Кольцо Событий. Книга 4. Истинный дракон (СИ) - Миленина Лидия - Страница 29

В одном из них она была с драконом и внезапно гибла. Но, как круги от брошенного камня, последствия ее гибели расходятся по Вселенной и вызывают изменения... Спустя много тысяч лет миры охватывают колебания, неведомое зло дважды атакует Вселенную, заставляет ее трястись, как в лихорадке. Но на Коралии есть силы, чтобы противостоять злу. И эти пятеро придут в свой час...

«А ведь так я и ощутила в самом начале, когда шла выполнять свое первое задание. Что нужные Вселенной изменения наступят, если я пойду».

В другом варианте Асториан останется жива. Она примет власть над уалеолела и будет править долго и хорошо. И одиноко, ведь ни один мужчина-уалеолеа не тронет душу Правительницы. Но ей придется заключить брак по расчету, чтобы родить наследника. А много тысячелетий спустя... Вселенную охватят колебания, что не смогут остановить даже Истинные драконы. И... гибель миров, а может быть, и всей Вселенной, станет неотвратимой.

Страшные картинки теснились в голове Асториан. Но принцессе стало радостно. Все оказалось не так, как она увидела в начале…

Решение уже жило в сердце... Ее собственная смерть не столь важна, да и народ уалеолеа найдет себе Правителя, когда понадобится. Все вдруг стало таким не важным и не страшным... Вспомнились слова дракона, сказанные на Эстиарне: «Ведь если не будет Вселенной, то и всех живых существ, за чье благополучие ты радеешь, тоже не будет. Продолжение существования — смысл в этом, ты права. Но существование системы высшего порядка важнее, чем всех подсистем...». Ведь так и есть…

Уалеолеа — лишь малая часть Вселенной. А что уж говорить о ней самой…

Асториан вскочила на ноги и засмеялась. Она встретит свою смерть — ведь та нужна для большего. Для того, что важнее даже благополучия Наблюдателей. Вселенная может прожить без Наблюдателей. А вот без целостности и гармонии — не может! И если ее жизнь будет ценой за сохранение гармонии через тысячи лет — это незначительная потеря.

А перед этим... Перед этим она будет с любимым. С тем, кого сможет назвать «антео» на языке своего народа, лаская его слух мелодией, касаясь губами мужественной шеи... Сколько — она не знает.

Может быть, вечность? И неважно, что в конце этой вечности — смерть. Ведь каждый миг своей любви она проживет как бесконечное счастье и пронзающую глубину.

Она надела любимую голубую тунику — ту, в которой тренировалась на мечах и играла с молодыми уалеолеа в садах своего народа. Привычно закинула меч за спину — в дороге по мирам он все же полезен. Да и кто знает, когда она вернется. Взглянула в послушную гладь воды в маленьком бассейне — высокая, стройная, светловолосая, такая, как всегда была. Но в чем-то другая.

«Когда все становится ясно и ты точно знаешь, что должен делать, как прожить свою жизнь — ты меняешься, — подумалось Асториан, — обретаешь ту целостность, что нужна каждому. Ясность и радость».

И за это преждевременная смерть — лишь небольшая цена.

Асториан покрутилась в паре танцевальных движений, рассмеялась и поменяла мир.

Она шла к своему любимому. К своему антео... И неважно, что тот оказался драконом. Такая уж у нее судьба. У нее хватит сил эту судьбу принять.

***

По темному туннелю Асториан шла к гроту. Сердце было не на месте. Прежде это место казалось обжитым, хоть это и был дом ящера, которому не нужна мебель, водоемы, комфорт, необходимый телам уалеолеа. Раньше здесь было тепло… Даже тут, в темном туннеле.

Теперь же все отовсюду веяло холодом и заброшенностью. А ведь всего пять дней прошло, подумалось Асториан. Неужели он насколько погас без меня? Любимый!

Душа разрывалась на части, когда она вступила под своды грота. Темно, синий свет погас, как погасло что-то в душе хозяина. Лишь холод и сырость.

Его здесь нет? Но она ведь посмотрела будущее, дракон должен был вернуться сюда!

— Аргоах, ну где же ты… — очень тихо сказала Асториан, по щекам потекли слезы. — Я пришла, отзовись… Пожалуйста! И я больше тебя не оставлю!

Темнота не ответила ей.

— Аргоах, пожалуйста! — крикнула Асториан, сжав кулаки. — Я вернулась!

