По воле северных богов (СИ) - Стрельникова Александра - Страница 16

Сэр Гай перевел взгляд на Тир, но та спрятала свои глаза цвета северного моря в густых изогнутых ресницах, и рыцарь не сумел прочитать судьбу в ее взоре. Норвежка прошла вперед и остановилась у деревянной резной фигуры, изображавшей могучего дракона, которой был украшен высокий штевень ладьи.

— Да сопутствует нам мудрость Одина и сила Тора[6]. Да смилостивится над нами морская стихия, а парус наполнится попутным ветром!

Тир размахнулась и швырнула в волны горсть золотых монет, потом горсть зерна, а затем плеснула из бурдюка струю темного забористого пива.

— В путь! — воскликнула она, обернувшись к дружине.

Гребцы навалились на весла, и корабль легкой птицей скользнул от родного берега. Сначала ладья, сияя на солнце пурпуром громадного паруса и синими щитами, закрепленными вдоль бортов, неспешно плыла вдоль скалистых берегов Норвегии, объятых весной. Зелень травы, голубое глубокое небо, отраженное мерцающим под лучами солнца серовато стальным морем и синевой спокойных вод фьордов, наполняли высоким восторгом души суровых воинов. Чувства требовали выхода, и викинги запели…

Ничего ужаснее слышать Куини не приходилось. Девушка подняла удивленные глаза на поющих, но они были совершенно серьезны, у некоторых на глазах даже появились слезы. Юная англичанка перевела глаза на Гая, и он подмигнул ей, а потом поманил к себе.

— Это песня моря, — шепнул он в ее нежное ушко. — Викинги — его дети. Зима была слишком долгой, и они соскучились по матери. А теперь просто смотри на воду и слушай.

Куини последовала его совету, и вскоре была совершенно захвачена суровой героикой баллады, понятной даже с ее минимальным знанием языка. К вечеру корабль бросил якорь у небольшого поселения, а ранним утром вновь отчалил, на сей раз решительно взяв курс прочь от земли, которая вскоре исчезла из виду, оставив ладью и людей, находившихся на ней, наедине с собой, между морем и небом. Это было величественно и страшно одновременно.

Ночь они провели в море, а к вечеру следующего дня на горизонте появилась темная точка. Земля! Викинги налегли на весла, стремясь достичь ее до наступления темноты. Это были Шетландские острова, где норманны отдыхали два дня, после чего отправились дальше. Оставив справа Оркнейские острова и суровые берега Шотландии, ладья, словно диковинный зверь, высоко вздымая высокие штевни с разинувшими рот драконами на них, приблизилась к Англии.

Стоя на носу, Куини видела, как жители прибрежных деревень начинали истово креститься, провожая взглядом величественный корабль внушающих суеверный ужас неистовых варваров. К исходу третьего дня юная англичанка узнала родной берег.

Удобная для целей викингов бухта нашлась в стороне от возвышающегося над прибрежными скалами огромного серого замка, казалось, выросшего из них, черпая силы в их монументальной неподвижности. Зубчатые стены, снабженные круглыми сторожевыми башенками, обрывались прямо в пропасть, где в сотне метров под ними кипел пенный прибой. А над всем этим подпирал небо зуб угловатого донжона. Чуть ниже его виднелась усаженная трубами крыша основного здания…

Киль ладьи ткнулся в прибрежный песок, и Куини, с гордостью взиравшая на родной дом, обернулась, торжествующе глядя на норманнов. Но вдруг наткнулась на мучительную печаль в глазах Гая Клермона и вздрогнула, осознав, что настал решающий момент. Она на мгновение зажмурилась, потом, собравшись с духом, распахнула засверкавшие зеленью глаза и, обводя взглядом команду, выпалила:

— Леди Реджина Гилфорд приглашает вас погостить в замке, принадлежащем моей семье. В знак дружбы и благодарности, — уже робко закончила она, потому что Тир смеялась.

Глава 8

— Куини, ты великолепна! Однако мой ответ: «Нет!»

— Но… Я не хочу расставаться так быстро. И потом выкуп…

Тир пренебрежительно махнула рукой. Глаза ее сияли. Она что-то быстро проговорила по-норвежски, и викинги спрыгнули в воду. Куини поняла, что они хотят подтащить ладью ближе к берегу.

