Град огненный (СИ) - Ершова Елена - Страница 62

А еще посылаем разведчиков на случай, если вдруг рядом окажутся агенты Морташа или наоборот, заплутавшие васпы. Улей, из которого бежал я, мог быть не единственным местом дислокации васпов. И сколько еще их бродит по лесам — дезориентированных, потерявших смысл жизни?

Нужен был сигнал, который оповестил бы: 'Здесь есть убежище и пища!' Код, который могли бы расшифровать лишь васпы, но не могли — люди.

Такой код придумал для нас Музыкант.

Вообще-то его зовут Иржи.

Мы пересекались с ним однажды, в детстве, еще будучи неофитами. Но его перевели в восточный Улей, а меня взял в преемники сержант Харт. И теперь на мне — китель преторианца. А на Музыканте — простая парка и картуз. И пахнет от него почти по-человечьи — хлебом и домашним теплом.

— Ты живешь с людьми? — спрашиваю его.

— Живу, — отвечает он. — Недолго. Всего несколько месяцев.

А я разглядываю его и думаю: неужели этот рядовой, всю жизнь проходивший в инженерах связи, тоже понял что-то важное, что только сейчас начинаю понимать я, преторианец Королевы? И спрашиваю его снова:

— Это страшно?

Иржи неопределенно поводит плечом, словно прислушивается к внутренним ощущениям. Отвечает осторожно:

— Немного. Вначале. Но если ты никого не трогаешь — тебя не трогают тоже. Потом привыкают.

Это похоже на то, что рассказывал Бун. И судя по спокойному лицу Музыканта, он не лжет. И мне почему-то тоже становится спокойно, словно все сомнения и страхи, выстраивающие в моей душе бастионы, теперь разрушены простыми и честными словами связиста. Я вздыхаю с облегчением и спрашиваю последнее:

— Тогда зачем ты пришел?

— Нужна помощь, — говорит Иржи. — И я пришел предложить ее вам.

И здесь я должен сделать отступление и кое-что прояснить.

Если поднять архивы и проследить за всеми событиями, предшествующими Переходу, то помимо показаний очевидцев из разоренных деревень, помимо обличительных статей ученых, помимо протоколов Шестого отдела и государственной целевой программы по реабилитации и социализации васпов, можно найти довольно объемную папку, помеченную большой литерой 'W'. Это — признания, интервью и свидетельства самих васпов. И тех, кто пришел со мной в Помор. И тех, кто работал на Морташа. Я понимаю, большинство этих документов припечатаны грифом 'Секретно', поэтому многое, очень многое не дошло сейчас или никогда не дойдет до общественности в будущем. Но кое-что я получил непосредственно из первых рук. Эти истории кажутся мне наиболее показательными для того времени.

Их всего три. И первая из них — история Музыканта.

Я перескажу ее вкратце, как запомнил.

История Музыканта

— Я слухач, — так начинает свой рассказ Иржи. — Родился с идеальным слухом. Перерождение усилило эту способность. Поэтому я попал в радисты. Я не был связан с Королевой так, как связаны преторианцы. Но мог слышать ее даже от своего приграничья. И многое другое, — он усмехается и добавляет жестко: — Одного не могу себе простить. Что за своей беспечностью не расслышал стукача.

— В вашем Улье был стукач? — перебиваю я.

— Во всех Ульях были, — убежденно отвечает Музыкант. — Я слышал, как об этом говорил Морташ. Люди всегда контролировали васпов. Выбирали наиболее талантливых особей. Ставили над ними эксперименты. Дар всегда был одной большой экспериментальной площадкой, виварием. И оставался бы по сей день. Если бы не произошла утечка информации. Говорят, в этом виноват один ученый, притащивший в столицу живого васпу.

Знал ли Иржи на тот момент, что этим васпой был я? Вряд ли. Даже если он чуял во мне зверя, все равно ничем не показывал своего волнения. А я не спешил его просвещать.

— Из-за этой утечки эксперимент спешным образом пришлось сворачивать, — продолжает Иржи. — По крайней мере, создать такую видимость. Тогда с севера на юг и хлынули беженцы. А Ульи разрушили, и Королева погибла.

— Это ты тоже узнал от Морташа? — интересуюсь.

Музыкант медленно кивает.

