Возвышение физрука (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 12

Виталик выстрелил ему в спину, но там была броня не тоньше танковой. Тем не менее, босс сагрился на новую цель и подставил мне бок, что с его стороны было по меньшей мере глупо.

На то, чтобы убрать в инвентарь топор и пистолет, потребовались всего какие-то жалкие доли секунды. Не менее жалкие доли ушли на то, чтобы взять в руки Клавдию.

Босс только сделал первый шаг в сторону Виталика, как я уже подпрыгнул, оттолкнулся от стены и обрушил удар “призрачного клинка” ему на голову.

Я приземлился на полусогнутые, ушел в сторону перекатом, не упуская кабана из вида. Тот простоял еще несколько секунд, видимо, не до конца понимая, что произошло, а потом ноги его подогнулись и он тяжело рухнул на каменный пол, вызвав небольшое землетрясение на верхних уровнях данжа.

Опыта отвалили столько, что сразу на два уровня хватило.

– Да кто вы такие вообще? – то ли возмущенно, то ли восхищенно спросил Кэл, осторожно заглядывая в зал последней разборки. – Как вы это делаете? Это же противоречит всей игровой механике.

– Мы русские, – сказал Виталик. – И нам на вашу игровую механику вообще пофиг. Так своим модераторам и передай.

Глава 6

С главного кабана выпал фрагмент тяжелой брони — толстенный стальной панцирь, и Виталик сразу же нацепил его на себя, заявив, что теперь он настоящий танк — и броня у него неслабая, и стреляет он мощно. Впрочем, больше на эту железку никто и не претендовал, маги просто не смогли бы ее нацепить из-за недостатка силы, а я же предпочитал делать ставку на скорость и ловкость, нежели на толщину доспеха.

В играх, конечно, свои условности, но в жизни лучшая защита — это убить его первым.

Своим ученикам я, конечно, такого не говорил. Им и без меня сложностей хватало.

Насилие — это вообще довольно тонкая штука, которой вроде как в нормальном мире быть не должно но она есть. Однако, с тех пор, как помер Махатма Ганди, об этом толком и поговорить не с кем.

Помимо панциря, с босса выпало некоторое количество денег, две единицы бесполезной бижутерии и ключ, открывающий дверь на следующий уровень. Сама дверь тоже обнаружилась без проблем, но завладевший ключом Виталик не спешил ее открывать.

— А ну как они оттуда толпой, сука, попрут?

— Не попрут, – заверил его Кэл. – Вход на уровень обычно тоже является относительно безопасной точкой.

– Но это же глупо, – сказал я. — Вот я, местный доктор Зло, построивший многоуровневую лабораторию для своих тайных и бесчеловечных экспериментов. На каком-то этаже произошла непонятная фигня, злобные герои вырезали всех моих ручных монстров, и я, вместо того, чтобы послать туда элитную зондер-команду для упокоения подробностей, буду просто сидеть и ждать в штатном режиме, позволив неприятностям тупо происходить?

— Безусловно, это глупо, — согласился Кэл. – И если бы мы имели дело с другими игроками, то сейчас нам на голову уже бы сыпался усиленный магией и алхимией спецназ. Но надо понимать, что в данном случае мы имеем дело не с игроками, а с мобами. У которых есть своя программа, и которые просто не могут от нее отступить.

– Это как детская железная дорога, — сказал Федор. — Поезд все равно будет по рельсам, вне зависимости от того, сколько кубиков ты туда навалил. И для нас это очень хорошо, кстати. Потому что любой игрок при таком численном перевесе нас бы тут уже похоронил. Может быть, прямо под телами монстров.

— То есть, разговаривать с ними бессмысленно? — уточнил я.

– Абсолютно, – сказал Кэл. – Даже с самым главным. Он, конечно, скорее всего, не просто моб, а непись, но непись очень простая, с всего парой прописанных алгоритмов. А непись не может выйти за пределы своей программы, – тут он скосил на Виталика. – Как правило.

– Ты хочешь сказать, что все неписи – тупые и примитивные? – спросил я.