Когда под килем заскрипел песок, Тир спрыгнула в неглубокую теперь воду, а задумавшаяся Куини не сразу услышала, что ее тоже зовут. Она подошла к борту — сэр Гай протягивал к ней руки. Он принял ее, как самый хрупкий и дорогой груз, и перенес на берег, где поставил на ноги, но не нашел в себе сил выпустить из объятий. Так они и замерли, вцепившись друг в друга.

— Сэр Гай, — голос Тир заставил влюбленных вздрогнуть, но не разжать объятия. — Я думаю, нашу гостью следует проводить.

Молодой человек поднял глаза — он не ожидал, что норвежка станет подобным образом затягивать эту пытку расставанием. Однако не прошло и пятнадцати минут, как небольшой отряд, в центре которого шли Куини и Гай, отправился в сторону серой громады замка. Двигались молча, и только это позволило им остаться незамеченными. Внезапно Тир, которая шла впереди, замерла, вскинув в предупреждающем жесте руку. Потом обернулась и поманила к себе влюбленных.

— Что это?

Куини шагнула вперед — с этой точки открывался прекрасный вид на стены уже совсем близкого замка и его главные ворота. Они были закрыты, а тяжелый подъездной мост поднят. На некотором расстоянии от замкового рва раскинулся лагерь — белели палатки, вокруг костров стояли или сидели воины.

— Если я вообще что-то понимаю в этом, то твой дом, Куини, осажден. Причем, давно.

— Но кем? — глаза девушки изумленно округлились.

— Что будем делать? — тревожно спросил сэр Гай.

Тир задумчиво подергала себя за полную нижнюю губу.

— Подземный ход? — с надежной спросила юная англичанка, и, уловив в глазах сопровождавших ее воинов одобрение, решительно двинулась в сторону берега.

Неприметная тропка привела их к обрыву. Скалы уступами спускались к морю. Это скопление камней, казавшееся совершенно диким постороннему глазу, тем не менее, было искусно устроенным прикрытием небольшой дверце, скрывавшейся за разросшимся колючим кустом несколькими метрами ниже края обрыва.

Добравшись до нее, Куини пошарила среди камней, сработала невидимая пружина, и хорошо смазанная дверь отворилась. Из провала пахло сыростью и плесенью, но девушка решительно шагнула в темноту и вскоре вернулась с просмоленной палкой. Один из викингов высек огонь, факел, затрещав, вспыхнул, и леди Реджина Гилфорд победно оглядела своих спутников.

— Пошли! — скомандовала Тир.

Сэр Гай уставился на нее, изумленно изогнув бровь. Отвечая на его немой вопрос, молодая женщина раздраженно пожала плечами.

— Добрые дела прилипчивей чумы. Сделаешь одно, а потом никак не можешь остановиться, — проворчала она и, выхватив из рук Куини факел, шагнула в подземный ход.

Задушено хрюкнув в кулак, сэр Гай полез следом, потом один за другим во тьме скрылись пятеро громадных викингов. Последней туда же нырнула Куини, после чего дверца захлопнулась, практически слившись с утесом.

Этот ход — один из трех, которые в разные стороны убегали из-под хорошо укрепленного замка, — вел в огромный главный зал. Прямо позади помоста, на котором стоял хозяйский стол, располагалась хитрая поворачивающаяся плита. Был вечер, и в это время зал гудел голосами — обитатели замка ужинали. Когда потайная дверь отворилась, и в нее вступили восемь викингов в полном боевом вооружении, реакция была такой, словно людям явился сам сатана.

Сначала повисло гробовое молчание, в котором стало слышно, как кто-то уронил кубок, и он, звеня, покатился по полу. Потом истошно завизжала женщина. И это словно послужило сигналом остальным — с грохотом полетели в стороны тяжелые скамьи и табуреты — мужчины вскакивали из-за столов, выхватывая из ножен мечи. Норманны тоже потянулись к своему оружию, как вдруг один из них радостно вскрикнул и бросился на шею молодому хозяину замка…

— Брайан! Ох, Брайан! — всхлипывая, приговаривал он, и юноша, отстранившись, потрясенно уставился в лицо «варвару».

— Куини, разрази меня гром! Неужели это ты, сестричка? Но как…