Святочный сон (СИ) - Тартынская Ольга - Страница 52

- Что, душенька, не желаешь ли кофию или чая? - спросила Соня, пряча глаза.

Александрина жалобно вздохнула:

- Нет, мне дурно от кофия, а чай Даша уже приносила. - Она, видно, готовилась что-то сказать, но не знала, с чего начать.

Соня уж было хотела бежать, сославшись на дела, но Сашенька пригвоздила ее к полу вопросом:

- Соня, где ты была этой ночью?

Бедная женщина в замешательстве молчала. Тут Сашенька вскрикнула:

- Соня, что это? - Она указала на косынку, приоткрывшую красноречивые следы любви на шее Сони, и, все поняв, тихо спросила: - Ты была на свидании?

Немилосердно краснея и мысленно воздавая хвалу небесам, что рядом нет Владимира, Соня торопливо поправила предательскую косынку. Однако надобно было отвечать. Мартынова ждала, с изумлением глядя на кузину, точно видела ее впервые.

- Так что же, Соня? - теперь в ее вопросе явственно читались нетерпение и любопытство. - Кто он? Отчего ты молчишь? Ах, возможно ли? - ужаснулась догадке Сашенька. - Это Горский?

Соня опустила глаза и чуть заметно кивнула.

- Что ты наделала, Соня! - трагически прошептала Александрин. - Что будет, если Владимир узнает?

Молодая особа смотрела страдальчески и молчала. Сашенька явила милосердие:

- Я ничего ему не скажу, не тревожься. Но мне ты можешь довериться вполне. Расскажи же, Соня, что между вами?

Бедняжка вспыхнула, слезы стыда полились из ее глаз. Мучаясь и страдая, она поведала свою историю кузине. Рассказав же, Соня почувствовала облегчение, словно с ее души свалился тяжелый камень. Сашенька поможет ей разобраться во всем, она не осудит, она подскажет, что делать бедной влюбленной женщине.

Мартынова приняла рассказ, сочувствуя и удивляясь беспрестанно.

- Соня, раз он любит, отчего не просит твоей руки? - тотчас задала дама роковой вопрос.

- Видно, на таких, как я, не женятся, - горько ответила Соня.

Сашенька задумалась. Да, она знала сколь угодно примеров, когда мужчина, добившись желаемого, охладевал к соблазненной женщине. Что может заставить его после обладания жениться на несчастной ветренице?

- Что же ты наделала! - рассудила Сашенька, задумчиво кусая золотой локон. - Верно, он из породы людей, каковые ценят лишь то, что нелегко дается им в руки. Получив желаемое, они теряют к ней всякий интерес и ищут другую цель. Тебе не следовало отдаваться князю, не заручившись его обещанием жениться.

- Я вовсе не желаю принуждать его жениться! - возразила Соня. - Я знаю, что нам не быть вместе.

Сашенька не нашлась, чем утешить кузину.

- Верно, будет куда лучше, если князь уедет в Петербург, - предположила она, сочувственно глядя на Соню. - Для нас всех лучше. А, Соня?

Бедняжка насилу выдавила из себя:

- Должно быть, лучше.

Однако Сашеньке было мало:

- Ну, вообрази, душенька, что за разговоры пойдут в гостиных, коль скоро узнают о вашей связи! Володя не переживет этого, он вызовет князя!

- Нет-нет, - испугалась несчастная дева, - только не это!

- Соня, голубушка, всюду глаза и уши! Пощади: репутация нашей семьи под угрозой!

Соню как будто хлестнули кнутом. С немым укором она подняла на Сашеньку полные слез глаза. Мартынова застыдилась невольной жестокости и поспешила смягчить ее лаской.

- Ангел мой, Соня, - обняла она кузину, - я понимаю, как тебе тяжело. Я тоже любила, знаю, каково терять... Но выбирать надобно, пока не разразилась гроза.

Она заботливо поправила косынку на шее Сони, сердце которой разрывалось от муки.

- Ты права, - пробормотала несчастная сдавленным голосом, - я не смею рисковать благополучием нашего дома... Я непременно... - она на миг задохнулась, - объяснюсь с князем и... и потребую, чтобы он покинул Москву... Чтобы забыл меня...