Эхо разнесло ее крик по огромному пространству. Но мягкий синий свет словно родился из закоулков и стал заливать грот. Сверху, снизу, от стен… И в его красивых, мрачноватых отблесках она увидела...

Он стоял высоко на уступе — пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть его фигуру в человеческой ипостаси. Руки сложены на груди, но Асториан и сквозь расстояние ощутила, что его, словно молния, ударило ее присутствие. Что вспыхнула радость, и одновременно сомнение.  А еще уловила то, что бродило в нем, что он мог бы ей сказать... Это были не мысли, а ощущение, что одна душа дает другой: «Я не менял ипостась... эти руки и эти губы помнят тебя... Я не хотел это терять...»

— Зачем ты вернулась? — услышала она в голове его глубокий голос. В нем была горечь, много горечи...

«Он не верит мне. Думает, я снова убегу, — подумалось ей. — Или тоже не хочет  последствий».

— От этого необратимые последствия! — усмехнулся он.

— Да, необратимые последствия для Вселенной, если я не вернусь! — вслух прокричала Асториан. Ее звонкий голос колоколом разнесся по гроту, усилился эхом, разлетелся под сводами.

— Подожди, — усмехнулся дракон. На его месте закрутился черный смерч, и вот уже огромный черный дракон спустился по кругу вниз. Опустился в центре грота — аккуратно, чтобы потоками воздуха и мощным дыханием не обидеть, не сбить с ног маленькую принцессу. Асториан подбежала и обняла его голову, встала сбоку, погладила. И прижалась, ни на мгновение не опасаясь огромной пасти.

Ее дракон. Ее Аргоах.

Волна горячего тепла прошла по телу дракона и разбежалась кругами.

— Подожди еще, — услышала она шепот в голове и отошла, ощущая, что сейчас он снова обратится. Черный вихрь поднял пыль с пола и превратился в высокого смуглого человека.

— Что там было, Асториан? — цепко глядя на нее спросил Аргоах. Она ощущала, что он собран, как перед прыжком. Собирается принять решение и сделать его непреложным, твердым, как скала. И от ее слов зависит, каким оно будет. — Почему ты убежала?

— Это уже не важно, Аргоах... — улыбнулась Асториан. — Прости меня... — она почувствовала, что глаза снова увлажнились при воспоминании о той боли, что причинила себе и ему. — Тогда я должна была уйти, я еще не все понимала... Не спрашивай  меня, я расскажу тебе все потом. Сейчас просто знай, что будущее Вселенной зависит от нас... И...

— Я могу проникнуть в твой разум, — искоса глядя на нее, сказал дракон. — Узнать, даже если ты не хочешь говорить...

Асториан шагнула к нему:

— Но я знаю, что ты этого не сделаешь. Ты не проникнешь в мой разум без моего разрешения или просьбы... Аргоах! Я все расскажу тебе... потом... Поверь мне!

— Зачем ты пришла? — повторил дракон и твердо посмотрел на нее.

— Я люблю тебя, Аргоах! Я пришла, чтобы быть с тобой! Если ты тоже любишь меня...

Аргоах подался к ней, но сам себя остановил. Встал напротив, не касаясь, но воздух от него летел к ней и доносил горячую страсть и бездонную нежность.

— Люблю ли я тебя, Асториан? — усмехнулся он. — Я полюбил тебя с того момента, как ты нелепо попросила меня слетать на Эстиарн. С самого начала. Ты была интересна мне, и я принимал зарождающуюся любовь за интерес. Ты ведь знаешь, что Истинные драконы любят лишь один раз? Проводят время с кем угодно, но всего один раз за нашу длинную жизнь мы можем полюбить по-настоящему. Я полюбил тебя. Навсегда. Ты будешь со мной, принцесса Асториан? Подумай сейчас, обратного пути не будет...

— Я... я для этого и пришла, — прошептала Асториан со слезами счастья. И ощутила, как теряет волю от осознания, от лавины их чувств. И  от его упругой, горячей силы, которую хотелось почувствовать, ощутить, как эта сила бережно берет ее себе.

Аргоах шагнул к ней, рука скользнула ей на затылок, бережно запрокинула голову — нежно, но со страстью и жаждой, что вот-вот прорвется, что сдерживается последние мгновения, чтобы не напугать любимую. А Асториан прогнулась, как тростинка, подалась к нему, прильнула... Несколько мгновений он смотрел ей в глаза, и она опять заблудилась в них. В песочных часах, в перевернутом знаке бесконечности... В янтарном море, страстном, но мудром, сдержанном, но пылающем.