — произнес, просунув руки в рукава и задумавшись — стоит ли ради двух шагов по коридору полностью застегивать манжеты? Дизайнеров офицерских кителей периодически хотелось зверски убить — по четыре пуговицы на каждом запястье — ну кто так делает, а?! Это я еще про пидорские в облипку штаны не упоминаю! "И так сойдет!" — решил в конце концов, прихватив на крайние, но пуговицы на груди все-таки застегнул все.

— Ты что-то о нем знаешь? Знаешь, кто за ним стоит? — женщина на простынях подобралась, мигом стряхнув с себя расслабленность последних минут. Хищница в засаде, даром, что голая. Наверное, мне действительно нравится такой тип, потому что сейчас я ею залюбовался.

— Если хочешь еще по две птички на погоны — учи его на совесть, так, как никого никогда не учила. И не вздумай подкатывать к нему — пролетишь мимо повышения.

— Кто он?! — требовательно спросила майор.

— Прямо сказать не могу, извини, подписка. Но могу намекнуть — я с ним знаком и зову его "Младшим". Ты женщина умная — тебе должно хватить.

Сосредоточенность сменилась вспышкой озарения.

— Почему?! — встала она с ложа и обняла, — Почему ты мне не встретился в двадцать? Или хотя бы в двадцать пять?! Я бы тебя отбила у всех! Жаль, что ты меня тогда не видел!

— Увы! — поцеловал я ее, — Но у меня хорошее воображение, я могу представить. К тому же ты и сейчас хороша!

— Льстец! — она взлохматила мне и без того спутанные волосы, — Прости, но раз ты так говоришь, то встреч не по работе тем более больше не будет.

— Знаешь, а мне даже жаль!

Конструкторское бюро имени Воронина уже давно переродилось непонятно во что — от чистого проектирования мало что осталось. Небольшая поначалу мастерская превратилась в полноценный опытный цех. Интеллектуальный штаб бывшей политеховской лаборатории разросся за счет переведенных специалистов из бюро Кобуцкого и в итоге разделился на несколько направлений — кто-то занимался чисто движками и батареями, а кто-то — остальной начинкой экза. Броней и вооружением шеф заниматься не хотел, но теперь тоже пришлось.

Ван-Димыча нашел за верстаком, где он вместе с несколькими рабочими курочил "Модест".

— Решили тоже приложить руку?

— Если не мы — то кто? — ответил мне начальник моими же вчерашними словами, — Вот, смотрим, что можно выкинуть безболезненно. В чертежах оно одно, а руками пощупать тоже не мешает.

— Не напортачите?

— Миша! — выпрямился шеф, вытирая ветошью ладони от жирной вонючей смазки, — Как ты думаешь, что сложнее? Стрелялка, с одним подвижным механизмом, или целый экзоскелет?

— Молчу-молчу! — поспешил выбросить белый флаг.

— Вообще-то я тебя жду, просто увлекся. Барышни все и без меня прекрасно сделают, — как обычно, все низовые должности были заняты женским полом, — Пошли!

И мы с ним отправились инспектировать склад.

— Восемь штук, последнее поступление, — провел он меня в закрытую часть хранилища, — На броню не смотри, смотри на остальное.

— В чем отличие?

— Почти весь скелет и все ребра жесткости сделаны из стали ГРС.

— То есть без легирующих добавок? — возмутился я, вспомнив таблицу.

— И что? — остановил профессор все моё возмущение простым вопросом, — Во-первых, всё покрыто лаком. А во-вторых, ты где-то собираешься задерживаться настолько, что это станет проблемой? А здесь мы проведем обслуживание и, если надо, подновим покрытие. И, кстати, на твоей машине я уже заменил все ребра на такие же — ты вчера почувствовал разницу? А это, между прочим, почти четыре килограмма в минус!

— Ну…

— Не нукай, ты давно со мной работаешь, пора научиться выражать мысли ясно!

— Ясно, буду изъясняться ясно, — и тут же сам хмыкнул от получившегося перла, — Меня смущает, что влага может добраться до движущихся частей. Не будем же мы каждый раз все шарниры перебирать?