Она не могла продолжать. У Сашеньки от сочувствия на глаза навернулись слезы:

- Соня, ангельчик! Ты великодушная, ты святая! - Она поцеловала кузину в бледную щеку. - Однако надобно ли тебе видеться с князем? Что как ты не совладаешь с собой, и тебе не хватит решимости порвать с ним? Не лучше ли вовсе не давать о себе знать?

У Сони не хватало духу ответить, и она молча глотала слезы.

- Нет, - рассудила Сашенька далее, - он бросится искать тебя, больше шуму будет. Нужно написать записку.

- Я все сделаю! - молвила Соня и бросилась вон из комнаты.

Сашенька чувствовала себя скверно. Она горячо сопереживала Соне и страдала за кузину. Однако опыт говорил зрелой даме, что страсть скоро проходит и остается разочарование. Нужно ли губить жизнь ради нескольких счастливых мгновений?

- Нет, я права, - отвечала она сомнениям. - Соня мне скажет спасибо, когда охладеет.

Владимир держал в руках только что распечатанное письмо. И руки его тряслись. Прочитанное им поразило его, как молния. Он вновь и вновь пробегал глазами строчки, написанные кривым, приметно искаженным почерком:

"Милостивый государь!

Вас изволят водить за нос и украшают головным убором всех легковерных глупых мужей. Так примите поздравление с избранием Вас в кавалеры Ордена рогоносцев.

Некий небезызвестный Вам князь весьма счастлив в своих исканиях. В вашем доме он появился вовсе не ради прекрасных глаз своей прежней любовницы. Автору сих строк доподлинно известно, что интрига затевалась с целью соблазнения Вашей жены, в чем он и преуспел.

Остаюсь Вашим слугой,

Каракула".

Письмо пришло по городской почте. Анонимный автор хладнокровно рассчитал удар и попал точно в цель. Мучительные сомнения Владимира получили неожиданное подтверждение. Мартынов скомкал письмо и бросил его на пол. Некоторое время он ходил по кабинету, сжимая кулаки и скрипя зубами. Невыносимая боль терзала его душу. Трясущимися руками Владимир вынул из коробки сигарку и долго силился ее зажечь. Закурив наконец, он поднял скомканное письмо и вновь перечитал. Затем, помедлив, бросил в камин. Глядя, как огонь пожирает бумагу, Владимир несколько успокоился.

Коль скоро все это правда, жизнь для него теряет всякий смысл. Он не станет сносить оскорбление чести и осквернение дома. Убить любовников? Нет, к чему делать из них мучеников? Одну Сашеньку? Или Горского? С бледным, но спокойным лицом Владимир снял со стены дуэльный пистолет. Он долго вертел оружие в руках, погруженный в раздумье. Не проще ли покончить со всеми мучениями, пустив себе пулю в лоб? Он приложил к виску холодное дуло пистолета. За дверью послышались шаги, и Мартынов поспешно убрал оружие от виска. В кабинет заглянула Сашенька:

- Володя, из имения письмо доставили, ты прочти.

Она вошла и положила письмо на стол. Лишь теперь Сашенька увидела пистолет в руках мужа.

- Что это? - испуганно спросила дама.

Самые страшные подозрения пронеслись в ее голове. Мартынов повесил оружие на место.

- Пустяки. Вздор, - пробормотал он, не глядя в глаза супруге.

"Он узнал о Соне! - терялась в догадках испуганная женщина. - И теперь готовится к дуэли с князем? О, Боже!"

- Володенька, душа моя, что с тобой? - рискнула спросить она мрачного супруга. - Чем ты обеспокоен? Что тревожит тебя?

Голос ее был неподдельно нежен, а прелестное лицо выражало подлинную заботу. Мартынов засомневался: правда ли то, что сообщал аноним? "Моя Сашенька не может быть столь коварна и вероломна!" - подумал он, любуясь чертами и несколько округлившейся фигурой Александрины.

- Тебе почудилось, - поспешил успокоить супругу Владимир, теперь уже положительно уверенный в ее невинности.

Однако стоило Сашеньке выйти из кабинета, как демоны сомнения и ревности с удвоенной силой набросились на Мартынова. Ему теперь казалось, что жена вела себя неискренне, она что-то затаила. О, коварная!

Распечатав отчет управляющего и силясь его прочесть, Владимир поймал себя на том, что боится вполне невинного письма. Швырнув бумагу на стол, он сдавил руками виски и глухо застонал. Когда его позвали к вечернему чаю, Мартынов смотрелся совершенным безумцем.