— Когда целыми днями сидишь в лаборатории, а из тебя делают усилитель звуковых частот, волей-неволей начинаешь подслушивать чужие секреты. Правда, они — военные и ученые, — были осведомлены о моей особенности. И предпринимали необходимые меры. Но их было недостаточно. Даже находясь под воздействием транквилизаторов, я все равно улавливал нейронные сигналы и преобразовывал их в образы и звуки.

Иржи стряхивает с плеча сумку — обычную холщовую сумку с торчащими нитками и засаленными ремешками.

— Я взял это с собой, когда бежал из лаборатории, — говорит он и расстегивает молнию. — Решил, что пригодится. И не ошибся.

Сумка оказывается доверху набита ампулами. Небольшими, в половину указательного пальца.

— Ученые называли этот препарат АТ-3075, но я зову его 'усилитель', — Музыкант достает одну из ампул и передает мне. Я смотрю сквозь нее на тусклую лампочку под потолком. Внутри ампулы глянцево поблескивает жидкость, по цвету и консистенции напоминающая яд Королевы.

Я так и говорю об этом Музыканту, а он кивает.

— Полагаю, многие препараты, так или иначе влияющие на васпов, разработаны на основе яда Королевы, — подтверждает он мои слова. — Но этот — явно искусственного происхождения. Его впервые использовали на мне, когда я попал в плен после бомбардировки Улья, — Иржи вздыхает и трет переносицу, будто пытаясь справиться с неприятными воспоминаниями. — Мне ввели этот препарат внутривенно. И мое сердце остановилось. Я подумал, что умираю. Но это не была смерть. Это было что-то вроде транса. В таком состоянии мной можно было управлять. Используя способности слухача, меня насильно подсоединили к одному из отрядов васпов. И я сдал их координаты, — он поджимает губы и добавляет мстительно: — Я убил своих мучителей, как только очнулся.

Кладу ампулу обратно в сумку. Резюмирую:

— Получается, этот препарат развивает твой слух до совершенства?

— Скорее, превращает меня в передатчик, — горько усмехается Музыкант. — Знаешь, как передают сигналы от базовой станции к приемному аппарату в местах со слабым приемом? Используется репитер, двунаправленный усилитель. Он принимает сигналы от донорной антенны и передает их на сервисную, а та, в свою очередь, передает на аппарат абонента. И наоборот. Ответный сигнал абонента принимается сервисной антенной, усиливается репитером и передается донорной антенной к базовой станции. Приемные аппараты — это васпы. Преторианцы — антенны. А я — репитер.

— А базовая станция — Королева.

— Да, она. Этим объясняется дезориентация васпов после ее смерти. Сначала возник информационный хаос, затем помехи, затем сигнал пропал вовсе. Когда я попал в лабораторию, я услышал, как люди сказали про нас: 'Эти чертовы механизмы снова вышли из строя. Бог знает, что теперь делать. То ли чинить, то ли сразу на свалку'.

— Судя по тому, что эксперимент продолжили, нас решили починить, — говорю ему.

И мы смеемся. Но не весело, а болезненно и нервно. Со смехом, как гной из раны, выходит вся тоска, вся боль, вся усталость пережитого. И я сильнее, чем когда-либо, ощущаю внутреннюю пустоту. И понимаю — так действует на меня Музыкант, живой двунаправленный усилитель, способный передавать не только информационные сигналы, но и хаотичный белый шум.

— Какое-то время я скитался по тайге, прежде, чем на меня снова вышли агенты Шестого отдела, — продолжает Иржи. — Так я встретился непосредственно с Морташем.

— Хозяином Дара, — машинально добавляю я, а Музыкант продолжает мрачно:

— Помню, как он обрадовался при виде меня. 'О! — воскликнул он. — Мой потерянный передатчик!' Меня поместили в лабораторию. Вообще они называли это исследовательским центром. Говорили, что здесь васпы в безопасности. Что здесь о нас позаботятся специалисты. Но даже слепой и глухой понял бы, что это — тюрьма. Нас использовали, как подопытных насекомых. Обкалывали препаратами, от которых васпы бились в припадках. От которых покрывалась волдырями и слезала кожа. От которых васпы превращались в бессмысленные овощи. Я знаю, что некоторых насильно привязывали к людям — проводили переливание и наблюдали: какие перемены произойдут с людьми? Какие — с васпами? Договор на крови, запрещенный Уставом, оказался тоже придуман людьми для того, чтобы контролировать нас, чтобы превращать нас в послушных солдат.