Джейн Доу (ЛП) - Стоун Виктория Хелен - Страница 16

— Посмотрим, — подмигивает Стивен.

Думаю, что лучше вести себя хорошо до вечеринки, если хочу получить приглашение от него.

— Мне нужно отвезти Джейн домой, но я вернусь к послеобеденному изучению Библии.

Мне следует попросить остаться. В действительности, я не хочу этого делать, но открываю рот и проявляю инициативу:

— О, я бы не возражала...

— Это мужская группа, — поясняет он. — Мы подумали, что время, посвященное тому, чтобы сосредоточиться на духовных потребностях мужчин, укрепит наши семьи.

Ах, слава богу, что господь наказывает за интернет-порно. В этот раз я избегаю изучения Библии.

— Ты сможешь удержать оборону без меня? — Стивен спрашивает отца, и они снова хлопают друг друга по спине на прощание.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

К тому времени, когда мы уходим, в церкви уже почти не остается людей, но Стивен прощается с каждым человеком, мимо которого пролегает наш путь. Прихожане называют его дьяконом Хепсвортом и выглядят польщенными тем, что он называет их по именам. Ему нравится это.

— Ты голодна? — спрашивает он, когда мы пересекаем парковку, направляясь к машине.

— Чуть-чуть, но я пытаюсь немного похудеть, так что... может быть только кофе?

Он не возражает.

— Конечно. Дальше по улице есть «Старбакс».

— Отлично.

Как только мы выезжаем со стоянки, Стивен дотягивается до меня и берет за руку.

— Ты очень понравилась моему отцу.

— Я так нервничала!

— Ты отлично справилась.

— Это действительно мило, Стивен. Спасибо. Я просто не хотела тебя смущать. Ты... ты приводишь всех девушек в церковь?

— Только тех, с которыми планирую встречаться. Я бы не хотел начинать что-то с женщиной, которая не впишется в мою жизнь.

— Так... — я бросаю на него взгляд, а затем быстро отворачиваюсь. — Мы встречаемся?

Он сжимает мои пальцы.

— Ты предлагаешь принять решение мне?

Улыбаясь, я пожимаю плечами. В первые годы нашей дружбы я была в восторге от того, как Мэг общалась с мужчинами. Она всегда принижала себя, и им всегда это нравилось. Сначала я восхищалась этим, принимая за удачный способ манипулирования, но позже поняла, что, как только она утверждалась в своей роли, то уже не могла снова стать значимее.

Рядом со мной она была яркой личностью, ее переполняла доброта. Я никогда не могла понять ту ее другую сторону. Мэг пожимала плечами и говорила, что становится стеснительной с мужчинами, которые ей нравятся, но это было не так. Это была не застенчивость. Это было увядание. Она приглушала свой свет, чтобы заставить определенного мужчину чувствовать себя живым.

И это сработало.

Стивен подносит мою руку к своим губам и целует кончики пальцев.

— Если все зависит от меня, я бы с радостью попробовал. Может быть, мы можем еще раз сходить поужинать?

— Сегодня?

— Мой отец читает проповедь в приюте для бездомных, и я ему буду помогать.

— Ах, понятно. Тогда на следующей неделе? — он хочет поужинать со мной, но сейчас все должно выглядеть так, будто это я сама напрашиваюсь

— Конечно. Как ты насчет четверга? В этот раз я заберу тебя из дома.

— Это было бы очень мило с твоей стороны, — говорю я.

Мы быстро подъезжаем к «Старбаксу», где я заказываю обезжиренный латте и мини-булочку. Стивен вопросительно приподнимает брови.

— Что? — протестую я. — Она же крошечная!

— Конечно, — отвечает он, все также приподняв брови.

Я съедаю булочку еще до того, как наши напитки готовы. Там было всего на два укуса.

С утра ветер только усилился. Надвигается холодный фронт, и из-за толпы, пришедшей сюда после службы в церкви, мы не можем найти свободный столик, поэтому берем напитки, возвращаемся в машину и направляемся ко мне домой. Мой телефон подает сигнал, и я читаю пришедшее от Люка сообщение. Может, мне повезет сегодня, в конце концов.

ЛЮК: Я уснул и забыл удостовериться, что ты добралась домой без происшествий.

Я: Спасибо, все хорошо.

