Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 56

— Да, это честь, — протянул Тир. — И, коль уж вы столь упорно не желаете рассказывать о том, что делали на улиточном поле, просветите: при каких обстоятельствах познакомились с моей парой?

Дракон все это время внимательно прислушивался и приглядывался.

Большинство знатных оборотней умеет контролировать сердечный ритм, эмоции и даже запах. Разумеется, у всех, вовлечённых в политику, такие способности доведены до абсолюта, но и сам князь не лыком шит. По реакции оборотня он сразу понял — тот не боится ответа.

— Я останавливался в этом трактире недавно, — пояснил волк. — Наблюдал, как госпожа усмирила юных разбушевавшихся магов, и выказал уважение. То была довольно опасная ситуация; признаться, я подумывал вмешаться, но она продемонстрировала немалую смелость и смекалку.

Дракон мысленно поморщился. Снова опасная ситуация… чудо, что Ирейн с Ветой вообще выжили в этом ужасном месте одни, без защиты.

— Вот как, — сказал он. — Теперь вернёмся к первому моему вопросу.

— От имени своего клана я настаиваю на ментальном сканировании с регламентированным списком вопросов.

Ожидаемо.

— Услышано, — отозвался дракон. — О решении вам сообщат позже.

Волк уважительно поклонился, а Тир, покинув комнату, измождённо прикрыл глаза — разрыв связи с парой делал его больным и слабым, а негативные эмоции с её стороны ранили настолько, что он даже не знал, сможет ли обратиться.

Ситуация с господином Воргом, меж тем, не радовала. Что могли прятать волки на том поле? Да что угодно, от артефактов связи до трупа. Ясны дракону были две вещи. Во-первых, что бы это ни было, делиться с Многоликим сообществом этой информацией пушистые были категорически не готовы. Второе — это не было связано с Ирейн и ним. Волки без единого писка утвердили список вопросов, который бы мгновенно выявил любой злой умысел в отношении Предгорья, княжеской семьи и приближенных. Вывод — волку придётся умереть за секреты своей страны, не имеющие никакого отношения к покушению на Ирейн.

Весьма печально, но таков закон. И Михал, и Глава Лис, и припаздывающие Коты высказались однозначно: они не будут иметь с Волками дела, пока подозрение в причастности их посла к покушению не будет снято.

Тир покачал головой. Полдня он дал Кремню и Раоке, чтобы найти настоящего виновника; пара Медведя тоже выказала желание помочь. Если не удастся, то ему снова придётся огорчить Ирейн — волк должен будет умереть.

— Княже?

Вздрогнув, Тир открыл глаза и проморгался. Вышло не с первой попытки.

Чувствовал он себя совершенно раздавленным — драконы не зря почти никогда, даже при серьёзных ссорах, не прибегали к частичному разрыву связи. Ощущалось это настолько ужасно, будто он — смертный пожилой человек, всю ночь закидывавшийся каким-то особенно забористым спиртным.

— Тир, — в голосе Казначея прозвучала толика тщательно скрытого беспокойства. — Приди в себя.

— Я в себе, — князь ожесточенно потер лицо. — Весь в себе. Ты позаботился о Ирейн?

— Да, — спокойно отозвался Серый. — У неё сейчас госпожа Медведей с целебными отварами. Составы я проверил, воздушные элементали рядом и среагируют на малейшую угрозу. С ней все будет в порядке, княже. Признаться, ты сейчас волнуешь меня больше.

— Мне хорошо!

— О да, я вижу.

Тир только вздохнул: его друг не добавил нравоучение вроде "вот оно — влияние истинных пар", и это значило, что выглядел князь ещё хуже, чем чувствовал себя. Ну, или примерно наравне.

— Я справлюсь, — сказал он.

— Завтра вам с княгиней нужно предстать на съезде, — отметил Ар.

— Мы можем отговориться покушением на Ирейн?

— Боюсь, пойдут слухи, — после заминки сказал Казначей. — Долгого визита от вас не ждут, но продемонстрировать сияние княжеского величия вы должны — ну, и заодно послужить доказательством, что покушение действительно не увенчалось успехом.

— Обожаю свою работу, — улыбнулся князь с понятной им обоим иронией. — Она просто отлично помогает мне налаживать личную жизнь.

