Лось 2 (СИ) - Федорочев Алексей - Страница 1

Алексей Федорочев

Лось (часть 2)

Глава 1

Брать одно купе на троих, если двое кроме тебя — влюбленная парочка, определенно не лучшая идея! Потянувшись сквозь сон с верхней полки за минералкой, я сначала замер в шоке: а что, человек и так загибается?! А потом спешно отдернул руку и развернулся к стенке, пряча пунцовеющее лицо — кое-какие вещи я предпочел бы развидеть раз и навсегда. Как назло, еще недавно донимавшая дрема ушла, помахав ручкой, и теперь я не видел, зато четко слышал, а в некоторые моменты еще и ощущал — эмпатия-то никуда не делась! — что творится на лежанке подо мной.

Приглушив способности до минимума, заткнул уши подушкой и в надежде отрешиться от всплесков активности снизу стал в очередной раз гонять себя по событиям последних дней.

Покупка билетов. Одно то, что нам, привыкшим добираться небом, втрое взвинтили цены на рейс, как не работающим в Муромцево, уже выглядело со стороны администрации… не будем материться, выразимся политкорректно — некрасиво. Но девушки в кассах твердили как заведенные: неработающим скидки не полагается! А без льгот, положенных сотрудникам СБ, стоимость авиаперелетов для несчастных выпнутых на вольные хлеба зашкаливала, и нам с Максом пришлось удовольствоваться сомнительной радостью выбираться наземным ходом.

От билетов мысль скакнула еще назад: на самом деле из нас двоих выпнутым был только я, Макса почти неделю мурыжили с обходным листом, уговаривая остаться сначала в Воронинском КБ, а потом еще в одном со сходной тематикой. Заманивали должностями и зарплатами, но друг закусил удила и последнюю делегацию, возглавляемую Потеевской, припершейся к нам в общагу, просто спустил с лестницы, поливая отборной нецензурной бранью. И хотя я всецело разделял его негодование, даже мне стало неловко слышать применяемые обороты, обращенные в адрес пожилой и в общем-то невиновной в сложившемся положении женщины.

— Достаточно было просто сказать "нет", — одернул я его, затаскивая из коридора к нам в бокс.

— Если бы я просто сказал нет, — стряхнул Макс мои руки, — эта канитель растянулась бы еще на час-два, а так, — он посмотрел на комм, — семь минут и готово! И потом, с чего ты жалеешь эту дуру?

— Она тебе в матери годится! — попытался я объяснить.

— Лось, я не знаю, в каком мире ты живешь, но сейчас она для меня не женщина, а представитель конторы, которая чуть меня не законопатила пожизненно, а то и вовсе… К тому же зовут они меня к Кобуцкому, прекрасно зная, что не за горами слияние двух КБ, а значит я автоматом снова окажусь под Ворониным!

— Про второе не знал…

— Слухи давно ходят, это ты со своими пилотами отстал от жизни, — просветил Макс.

— Ладно, проехали, но вот насчет конторы… Вытащили тебя мы с Угориным — два капитана имперской безопасности.

— Разжалованный капитан! — поправил он меня, — И ты, который относился к их когорте лишь по недоразумению! А теперь уже нет.

— А пойдем-ка мы с тобой прогуляемся, — внес предложение, чувствуя, как и меня захлестывает паранойя Угорина. Вроде не кусал меня Алексей Игоревич, воздушно-капельным что ли передалось?.. Но вести предстоящий разговор в помещении не тянуло нисколько.

— Не хочу я здесь гулять. Да и куда мы пойдем?

— За водкой. Нам с тобой сутки с лишним ехать, а знаю я эти цены на вокзалах и в поезде!

— Ее же не продают! — сделал порыв удержать меня Макс, в нежелании топтать ноги.

— Господи, Макс, ну что ты как маленький! Места знать надо!

— О! Так бы сразу! — оживился друг, хватая ботинки.

Уже на улице возобновил разговор:

— Макс, чтоб ты знал и не обижался потом. Я собираюсь вернуться.

Кудымов остановился и смерил меня прищуренным взглядом:

— Поворот… объясниться не хочешь?

— Для того и вытащил. Только ты выслушай до конца, а потом высказывайся. Вернуться я собираюсь не завтра и не послезавтра. Сейчас мне велено год или даже два гулять на воле, не влипая в истории, чем я с большим удовольствием собираюсь заняться. Но по-настоящему со службы меня никто не отпускал.