– Нет, не все, – сказал Кэл. – В открытом мире неписей гораздо меньше, чем игроков, но все они прописаны довольно тщательно, и практически все являются квестстартерами. Однако тут надо понимать, что, со сколь бы сложной неписью тебе ни пришлось иметь дело, всегда существуют пределы возможного. Непись не может выйти за границы сценария. Скажем, если у первого советника короля нет варианта поведения с предательством сюзерена, то, как бы ты с ним репутацию ни прокачивал и какими бы золотыми горами ни осыпал, на мятеж ты его не поднимешь. Поэтому, к слову, при государственным переворотах, устроенных игроками, как правило, режут всех.

– О дивный мир, не так уж ты и нов, – сказал я. – Значит, непись эволюционировать не может? Самообучаться там и все такое?

– Только в строго определенных пределах. А у данжевой неписи эти границы очень узки. Они ж одноразовые и живут очень недолго.

– Респауна нет? – спросил Федор.

– Респауна нет, – подтвердил Кэл. – Может быть, через какое-то время, полгода-год, сюда забредет очередной некромант, который поднимет записи нынешнего владельца данжа и попытается продолжить его дело, и тогда подземелье снова будет доступно для прохождения. Но это не факт, такого может и не произойти. Может быть, тут будут просто населенные остатками его экспериментов катакомбы.

– Тяжело быть неписью в вашей РПГ, – сказал я.

– И не говори, – сказал Виталик. – Куда ни ткнешься, везде пределы, сука, возможного.

И открыл дверь на второй уровень.

Кабанов на втором уровне уже не было. Вместо них там обнаружились то ли хоббиты, то ли гоблины, мелкие, противные, вооруженные чем попало и агрящиеся на всех подряд. Урон у них был небольшой, отлетали они вообще с полпинка, но компенсировали эти недостатки своей численностью.

А было их до черта и даже чуточку больше.

Головы у них были слишком маленькие, чтобы хотя бы заподозрить в них наличие мозгов, и вообще, все они были довольно корявенькие и пользовались кривыми копьями и ржавыми ножами. Зато они могли навалиться толпой и умело использовали рельеф местности, зачастую сыпясь нам прямо на головы.

Пистолет с его ограниченным боезапасом тут не играл, и я снова взялся за топор и Клаву, используя их то по очереди, а то и сразу. Виталик, у которого патроны, видимо, на самом деле не кончались, палил напропалую, а маги пытались работать по площадям, то и дело опорожняя очередную бутылку с восстанавливающим ману зельем.

Босса, как такового, тут не обнаружилось. Просто в конце уровня была арена, на которой тусовались несколько сотен этих недохоббитов, и для получения ключа нам пришлось убить их всех.

Это было утомительно. У меня уж рука рубить устала.

Покончив с этими гавриками, мы наскоро перекусили для восстановления бодрости и прочих параметров, и ломанулись на следующий этаж, потому что сколько можно уже тут сидеть.

На третьем этаже обнаружились производственные площадки. Все пространство было загромождено разного размера пузырями, заполненными розоватой жидкостью, в которой зарождалась новая отвратительная жизнь. Тут патрулировали родственники главного кабана, все в броне, правда, не в такой мощной, и изредка встречались лаборанты в засаленных балахонах, расписанных каббалистическими символами.

Сложность заключалась в том, что невозможно было кого-нибудь грохнуть, не зацепив очередной пузырь, который с противным хлопко ломался и орошал все окружающее, и нас в том числе, своим содержимым.

А очередная вылезшая изнутри тварь агрилась на нас по умолчанию. Оружия у большинства, понятное дело, не было, что не мешало им пытаться вцепиться в кого-нибудь из нас зубами.

Уже через пятнадцать минут пребывания на этом уровне мы оказались заляпаны розовой питательной жидкостью с головы до ног, она была теплая, липкая и неприятная, что здорово раздражало. Тем более, что адрес ближайшей химчистки был нам неизвестен.

Но огнестрел таки здорово облегчал дело. Кабаны-охранники ложились после двух выстрелов из дробовика, лаборанты – после первой же пули из “дезерт игла”. Никто из них даже намагичить ничего толком не успел, была лишь пара чахлых молний, от которых мы увернулись.