Герои чужой войны (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 77

Отдохнув, я осторожно развернул свою тушку по диагонали влево и ощупал неровности завала. Зацепил первый шатающийся камень и потянул его на себя. Замер, вслушиваясь в звуки, вызванные моим вмешательством. Но кроме мерзкого завывания вампала, торчащего возле лаза, ничего не происходило.

— Да заткнись ты, тварь! — прошептал я, вытаскивая небольшой камень из кучи. Аккуратно переложил его в другую сторону. Принялся за другой. Мне повезло, потому что попал на крупный завал. Если бы передо мной была стена из мелкого щебня и песка, я бы ободрал все руки, но не продвинулся ни на шаг. Через пару часов кропотливого труда за моей спиной уже лежала приличная кучка камней. Получалось так, что я вонзался подобно буру под нависшей надо мной балкой, которая и держала всю массу обвалившегося дома. Я повеселел и продолжал работу. Но усталость брала свое. Откат после дикой погони и спасения вызвал у меня дикое позевывание. Каждые две минуты я широко разевал рот до хруста в челюсти.

— Нет, так дело не пойдет! — остановился я и повернулся на бок. Накинул на голову капюшон, подложил камешек вместо подушки и сразу же уснул.

Темное нависшее над головой небо контрастировало с яркими протуберанцами от двух столпов, накренившихся в разные стороны. Извилистые разряды проскальзывали между каменными глыбами, насыщая воздух запахом озона. У подножия копошились несколько фигур, раскладывая вдоль платформы, на которой укоренились черные глыбы портала, какие-то странные шары темно-коричневого цвета.

— Шевелитесь, и так много времени потратили! — я узнал голос Грэма, и удивленный увиденным, сделал попытку снизиться с высоты полета своего астрального тела. Словно камеру повело в сторону и резко вниз. — Шаманы уже всех воинов с округи собрали!

— Мало их мы положили! — проворчал Фарин, доставая черкаш из кармана. — Эй, Томак, давай эти гранаты положим все вместе, чтобы легче было поджигать. Иначе не успею убежать! Одну партию под левый столп, остальные — под другую!

Небольшой ветерок, дувший со стороны меловых гор, изредка нагонял жирные клубы черного дыма от горевших неподалеку хижин, застилал мне картину происходящего, и я сделал попытку взглянуть на своих друзей с другой стороны. Совершив плавный облет клубящейся возле меня вонючей субстанции, я занял более выгодную позицию.

Грэм, руководивший закладкой бомб, все чаще поглядывал в ту сторону, где я во плоти держал оборону против настырных лесовиков. И лицо его становилось все мрачнее и мрачнее. Суета возле столпов начала его раздражать.

— Что там, Фарин? — крикнул он, отбрасывая в сторону попавший под ноги переломленный пополам шаманский посох. Сам хозяин этого девайса лежал в сторонке с перерубленными шейными позвонками. В руке он сжимал какой-то амулет, облепленный птичьими перьями, но, видимо, не успел воспользоваться атрибутами волшебства и заклинаний. Или топор гнома, или меч Томака настиг его в самый неподходящий момент.

— Все, мы заканчиваем! — завопил коротышка и наклонился над кучкой бомб. Деловито, без суеты он провел по черкашу спичкой и поднес огонек к бомбам и стал зажигать один фитиль за другим.

Томак одновременно с ним поджег вторую партию. И как только над кучками бомб поднялись клубы серого дыма, они сиганули от них в укрытие в виде больших валунов, с какой-то определенной последовательностью расставленных по поляне. Они окружали портал двумя концентрическими кругами. Первый круг состоял из небольших булыжников, а второй — из массивных гранитных камней.

Не зря гномы свой хлеб едят. Бомбы рванули с такой силой, что накренившие столпы содрогнулись от удара и на гладкой поверхности появились трещины. Во все стороны полетели каменные осколки, с остервенением иссекая попадавшие на их пути деревья и кустарники. Они словно бритвой скосили все, что находилось на уровне двух метров от земли, застучали по валунам, и только после этого тяжелая ударная волна всколыхнула траву. Даже мое астральное тело чувствительно подбросило, словно я на батут спиной упал.