— А как же трибунал и разжалование?

— Макс, хоть ты-то не повторяй этот бред, — досадливо сплюнул от его наивности, — Какое разжалование? И за что, в конце концов? Если за абсолютно то же самое Угорину сняли судимость, вернули его звание и награду?

— Неподчинение приказам… и потом, ему посмертно…

— За неподчинение приказам в мирное время максимум выговор дают, в отставку могут выпереть, что фактически со мной сделали, но никак не разжалуют. Обставили просто все с соответствующим антуражем, а так…

— И когда ты собирался мне сказать?

— Как видишь, говорю сейчас.

— И чем тебя купили?

— Макс, меня не купили… Хорошо, бля, купили! Ты ведь знаешь, что на основе наших пилотов собираются основать новый род войск? Пока не знают, какое придумать название, потому что "экзоскелетные" как-то не звучит, но это наименьшая из проблем. Командующим поставят кого-то из императорской семейки, мне пообещали должность зама с правом решающего голоса. Сейчас это дело отложили немного, слишком многое надо утрясти, но планы никто не сворачивал. И мне поставили несколько условий, одно из них — что ты вернешься к работе над девяткой. Оно не обязательное, но довольно весомое. Как видишь, я ничего от тебя не утаиваю.

— И с чего такая честность?

— Да с того! — взорвался я, — Что мы заигрались в секретность! Если бы Мишка сразу признался в своих долгах, ничего бы ни случилось! Если бы ты сразу же признался, что конфеты нашел в своей куртке, то и тебя бы не арестовали! Если бы у меня детство в жопе не заиграло, Алексей Игоревич остался бы жив! Если бы, да кабы! Секретики на секретиках! А на хуя, спрашивается? Каждый видел лишь часть, а мне пришлось вытягивать все из всех клещами!

Немного помолчав, обдумывая мои слова, Макс решительным шагом возобновил движение, абсолютно не в ту сторону, правда.

— Если мы за водкой, то сворачивать нужно туда, — дернул я его за рукав, указывая правильное направление.

— Возвращаться не будем. Обойдем квартал, выйдем куда надо, заодно проветримся, — ответил он, не останавливаясь и нисколько не сомневаясь, что я последую за ним. Пожав плечами, и впрямь последовал. Что поделать, если в данном ответе сосредоточилась вся суть Макса?

Спустя еще какое-то время, он спросил:

— И как, по-твоему, я сюда вернусь?!

— Сейчас — действительно никак. Вам обоим с Ван-Димычем нужно время, чтобы остыть. Но я тебя уверяю, пройдет год-два — и прибежишь поперед собственного визга.

— С чего бы? — глянул друг недоверчиво.

— С того. Начнем с самого начала: откуда в Петербургском университете узнали про твое существование? Да еще так вовремя? — в следующие слова я вложил максимум доступного сарказма, — Они там что, ночами не спали, все караулили: когда же Максик Кудымов освободится, чтобы к нам приехать массы просвещать?!

— Ну-у… — Макс загрузился, не зная ответа, — Там хорошая научная база…

— Отличный ответ от человека, считающегося гением! — ухмыльнулся я, — Узнать о твоем существовании они могли одним единственным способом: им приказали тебя пригласить. Ладно, не приказали, — исправился я, глядя на насупленное лицо товарища, — Скажем по-другому: настойчиво попросили. И как это ни назови, но фактически им тебя навязали! Коллеги тебе рады не будут, создавая невыносимую обстановку в моральном плане и гадя по мелочам. К нормальным исследованиям тебя не подпустят, или подпустят не сразу, сначала будут тянуть резину. Идем дальше: очень быстро ты вспомнишь, что зарплата рядового преподавателя сильно отличается от того, что ты получал здесь. Конечно, тебе еще как кавалеру "Звезды" капает копеечка, но согласись, разгуляться на эти деньги ты уже не сможешь. К тому же ты у нас почти семейный человек, а семейный тратит больше. А если пойдут дети, то намного больше. Приплюсуй затраты на свадьбу, обустройство, съем приличной квартиры… Через некоторое время даже Юлька, стойко пережившая твой арест, начнет капать тебе на мозги. И вдруг тогда, когда ты уже с головой погрузишься в описанную мной безнадегу, тебя снова пригласят сюда, с повышением, от которого ты отказываешься сейчас! Неужели ты не согласишься?