Такое кино (СИ) - Тартынская Ольга - Страница 26

- А на кой черт нам эти мужики, а, Жень? - спрашивала Светка. - Ну, вот скажи, какой от них взрослой самодостаточной женщине толк?

- Никакого, потому что самодостаточным женщинам никто не нужен. Мужчинам-то хочется нас спасать, опекать, беречь... А мы? Мы не даем им этой возможности, - рассудительно отвечала Мордвинова.

- Не-ет, - пьяно возражала подруга, - мужчина нынче - это предмет роскоши, и не всякая женщина его может себе позволить. Увы, тяжелые времена, кризис, понимаешь...

- Ты-то себе можешь позволить Толика, - уже ничего не понимая в их диалоге, заметила Женя.

- Но мы же говорим о мужчинах! - возразила Светка.

Женя вспомнила:

- Знаешь, Свет, где-то в интернете я читала рекомендации женщинам нашего с тобой возраста. И вот что там пишут. В нашем элегантном возрасте на первый план выходят подруги! Именно подруга необходима для дамы наших лет, чтобы не впадать в депрессию, мягко пережить неизбежно надвигающуюся так называемую менопаузу. - Мордвинова хлебнула из бокала и добавила с удивлением: - Почему пауза? Будто после нее все будет как раньше! - Она еще раз хлебнула и заключила патетически: - Словом, друг без друга нам труба!

Светка расчувствовалась.

- И то, Женька! Зачем нам лишняя мебель в доме, когда есть подруга! Мебель - это я про мужа. Ему что ни говори, все как в песок. Ничего не слышит, глаза пустые...

- Однако ты не спешишь избавляться от лишней мебели, - уколола Женя подругу.

Светка добродушно ответила:

- Жалко выгонять, пусть живет, он не вредный.

Они обнялись, всплакнули, потом стали вспоминать песни из студенческой юности. Словом, когда Аня под утро вернулась с прогулки, она обнаружила в доме полный декаданс. 

Италия

 Аня собирала чемодан, что для нее всегда было трудной задачей. Трудность состояла в выборе. Они летят в теплую, в целом, страну, но зимой. Что надеть сверху, какую брать обувь? Как принято в отелях одеваться к обеду и ужину? Какого класса отели? Сплошные вопросы и ни одного ответа. Артема спрашивать бесполезно, он сразу сказал:

- Все, что ты ни наденешь, все смотрится на тебе по-королевски, пардон, по-княжески

Жаль, мама на работе. Они вчера еще попрощались на десять дней, столько времени займет путешествие в Италию. Через три часа самолет в Неаполь, а мне совершенно не хочется лететь. Отступать поздно и, конечно, я полечу, я не могу подвести человека, который столько для меня делает. Он заслуживает много большего. Но какая же тоска на сердце, неужели это не пройдет?

Аня не чувствовала правомерности своего согласия на Италию. Мама понимала ее и все же не скрывала радости:

- Господи, Анечка, прикоснешься к истории, увидишь творения Микеланджело и да Винчи! Это звучит, как волшебная музыка. Представляешь, сколько впечатлений ты привезешь из Рима, Венеции? Это же Мекка художников и писателей испокон веков.

Но Аня не могла, как ни силилась, разделить ее радость. Вот напасть: всю жизнь мечтать об Италии, и когда мне ее подносят на блюдечке с голубой каемочкой, я нос ворочу. Нет, надо укрепиться духом и сделать все, чтобы Артем не почувствовал истинных моих настроений.

Да и теплится где-то в глубине души надежда, что вдруг случится чудо и она освободится, сбросит груз тоски и бессмысленного страдания! Вспомнив о Тиме, Аня подумала, как была бы счастлива сейчас, если бы с ним летела в Неаполь. И вообразить невозможно!..

Но, увы. Тьфу, опять разнылась. Это оскорбительно по отношению к Артему, нехорошо, низко. Если быть честной, то не надо никуда лететь. Однако, как сказать Ненашеву об этом за два с половиной часа до вылета.

И только Аня подумала так, зазвонил телефон и определился номер Артема.

- Ты готова? Я уже подъезжаю.

- Почти.

Что ж, чему быть, того не миновать. Кто сказал, что я - свинья неблагодарная? Аня заспешила, боясь что-нибудь забыть. Как всегда в таких случаях, куда-то пропадали только что лежавшие на глазах предметы личной гигиены, украшения, духи...

