Светлая для наследника (СИ) - Новолодская Нина - Страница 33

Но самым пугающим было то, что мы продолжали падать в никуда, безостановочно неслись в искрящуюся бездну. Кир рычал, словно зверь, и на секунду его хватка ослабла, а в следующее мгновение мы, наконец, вывалились из портала. Причем приземлились на мой взгляд довольно удачно: Берхольд упал на спину, а я сверху. Страшно представить, что могло произойти, окажись я в этот момент снизу.

Спину обожгло, я выгнулась, силясь отстраниться от прожигающего тело жара, и закричала, ощутив как кожа раскалилась настолько, что терпеть или сдерживаться было уже просто невозможно. Кир разомкнул свои нечеловеческие объятия, выпуская меня, и я тут же отстранилась, сползая с него на землю и со свистом делая первый глоток живительного воздуха. Уткнувшись лбом в прохладную землю, жадно задышала, стараясь хоть немного ослабить боль в спине, но ничего не помогало.

Мой резерв немного наполнился, и, черпая силу из источника, я пропускала магию сквозь свое тело, только ничего не помогало и боль не проходила. Застонав, повернула голову и уперлась взглядом в руку Кира, все еще сжатую в кулак. Вскрикнула от ужаса, рассмотрев, что кожа на пальцах покрылась волдырями. Сама рука теперь казалась больше похожей на конечность какого-то жуткого чудовища, чем на руку обычного светлого.

Его пальцы обессиленно разжались, открывая моему взору лежащий на ладони почерневший от магии кругляшок-артефакт. Пару секунд ничего не происходило, а я, затаив дыхание, продолжала гипнотизировать его взглядом. Казалось, что время замерло, но вот один мой удар сердца и бывший артефакт осыпался кучкой пепла, что тут же, повинуясь моему резкому выдоху, разлетелась, растворяясь в воздухе.

Я вспомнила, как вчера Кир превратил в пыль кольцо темного, которое не просто было древним артефактом, но еще и довольно агрессивным и прожорливым. Вот и сейчас, похоже, этот самый кругляшок активировался в портале, сместив потоки и не давая нам выбраться из него, а Кир спас нас, уничтожив артефакт. И тут я осознала еще одну вещь: удалось это Берхольду, когда он выпустил на свободу ту часть себя, что сдерживал все последние часы.

Глава 19

Широко распахнув глаза, я смотрела на его руку, как широкие, обломанные почти под корень ногти удлинились, превратившись в острозаточенные когти. Поднимать глаза выше на абсолютно точно изменившееся лицо было страшно.

Пальцы дернулись в каком-то инстинктивном движении и сжались, а я шарахнулась в сторону, готовая к тому, что может случиться дальше. Но ничего не происходило, и я расслабилась.

Осторожно потянулась к его шее и коснулась удивительно горячей кожи, видневшейся в вороте темно-синей куртки, надетой на него Мартой не более часа назад. Делать это было откровенно страшно, так как сейчас Берхольд меньше всего походил на светлого. Веки были прикрыты, и его молочно-белые глаза меня не пугали, а вот внушительные клыки и заострившиеся черты лица сильно настораживали, при каждом новом обращении Кир все больше терял человеческий облик и все сильнее походил на зверя.

Я снова вернулась к разглядыванию руки и теперь совершенно точно могла сказать — ожоги от развеянного на ветру артефакта уходили выше, под рукав его рубашки. Резко выдохнув, прижала пальцы, пытаясь нащупать пульс, который слышался хоть и с трудом, но его биение было ровным и монотонным. Казалось, Кир был не просто без сознания, а словно погруженным в магическую кому.

— Только ее мне тут и не хватало, — пробубнила я, вытирая вмиг вспотевшие ладони о штаны и оглядываясь вокруг.

Вынесло нас на край поляны, с одной стороны которой высился густой лес. В его тени мы сейчас как раз и находились, а с другой, взору открывались потрясающие виды на уходящие вдаль заросшие сочной зеленой травой поля. Определить направление света и время суток проблем не составило, а вот наше точное расположение — это уже было сложнее. Я не могла сказать, на границе ли мы Королевства, куда так хотел попасть Кир, или, наоборот, нас закинуло в самый центр. А возможно, мы вообще в другом государстве?