— Шарниры мы пока и так, и так после каждого боевого выхода перебираем. Но я говорил только о самом скелете, подвижные части я предлагаю переставить со старых девяток, им даже до первых признаков износа еще далеко.

Мало-помалу, но у нас вырисовывалась обновленная машинка — ублюдок старой и новой версии. На этапе обсуждения движков присоединились Макс с Березиным, и споры пошли по-новой. Я упирался, что надо вернуть полную мощность, проф с Антоном предлагали усилить то, что есть, но не доводить до прежних значений: так мы могли скорейшим образом поставить "под ружье" почти три десятка машин.

— Лось! — оборвал меня Макс на очередном витке ругани, — Забудь свой первый бой! Там ты был один против сначала четырех, а потом против одной не раненой твари. Я проанализировал все, до чего смог дотянуться, — не бывает поединков дольше, чем в полчаса!

— Открыл Америку!!! Я это знаю, и что?! — нашел кого удивить и чем! Собственно, эти данные он от меня и получил, просто еще со ссылками на первоисточники, которые не поленился прошерстить повторно.

— Затем, что не нужен ресурс на два часа!!! Если вы за сорок минут тварей не победите — то не победите вообще! Они за этот период восстановятся до конца.

Где-то улещиванием, где-то ором я выторговал у ученой братии час бесперебойной работы движков. Но в одном они были правы — затянутый поединок шел в плюс тварям, к тому же я по-прежнему был против самой концепции схватки на мечах или саблях — всадников надо было бить издали, а потом только добивать, желательно без рукомашества.

Когда в цеху закипела работа, я отправился к пилотам — дрессировать. Восемь девяток нам пока оставили для тренировок, их мы и использовали. Сначала было трудно — несмотря на наличие методички, бойцам уже успели частично привить неправильный образ мыслей — приходилось ломать через колено и перекраивать. Но, по сравнению с прошлыми разами, теперь у меня уже было достаточное количество помощников, чтобы не заниматься с каждым человеком по отдельности, достаточно было просто контролировать прогресс. Трех пилотов пришлось забраковать — даже светлой памяти Яшка Перепелицин на их фоне сошел бы за гения. Две девчонки при известии об отчислении счастливо вздохнули — не все могли спокойно выйти против чудовищ, которыми пугали в этом мире взрослых и детей, зато третья устроила истерику со слезами в три ручья, воплями и угрозами в стиле: "вы знаете, кто моя мама?!"

— Да хоть сама императрица! Олеся! Ты просто не подходишь для этой службы! Вот просто не подходишь, и все!

— Я смогу! — хлюпала она носом, — Я постараюсь и смогу!!!

— Олеся, ты уже не смогла! Смирись! Я же тебя не на улицу выбрасываю, наверняка есть куча мест, где ты сможешь нормально себя проявить!

— Михаил Анатольевич! Миленький! — девка плюхнулась на колени и потянулась руками к моему ремню, — Я все для вас сделаю!!!

Я давно научился отделять свои эмоции от чужих — жизнь заставила, но совсем отстранится от них не удавалось. В чем-то быть эмпатом было сложнее, чем обычным человеком. К примеру, мне стало в разы сложнее работать с людьми, которые относились ко мне неприязненно — с тем же Иглой у нас никак не налаживался контакт. И наоборот, если человек относился ко мне положительно — приходилось всегда себя проверять: не делаю ли я ему поблажку из-за его симпатии?

Истерика Олеси меня завела: такого накала эмоций я вообще давно не ощущал, и все мое спокойствие при разговоре шло исключительно от опыта — заори я сейчас, легче никому не станет. Но когда у Олеси проскользнула та самая нотка, что всегда бесила меня в Соль — какое-то самодовольство с оттенком "куда он денется?!" — плотину прорвало. Она что, реально считает, что отсосет — и я передумаю?!

— Вон!!! Вон отсюда!!!

Вылетевшая из кабинета дивчина попала прямиком в руки Младшего, проходящего по коридору.

— Чтобы даже духу через пять минут не было!!!

— Лось! — побледневший Сергей, придерживая идиотку с подкошенными ногами, упорно заступал мне движение, перекрывая возможный удар. Их общий страх немного отрезвил меня: