Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 51

— Откопали какие-то доказательства, что меня хотел убить волчий посол. Чушь же несусветная!

— Как сказать, — вздохнула Фло. — Если доказательства более-менее серьёзные, его Клан и сам все мозги парню вынет, чтобы исключить все подозрения. Такие уж законы.

Ирейн покачала головой, чтобы утрясти мысли — они никаким образом не желали укладываться верно, цепляясь одна за другую острыми краями.

— Подожди здесь, — приказала Фло. — Принесу сейчас травы-утопленницы, я давным-давно сбор готовила — и вот гляди-ка, пригодится. Не думаю, что тот сундук так быстро открыли бы.

— Хорошо, — улыбнулась Ирейн. На душе стало спокойней — коль уж Фло вернулась, то дальше все будет хорошо. Только вот о том, откуда плащ, надо спросить… и вообще, отчего бы не посмотреть, где Тир запропастился?

— Это была моя личная инициатива, — сказала бабочка, и все присутствующие тут же обернулись к ней.

— Тебе кто-то дозволял открывать рот? — ярость Медведя расходилась вокруг потоками лесной магии.

— Я прошу простить, господин, — фея улыбалась, как на светском приёме, и умудрялась держаться непринужденно. — Мой князь не знал о том, что я напала на вашу пару. Я приняла её за некий неведомый вид нечисти и решила уничтожить; я не обсуждала эту инициативу ни с кем из коллег.

Что же, Тиру оставалось признать: подбирать верных до последнего существ Ис Ледяной умел лучше, чем кто-либо.

— Вы знаете закон, — холодно сказал Медведь. — Её жизнь послужит компенсацией — если, конечно, вам нечего добавить, княже.

Весь мир сузился для Тира. Это была та часть, которую князь ненавидел с первого дня правления и больше всего: за все его промахи, ошибки и недоговоренности приходилось платить другим. Так было всегда.

Все присутствующие знали или догадывались, что нападение не было инициативой Раоки. Однако, подтверди князь свою причастность — разрыва отношений с медведями не миновать, как и конфликта с другими оборотнями. Нечисть или нет, проклятое порождение Предвечной оказалось признанной парой главы богатейшего и крупнейшего Клана севера. Точно так же, как волки дали добро на убийство своего посла, Тир сейчас должен был…

— Мне не было об этом известно, — сказал он холодно. — Её кровь — ваша.

Кремень отвернулся. На лице каменного дракона, лучшего следователя на службе Ледяного Клана, не дрогнул ни один мускул, он и не подумал вступиться за напарницу — понимал, что бесполезно. Он знал законы многоликих.

На Тира накатила ещё одна волна отвращения — странная, словно чужая, пришедшая со стороны. Будто… Он прислушался и резко повернулся.

Ирейн стояла наверху, тяжело облокотившись о перила, и смотрела на него так… сложно даже найти сравнения. Как люди — на жуков-навозников? Как некоторые драконы — на людей или фейри? На прекрасных и величественных драконов, как считается, так не смотрят — брезгливо, презрительно, как на низшее, жалкое создание.

Тир, увлечённый моральными терзаниями, не услышал, как она вышла из комнаты. А вот пара услышала — и, что хуже, почувствовала — достаточно.

Дракону показалось, что по его внутренностям будто бы разлилась кислота. Кажется, он все испортил… окончательно.

— Что же, — сказал Михал. — Моё почтение, госпожа княгиня. Прошу, отвернитесь — мне надо завершить одно дело.

Фея сидела спокойно, даже не пытаясь возражать или спорить, не сделав ни единой попытки сказать правду. Ис будет в ярости, и поделом: разбрасываться такими кадрами — чистейшее расточительство со стороны Тира, не поспоришь. Это если не касаться моральной стороны вопроса.

— Мне страшно узнать, зачем Ирейн отворачиваться. Кто-то раздеться решил? — разбил тишину голос патлатой нечисти, любительницы чужих сердец, из-за которой и заварилась вся эта каша. Пару мгновений спустя появилась и она сама, нагруженная какими-то сумочками и баночками.

— Чеба, — коротко бросил Михал, и молчаливый воспитанник медведя, оборотень неведомой природы, метнулся вперёд, вежливо забирая у нечисти тяжесть. Вот можно подумать, она бы надорвалась! С другой стороны, пора перестать думать о ней, как о хищной твари, и помнить, что перед ним — ни много ни мало досточтимая госпожа из Медведей.

