Возвращение в Белоземицу (СИ) - Гольский Валентин - Страница 22

– Так нас что, много? Не только моя семья хранит такие тетрадки?! – кажется это было утро открытий.

– Ну… Я знаю, то есть мне рассказывали о трёх семьях. В России, ещё где-то в Мексике и в Китае. Почти наверняка есть в Африке и в Индии, приметы об этом свидетельствуют, как говорила моя наставница, но о них ничего не известно.

– Что за наставница?

Вместо ответа, Яна вздохнула и перевела взгляд на окно, небо за которым уже посветлело.

– Сегодня будет дождь, – сообщила она негромко.

– Это ты как ведьма чувствуешь?

– Это у меня в телефоне прогноз погоды стоит, – фыркнула девушка. – Вчера вечером смотрела.

Алкоголь почти выветрился из головы, да и не успел я опьянеть. Как так получилось, что, выпив большую часть бутылки остался трезвым – старался не думать, тоже списав на последствия ритуала. Удобная вещь, вообще то, я на него уже начал сваливать всё что не понимаю или считаю странным.

Алкоголь выветрился, а ясность мышления всё никак не приходила. Почему-то не укладывалось в голове услышанное, или не хотело укладываться.

– Ладно, Ян, я так понял, ты, как и я не можешь ответить на все мои вопросы, – она кивнула, и я предложил: – может быть тогда просто расскажешь всё с самого начала? Что можно.

– Ничего нельзя... Я даже не знаю, что могу, а что нет озвучить. Иногда ты спрашиваешь, как там, за столом, а я сразу понимаю: это нельзя. Очень странное чувство. Можешь задать вопросы, но не обещаю, что отвечу…

Думаю, молчу, пытаясь собираться с мыслями, но в голове почему-то вопрос лишь один и он опять одолевает, буквально вырывается грустным:

– Так всё-таки почему не сказала кто ты?

– А ты конечно о себе сразу выложил всё как есть, да? – с некоторой издёвкой удивляется она и я невольно соглашаюсь. – Не сказала, потому что мы никогда не говорим этого. Да как бы ты отреагировал?! Можно узнать, по некоторым приметам, но сама ведьма не признается в своей сущности это даже в некоторых книжках писалось раньше. Хотя, книжки за эти века кто только не писал, столько противоречий…

– Тогда почему призналась там, за столом?

– Ты всё равно бы узнал, какой смысл скрывать? Малые тебе бы сказали.

– А кто они такие, откуда взялись?

– Что знала – уже рассказала, – развела руками девушка. – Они просто есть и всегда были. В городах тоже иногда живут, но редко, чаще в таких вот деревнях, подальше от людских толп. Сказки про домовых или старичка-лесовичка не на пустом месте появились. Раньше, их было много, люди встречали иногда, но сейчас она почти не попадаются на глаза. Я сама впервые увидела, даже удивилась.

– О, – мне в голову пришёл, как показалось, хороший вопрос. – Так магия и волшебство всё-таки существуют? По-настоящему: посохи там, волшебники…

Яна впервые после возвращения домой засмеялась по-настоящему. Искренне, отвернувшись и пряча лицо, она прикрывала рот рукой и не могла остановиться.

– Ой, не могу… Дим, ну это же всё-таки сказки, нет, ну какой ты ребёнок…

– Сама ты… а ты – ведьма! – обиделся я.

– Ну не дуйся, кое-что есть, это правда, но совсем не такое как ты по телевизору видел. Да ты сам головой подумай.

– О чём?

– Например о том, что мы сегодня видели. И что ты делаешь последние… сколько там, четвёртый день, как ты пентаграмму чертил?

– Ты и об этом знаешь?!

– Знаю, пусть и в общих чертах. Как ты её активировал, где взял силу для этого и какой она была – могу только гадать. И ещё, никак не могу понять всё это время, где ты её начертить умудрился? Места же нет подходящего поблизости.

Я открыл рот что бы рассказать про натянутые капроновые нитки, пропитанные кровью и закрыл его. Вот оно что… Вот что Яна называла «странным чувством».

– Ага! – торжествующе возопила девушка. – Ты тоже не всё можешь мне рассказать, почувствовал, да?

– Ян, а что это? Получается, я не хозяин своего тела? Но это же… – я задохнулся от мыслей, что мелькали сейчас в моей голове.