Артему пришлось немного подождать, когда он поднялся в квартиру, чтобы взять Анины вещи. Но вот они уже в пути. Да чем черт не шутит, думала она, поглядывая на его серьезное лицо, может быть, меня ждут чудеса, и я забуду, забуду, кого не следует помнить, и упьюсь свободой и красотой Италии?

В самолете Ненашев уснул, он двое суток почти не спал, завершая какие-то срочные дела. Аня время от времени взглядывала на него, стараясь отстраниться от привычного видения. Красив? Красив. Харизматичен? Безусловно. Одевается? Пусть не оригинально, но безупречно, ему идет. Сложение? Не атлет, но далеко не урод, строен, худощав. А еще тактичен, терпелив. Мать, да тебе крупно повезло!

Я ничего не знаю о нем, кроме того, что его жизнь связана с кино. Что еще, кроме кино? Что он любит? Был ли женат? Какие драмы пережил?

Ане вдруг показалось, что рядом, в соседнем кресле спит незнакомец, с которым ей предстоит сблизиться и, даст Бог, подружиться. И, в общем-то, все может быть таким интересным!

А пока она уткнулась в роман Айрис Мердок и попыталась читать, чтобы не скучать в пути. Однако ей никак не удавалось сосредоточиться. Мне надо будет ему все рассказать. Он поймет, а если не поймет, все равно я скажу ему о Тиме. Он должен знать.

Аня выпила предложенный стюардессой коньяк, попросила еще. Было неуютно и немного страшновато. Захотелось курить. Она смотрела на тяжелые облака внизу и думала об огромности мира, о колоссальных возможностях, которые есть у человека, если он сознательно не ограничивает себя и не ставит мысленные шоры. Незаметно она задремала. Когда прилетели, была вялой и скучной.

И вот они на автобусе спустились по горному серпантину к городу. Жаль, сейчас зима, подумала Аня. Что здесь делается весной и летом! Какая, должно быть, красота! В Неаполе остановились в небольшом, уютном отеле с видом на Везувий. Артем снял один номер на двоих, что не вполне устраивало Аню. Где, скажем, курить? Об остальном и говорить нечего. Что делать, здесь все решал Артем. Как, впрочем, и всегда.

Поделив полки в шкафу, они разбирали вещи, когда Аня решилась объясниться.

- Артем, мне нужно кое-что тебе сказать.

Он собирался отнести в ванную туалетные принадлежности, остановился на полдороге, спросил:

- Ты уверена, что нужно?

- Уверена.

- Сейчас?

- Лучше сейчас, сразу...

Артем все же дошел до ванной, вернулся и сел в одно из двух кресел, стоявших в номере.

- Сразу так сразу, - улыбнулся он.

Аня закурила, не спрашивая позволения. В конце концов ему пора свыкнуться с мыслью, что я курю. Выдыхая дым и следя за струйкой, она начала говорить.

- Есть человек, который очень мне дорог. Так случилось, что мы теперь не вместе. Я не знаю, навсегда это или только временно. Ты должен знать, что он есть, а если он снова возникнет в моей жизни, то... Я уйду к нему.

Она умолкла, ожидая, что скажет на это Артем. Он молчал, осмысливая услышанное, наконец произнес:

- Я понял. Не важно. Все неважно, раз ты со мной.

Он подошел к Ане, потянул за руку к себе, обнял, глядя в глаза:

- Забудь на миг обо всем, мы в Неаполе! Понимаешь? Ты можешь любоваться этими улицами, соборами, может быть, они вдохновят тебя на новую картину. Ведь, если я правильно понимаю, художнику это необходимо.

- Художнику! - усмехнулась Аня. Она положила голову на плечо Артему и закрыла глаза. Вот и забыла.

Какая я жадная и как много мне надо. И Артема тоже надо. Эти безумные зеленые глаза - самое живое и истинное в нем. Когда я рисовала их, мне казалось, что я разгадала их тайну. Но, видимо, не до конца. Я должна видеть его в страсти...

Потом они обедали в отеле, потом вышли в город и долго гуляли по удивительным улочкам. Артем звал ее в музеи, но Ане почему-то не хотелось заходить в помещения. Была мягкая пасмурная погода, в которую все навевало тихую грусть и хорошо гулялось. Аня изучала незнакомую ей архитектуру. Каждый древний город имеет свой неповторимый облик.