— О, бабочка, и ты тут, — сказала меж тем Фло, будто только её заметила. — А чего это ты на полу сидишь?

— Она сейчас умрёт, — сказал Михал.

— Да? — удивление в голосе не коснулось глаз твари. — Не похоже, чтобы она болела.

— Она напала на тебя! — его голос перешёл в рык.

— Ты имеешь в виду, мы с ней слегка поспорили? Было дело. Только вот, милый, напала я первой, да и разошлись мы полюбовно — она мне ещё пыльцы для зелий отсыпала, между прочим. Ну да, потрепали друг друга — ну дак с кем не бывает, правда?

Несколько мгновений было тихо.

— Это твоё последнее слово? — спросил Михал. — Мне не нравится, что такое сойдёт виновнику с рук.

Он не сказал "Сойдёт с рук фейри". Все понимали, что речь не о ней.

— Ты сегодня простил и большее, — обронила Фло. — Разве нет?

Губы Медведя дрогнули в улыбке.

— Быть посему, — сказал он. — Ты свободна, фея — на этот раз.

— Благодарю, господин! — улыбка фейри не дрогнула ни на миг. Ни разу не удивительно, что она так нравится Ису: такая выдержка вызывала восхищение. Князь понял, что таки подпишет тот самый документ, утверждающий её, иностранную шпионку, в должности помощницы Главы Безопасности.

Какое-никакое, а извинение. Лучшего он все равно не предложит.

— Моя княгиня, позвольте вам представить… — начал Ар, созерцавший ранее все это представление молча, но его прервали.

— Извините, — голос Ирейн был хриплым и холодным. — Я не чувствую себя достаточно хорошо, уважаемые — внеплановые купания сказываются. Прошу меня простить.

— Разумеется, — сказал Михал, прищурившись. Тир дёрнулся было за парой, но она посмотрела на него — коротко и холодно, как на нечто чуждое и мерзкое.

Там, где мгновение назад пульсировала их ментальная связь, была лишь пустота.

— Благодарю. Доброй ночи, — сказала она и ушла, тяжело ступая, в звенящей тишине.

— Эй, ты бы не вставала ещё, — заявила Элена, обряжавшая Вету в какие-то бусики из гладких белых камушков. — Тебе ещё минимум день лечиться, чтобы нормально пережить этот ваш дурацкий съезд. Чего в постели не лежится? Драконище не справляется? А говорят, он хорош! Врут бабы, что ли?

Ирейн молча протянула руки за Ветой. Она не хотела разговаривать ни с кем из существ, наводнивших её трактир.

— Эй? — Элена явно занервничала. — Ир, ты чего? Плохо тебе?

— Мне хорошо, — отрезала Ирейн сквозь зубы. — Прямо замечательно. Будь добра, забери своих скумбрий, или как ты там их называешь, и исчезни из моего дома.

Русалка нахмурилась.

— Так, я зову князя. Тебя явно околдовали.

— Слушай, — Ирейн шагнула к ней и очень внимательно посмотрела в глаза. — Это — мой дом, и я тяжело трудилась, чтобы все было так. Догадываюсь, что для тебя, как и для прочих, эти слова — пустой звук, а я сама — просто забавная зверушка, но, уж прости, лавочка прикрыта. Я терпела, когда ты тут командовала и учила мою подругу жить, я благодарна, что ты присмотрела за Ветой, но с меня хватит всего этого. Мне не восемнадцать, чтобы отвлекать меня меня мишурой и цацками, и скалиться тоже не надо — не страшно. Если ты не хочешь в будущем проблем со мной, оставь нужные тряпки, а сама — исчезни. Немедленно. Уж прости, но на вежливость у меня нет ни настроения, ни терпения.

Русалка нахмурилась.

— Я предупреждала тебя насчет наветов, — сказала она, помедлив. — Кто бы тебе что ни наболтал…

— Исчезни, — повторила Ирейн. Магия бурлила внутри, обжигая острой болью, стискивая виски в своих лапах.

— Спокойно, — сказала Элена, приподняв руки ладонями вперёд. — Слушай…

— Княгиня приказала вам уйти, — глухой голос Тира от двери заставил Ирейн вздрогнуть всем телом и вцепиться в Вету покрепче. — Прошу, госпожа Элена, покиньте этот дом.

Русалка прищурилась.