— Будем честны, княже: импульсивность решений тоже не сказывается на отношениях с княгиней лучшим образом, — отметил Серый. — Я всегда говорил — подобные вещи нужно планировать, особенно в сложных случаях вроде этого.

— Ирейн — не сложный случай.

Усмешка.

— Я уже говорил и повторюсь, благо сегодня ещё раз довелось убедиться: нам всем преимущественно повезло с княгиней. Только вот ни разницы менталитетов, ни радикального несовпадения мировоззрений это не отменяет. Однако, тут мне есть чем тебя порадовать. Практически уверен, что нынче твоя пара ненавидит меня, а вот к твоим провинностям стала относиться куда терпимее.

— Ар, — простонал Тир, подавив порыв схватиться за голову. — Я, кажется, запрещал тебе вмешиваться! Твои методы…

— Как правило, действуют, — лениво оборвал Казначей. — К тому же, из меня получится отличный враг, не находишь? Эта роль мне всегда удавалась. А уж неприязнь, жажда мести и желание защитить свое — хороший стимул для таких, как твоя пара. Она — боец; рано или поздно, если разыграть карты верно, из неё получится отменная княгиня.

Князь криво улыбнулся.

— Она меня и сейчас устраивает.

— Тебя — да. А Совет Старейшин? А придворных зубатых интриганов? Она должна понять некоторые вещи о нас, и чем раньше, тем лучше. Эти уроки неизбежны, так что пусть уж лучше их источником буду я. Ты — сможешь ли?

Бирюзовый вздохнул и полуприкрыл глаза.

— Следует ли спешить с этим?

— В наших обстоятельствах? Увы, следует. Я мог бы растечься мыслью по древу, но ты и сам все знаешь, княже.

— Мы перевернули весь её мир, — отметил Тир негромко. — И она не просила о таком.

— Как и ты не просил зависимости от человеческой женщины, но — вот ведь сюрприз! — истинность иногда (всегда, если подумать) бывает той ещё сукой. Но не ты ли вечно твердишь мне, что Предназначение не ошибается, что свою судьбу, в конечном итоге, надо просто принять? И будем же честны: даже не беря в расчет материальной составляющей, бонусы в виде долголетия, всеобщего поклонения и преданного до самой смерти дракона стоят некоторых неудобств. Было бы даже странно, доставайся такие вещи совсем уж даром. И потом, чем быстрее она научится защищать себя, тем лучше.

Тир покачал головой.

— Умеешь же ты выворачивать все факты в свою пользу.

— На то я — твой Казначей, — в голосе Серого — тёплая ирония.

— Повезло, что ты всегда и во всем на моей стороне.

— Покуда солнце встает на востоке, княже, — сказал Ар спокойно.

Бирюзовый дракон прикрыл глаза, услышав цитату из клятвы, даваемой каждым придворным.

"Покуда солнце встает на востоке, покуда Небо для драконов, а драконы — для Неба, я буду верен князю и Предгорью". Порой эти клятвы нарушаются, конечно, но для них эти слова имели другой смысл.

Тир помнил, как после гибели родителей Ара они втроем напитывали магией яйцо с маленьким Лу. Никто из старших драконов не верил, что зародыш может выжить, но они не сдавались, сменяли друг друга на рассвете и закате.

Они были тогда детьми, все трое.

Ис, после плена неспособный спать без кошмаров, улыбался и постоянно шутил, но что-то было такое в той кривой улыбке, от чего замирало сердце, что-то было в тех шутках, от чего становилось почти больно и совсем не смешно.

Заледеневший Ар, сражавшийся за жизнь брата, наследство родителей и собственный рассудок.

Ну и Тир — испуганный, растерянный, преследуемый злыми шепотками, разносившимися по коридорам княжеской резиденции, раздавленный чувством вины за ужасный поступок отца. Княжьему сыну тогда казалось, что он потерял друзей навсегда, но они остались. Несмотря ни на что.

А ещё — первый рассвет после смуты, на перевале Удачи, где они с Аром стояли против десятка драконов из Крылатой Гвардии, поддержавших заговорщиков. Когда помощь от Ледяных с Исом во главе таки подоспела, на Сером не было ни единого живого места. Тогда гвардейцы предлагали ему сдаться, просто уйти в сторону, обещали неприкосновенность — но Серый даже не задумался о том, чтобы предать.