— Кто там? — спрашивает Стивен, и я понимаю, что улыбаюсь. Упс.

— Это из приюта животных. Я могу забирать свою кошку!

— У тебя есть кошка? — это не вопрос. Это демонстрация отвращения.

— Вчера ходила в приют, чтобы взять себе.

— Кошки отвратительны.

— Нет! Они великолепны!

— Они ходят по своим экскрементам, а потом прыгают на столешницы.

— Кошки очень чистоплотные. Их слюна обладает антибактериальными свойствами, и они постоянно моют себя.

Стивен вздрагивает.

— Так и есть.

— Я люблю кошек, — оборонительно ною.

Он смеется.

— Ага, только будь осторожна. Ты на пути к тому, чтобы стать жирной кошатницей.

Даже я удивлена тем, как быстро он переходит от флирта со мной к оскорблению. Я скрещиваю руки, словно пытаясь защититься.

— Это всего одна кошка. И я не толстая.

Он фыркает. Я смотрю в боковое окно.

— Это была шутка, — в итоге говорит Стивен. Когда я ничего не отвечаю, он фыркает. — Да ладно тебе. Не дуйся. Я просто шутил.

— Это было действительно грубо.

— Извини. Ты удивила меня, вот и все. Мне не нравятся кошки.

Ему жаль, но в то же время, это я должна ощущать себя виноватой. Мне следовало знать, что он ненавидит кошек и соответствовать его предпочтениям. Хитро или нет, но это предложение мира, и я должна принять его. Принять вину на себя, проглотить обиду и чувствовать стыд из-за своего веса и кошки.

— Извини, — отвечаю я тихо.

Он хлопает по моей руке. Теперь все в порядке.

— Ты ведь больше не дуешься, да?

Я выпрямляюсь и заставляю себя рассмеяться.

— Я не дуюсь.

— Хорошо. Это был действительно отличный день.

Так и было. И я была близка к тому, чтобы все испортить.

— Так что насчет обеда завтра? — интересуется Стивен.

В ответ я улыбаюсь.

— Это было бы здорово.

Он подвозит меня, и я машу ему рукой, входя в лобби. Как только дверь за мной закрывается, моя яркая улыбка превращается в усмешку.

Жду не дождусь, когда уничтожу его.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Наконец-то она здесь. Моя кошка.

Они отдали ее мне в картонной переноске, и все время по дороге домой я представлю ее сидящей внутри и разъяренной, готовой к нападению. Конечно, именно так и я бы отреагировала, если бы меня посадили в картонную коробку с парой отверстий, через которые можно что-то увидеть.

Я осторожно ставлю переноску на пол и щелкаю маленькими задвижками, что фиксировали дверцы. Приоткрываю створки и делаю шаг назад, пытаясь избежать атаки. Но кошка не выпрыгивает, а только высовывает голову через отверстие и оглядывается настороженно, но слегка скучающе. Она такая невероятно классная.

После того, как кошка оценивающе осматривает комнату, соизволив взглянуть на меня, она элегантно выпрыгивает и бесшумно приземляется на пол. Кошка проводит языком по своей великолепной серой шерсти несколько раз и затем, откровенно меня игнорируя, начинает исследовать комнату. Я уже ее люблю.

Всем известно, что социопаты не могут любить. Я знаю это с тех пор, как мне стукнуло семнадцать. Но теперь я сомневаюсь, достоверен ли этот факт. Мне кажется, я любила Мэг. Может, я не сочувствовала ей или не понимала ее, но переживала о том, что с ней случилось, и мне нравилось, как я себя чувствовала, находясь с ней рядом.

Можно ли считать, что я использовала ее из-за того, что она принесла в мою жизнь? Может быть. Но чем это отличается от того, как любит большинство? Я смотрю вокруг и вижу людей, которые любят других, потому что им с ними хорошо. Разве это не меркантильно? Не эгоистично? Чем я отличаюсь?

После того как Мэг умерла, мне было так больно, что я начала искать в интернете все про любовь и социопатию. Я была очень удивлена, обнаружив новые мнения экспертов, которые предполагают, что даже такие люди как я, могут иметь с кем-то связь. Мы можем не иметь души, но возможно, мы не совсем пусты. Что-то там, внутри, крутится. И, к сожалению, это «что-то» причиняет боль.