– Да, хозяин ты, успокойся. И если захочешь, если перешагнёшь через нежелание – вполне можешь мне поведать всё что в твоей беспокойной голове прячется. Вот только не приведёт это к добру, о чём твоя вторая сущность тебя только что честно предупредила. Знаешь, как маленьким грозят: «ай-ай-ай, не надо так делать», вот здесь что-то подобное.

– Ладно, новый вопрос. Зачем вы нас убиваете?

Яна грустно качнула головой:

– Ты и это уже спрашивал… Дим, если бы я тебя убивала, наверно смогла бы рассказать, потому что перед смертью ты имеешь право узнать.

– Исчерпывающе… Ладно, а кто я вообще такой? Ну, то есть хранитель – это хорошо, а чего хранитель? Какие мои обязанности будут, если я дойду до конца?

– Это тебе должен рассказать твой наставник, если они у вас вообще есть, конечно. Я про вас мало знаю, да и про других живых и не живых тоже. Молодая слишком ещё.

– Не живых?! Ой, а сколько тебе лет на самом деле? Ты так говоришь… Может ты совсем старушка? – я вдруг представил, что целовался со столетней дряхлой бабкой, а потом с ней в баню ходил и мне едва не стало плохо…

– Да двадцать два, Дим, мы же вместе выросли, ты совсем что ли с ума сходишь?!

– Ну да, точно...

Не знаю, что спрашивать и о чём говорить. В голове вертятся десятки вопросов, но всё не то и всё пустое, я не хочу ничего этого знать. Яна смотрит на меня с грустью, почти с жалостью и вдруг предлагает:

– Я конечно понимаю, что ты мне теперь не доверяешь. Но лично я проснулась сегодня то ли очень-очень поздно ночью, то ли очень-очень рано утром и хочу спать. И хотя на это глупо надеяться, но может ты согласишься составить компанию и ещё немного поваляться в постели?

Она снимает шорты, а потом, поколебавшись, скидывает и свою футболочку тоже. Не стесняясь, наоборот, точно напоказ выставляя свою грудь, показывает язык, залезает под одеяло и лежит, смотрит на меня ожидающе. И что остаётся делать?

– Ведьма, – шепчу я, и шлёпаю к выключателю. Солнце уже взошло, в комнате светло, и мне приходится пройтись и закрыть ставни на окнах.

Теперь тоже раздеваюсь, глядя на девушку. На подругу. На ведьму…

В голове кто-то нудит о том, что она сейчас меня обманывает. Использует свою красоту и то, как я к ней отношусь, чтобы заманить в постель, чтобы запудрить мне мозги. Сам не зная зачем, скидываю всю одежду, а оставшись совершенно голым, с некоторой показушностью, так же как она минуту назад, не торопясь залезаю под одеяло. Яна смотрит непонятно, потом шебуршится и высовывает из-под одеяла руку со своими трусиками, роняет их на стул у кровати.

Мы лежим, не решаясь сделать первый шаг. Хотя, это я не решаюсь, кто знает, о чём думает она? Подумав об этом, чувствую, как лицо кривится в горечи и Яна вдруг бросается в мои объятья, прижимается всем телом и покрывает моё лицо поцелуями, а руками мнёт и гладит меня, и я ей отвечаю. Чувствую неповторимую сладость её губ, чувствую, как её ноготочки царапают мне спину, а ещё, чувствую, как она обвивает мои ноги своими так, что мы становимся почти одним целым. Её щёки мокрые от слёз, а дыхание сбивчивое, судорожное. Шепчу что-то неразборчивое, глупое, влюблённое и полное нежности, слышу, как девушка шепчет то же самое, хотя не в силах разобрать ни слова.

– Яна… Яночка…

– Совёнок…

Мы всё же находим силы остановиться и лежим, глядя друг на друга. Я любуюсь её рыжими кудрями, безукоризненной формой губ, горбинкой её носа и зелёными, колдовскими – по-настоящему колдовскими – теперь я это знаю, глазами.

– Что мне с тобой делать? – безнадёжно спрашиваю я.

– Любить?

Не понимаю, лжёт ли она, или же искренне хочет этого. А Яна, утыкается носом мне в грудь и просит:

– Оставь всё как есть. Всё разрешится, всё будет хорошо, – она заглядывает в мои глаза и улыбается уголками губ. – Честное ведьмовское!

Конец 1 части

ЧАСТЬ 2

Глава 17

Глава 17