Монолит не выдержал, хрустнул в самом основании и стал с каким-то непередаваемым для слуха скрежетом заваливаться на землю. Откуда-то из леса раздались вопли ужаса и гнева. Я решил посмотреть, что происходит там, и плавно спланировал до верхушек деревьев. Около полусотни тойонов, вооруженных короткими мечами, мчались к падающим столпам портала. Перепрыгивая через поваленные стволы, и даже не огибая кустарники, они вылетели на поляну и начали разбегаться по периметру. Рушащаяся громада Врат грозила накрыть каждого, кто по неосмотрительности попал в поле его действия. Смерть столпов была неизбежной, и по какой-то необъяснимой прихоти сооружение решило взять жертву. Отколовшиеся от монолита черные куски падали на тойонов, в буквальном смысле вминая тех в землю. Те, кто умудрился увернуться от летящих сверху камней, были встречены клинками моих друзей. Фарин деловито выстрелил из своего «слонобоя» в кучку ретивых лесовиков, после чего аккуратно прислонил его к гранитной стенке валуна, снял с пояса топор и тоже вступил в драку. Как бы мне не хотелось увидеть, чем закончится бой, я с волнением вспомнил о Кели. Ее и Хвата до сих пор не было видно. Сердце замерло в тревоге. Я больше всего боялся, что девушка попадет в руки тойонов. Что они с ней сделают — даже думать не хотелось. Я рванул по направлению к своей засаде, мучаясь от любопытства, увижу ли самого себя с высоты птичьего полета. Не увидел. Меня уже утащили. И Кели не увидел.

Пролетающий мимо меня огромный смолянисто-черный птах, похожий на ворона, но с клювом, из которого торчали острые, как шилья, зубы, удивленно уставился в мою сторону, захлопал крыльями, поднялся вверх и резко спикировал вниз. Тяжелая тушка ударилась в меня и заорала диким, совсем не вороньим голосом. Я от неожиданности замахал несуществующими руками, пытаясь отбиться от наглой птицы, отчего потерял равновесие и камнем понесся вниз, пробивая легкую перину облаков.

Кажется, я кричал и дергался во сне. Открыв глаза, я тупо смотрел в нависший надо мной каменный свод, припоминая, что вообще здесь делаю. Потом картина прошлых событий восстановилась, и я застонал. Трудно сохранять оптимизм, находясь в тупике, куда сам себя загнал. Кинул взгляд на выход. Темно. Совсем темно. Не иначе ночь в Видмарице. Ну, и что делать? Как мне дальше быть? Хоть бы фонарик какой-нибудь — копаться в темноте равносильно самоубийству. Нечаянно выдерну какой-нибудь камешек, держащий всю конструкцию, и останусь навеки здесь.

— Эй! — крикнул я негромко в сторону выхода. — Ты еще здесь, тварь подколодная?

Притих, вслушиваясь в ночные звуки. Послышалось какое-то хныканье, потом раздался шорох щебня, и звук острых когтей, разрывающих проход, заморозил мое сердце. Почему-то вспомнились слова Фарина, что самка вампала будет до последнего караулить свою жертву. Так и выходит. Получается, что я нахожусь под надзором суки. Плохи мои дела.

Где же Хват? Где эти хваленые эманации? Где ментальная связь? Сплошные вопросы. А вот еще интересно: там, во сне, когда я летал в небесах, что за птица напала на меня? Можно ли предположить, что это очень сильный шаман тойонов, спешащий на помощь стражам портала, обратившийся в небесного наблюдателя? У Джорджа Мартина, которого я прочитал аккурат перед провалом в Росению, в его «Игре Престолов» есть такой персонаж, превращающийся в ворона, и обозревающий с небес всю картину происходящего. Воздушный шпион, так сказать. Может такое быть? Вполне. Ведь как-то он умудрился заметить меня. Почувствовал чужую энергетику?

— Мало я тебе рожу разворотил, — проворчал я, ворочаясь. Амулет неудачно свесился в сторону и отдавливал мне ребро. Штучка маленькая, а неудобство причиняет огромное. Запустив руку за пазуху, с трудом вытащил амулет. Анар, к моему удивлению, слабо светился. Очень слабо. Дикая радость захлестнула меня. Где-то здесь находится Калитка, до которой мне надо добраться во что бы то ни стало. Пусть даже сотру пальцы до костей.