Прислушалась, стараясь распознать какой-то странный, но знакомый звук. И радостно ахнула — это было журчание воды, а значит, рядом ручей или крохотная речушка. Снова опустилась на колени и, уже не обращая внимания на бессознательное состояние полукровки, с трудом стянула с него сначала одну, затем другую куртку. Для этого пришлось повозиться, перекатывая бесчувственное тело парня с боку на бок и аккуратно стягивать плотные рукава, стараясь не задевать волдыри.

Наконец закончив с одеждой, закатала рукава рубахи и, дрогнув, заторопилась. От самых кистей и почти до локтей его руки покрывали уже знакомые ожоги. В первую очередь решила охладить эти места влажной материей, а потому поднялась на ноги и огляделась, стараясь определить, в какую сторону нужно двигаться. Раздвигая руками упругие молодые ветви густо растущего вдоль края леса кустарника, уже через минуту вышла на берег ручья. Чистая вода, искрящаяся в лучах склонившегося к закату солнца, манила. Быстро оглянувшись на оставленного на краю пролеска Кира, от которого меня отделяли каких-то полтора десятка шагов, торопливо приблизилась к краю ручья и опустила ладонь в воду.

Вода оказалась чуть прохладной, но совсем не ледяной, а значит, успела немного прогреться. Ополоснув лицо и, вдоволь напившись, я снова оглянулась на густые заросли, за которыми остался Берхольд. С этого места я могла разглядеть только его синюю куртку и край светлой рубашки. Привести его в себя следовало как можно скорее по многим причинам. Да, откровенно говоря, по всем!

Расстегнув куртку, я скинула ее на землю, потом, оглядевшись еще раз и удостоверившись, что совершенно одна, стянула через голову рубашку. Снова надела куртку и только после того как застегнула последнюю на все пуговицы, опустила смятую в руке ткань в воду. Так, не отжимая влажный ком, развернулась и стала пробираться обратно к бессознательному Киру. Добравшись, отжала излишки воды и осторожно промокнула сначала его лоб и щеки, потом руки, покрытые пузырьками ожогов, и кисти с длинными, острыми когтями.

Опустилась на землю рядом с ним и, взяв его все еще влажные от воды ладони, постаралась максимально расслабиться. Прикрыла глаза и потянулась к источнику, при этом, не забывая прислушиваться к звукам вокруг. То, что магии во мне практически не было, еще не значило, что я не должна попробовать сделать хоть что-то. А еще я постаралась припомнить все, что когда-либо слышала или читала о тораэрах. Правда, мысли то и дело сбивались…

Дикие, сильные, составляющие верхушку власти Срединного Королевства. Могущественные маги и страстные особы… О том, что Кир персона куда как страстная и горячая, я уже осознала в полной мере, ведь любое его действие или решение, да элементарно выражение чувств сопровождались взрывом эмоций. Хотя при этом при всем он сохранял ясный и трезвый ум, а когда хотел, то есть на людях и в обществе, был холоден и невозмутим, даже высокомерен. И вот сейчас, словно потеряв какую-то точку опоры, его тормоза дали сбой. Чего только стоили эти постоянные срывы, нападки, его безумные поцелуи… Совсем не такие, что раньше.

Я боялась того, что они давно вышли за грань тех, холодных и бесчувственных касаний губами, к которым я привыкла. Холодных и расчетливых, безэмоциональных. Но самой пугающей меня мыслью была одна — то, что он делал сейчас — вышибало твердую почву у меня из-под ног. Нет, мне категорически не нравилось все, что происходило. Меня это напрягало и даже где-то внутри поднималось чувство неприятия и обиды на полукровку… Хотя какая может быть обида у меня на, я мысленно запнулась, добираясь до самого главного слова — “хозяина”.

Резко выдохнув, распахнула глаза, всматриваясь в черты лица Берхольда и стараясь запечатлеть в своей памяти и заострившиеся скулы, и клыки, блеснувшие между чуть приоткрытых губ, густые ресницы, сейчас лежащие веером и отбрасывающие тень на его щеки. И тут же в голове всплыл его тихий, полный какого-то затаённого обожания рык «моя». А еще рокот, с которым сотрясается его грудь при звуках моего имени…